Давляткадамов, Хушкадам Давляткадамович

Хушкадам Давляткадамович Давляткадамов
Первый секретарь Горно-Бадахшанского обкома КП Таджикистана
апрель 1970 — 15 декабря 1978
Предшественник:	Моёншо Назаршоевич Назаршоев
Преемник:	Аловиддин Ишанович Бабаев
Председатель Горно-Бадахшанского облисполкома
1967 — апрель 1970
Предшественник:	Мирзоджан Ширинджанович Ширинджанов
Преемник:	Лакай Кармышевич Кармышев
Рождение:	5 декабря 1924(1924-12-05) кишлак Емц, Рушанский район, Туркестанская АССР, СССР
Смерть:	3 декабря 1995(1995-12-03) (70 лет) Душанбе, Таджикистан
Партия:	КПСС (до 1991 года)
Образование:	Высшая партийная школа при ЦК Компартии Узбекистана, Академия общественных наук при ЦК КПСС
Учёная степень:	кандидат философских наук
Награды:

Хушкадам Давляткадамович Давляткадамов (5 декабря 1924, кишлак Емц, Рушанский район, Туркестанская АССР, СССР — 3 декабря 1995, Душанбе, Таджикистан) — советский и таджикский государственный деятель, первый секретарь Горно-Бадахшанского обкома КП Таджикистана (1970—1978).

Биография

Родился в крестьянской семье.

Трудовую деятельность начал в 1943 г. учителем семилетней шоклы бывшего Бартанского района. В 1954 г. окончил республиканскую партийную школу при ЦК КП Таджикистана, а 1960 г. — Высшую партийную школу при ЦК Компартии Узбекистана. Кандидат философских наук. Автор ряда монографий и статей.

• 1947—1948 гг. — пропагандист отдела пропаганды и агитации Бартангского райкома КП(б) Таджикистана,
• 1948—1951 гг. — первый секретарь Бартангского ЛКСМ Таджикистана,
• 1951—1952 гг. — лектор отдела пропаганды и агитации Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана,
• 1954—1955 гг. — лектор отдела пропаганды и агитации Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана,
• 1955—1957 гг. — секретарь Рушанского районного комитета Компартии Таджикистана,
• 1960 г. — заведующий домом политического просвещения Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана,
• 1961—1964 гг. — аспирант Академии общественных наук при ЦК КПСС (Москва),
• 1964—1967 гг. — секретарь Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана,
• 1967—1970 гг. — председатель исполкома Совета депутатов трудящихся Горно-Бадахшанской автономной области,
• 1970—1978 гг. — первый секретарь Горно-Бадахшанского обкома Компартии Таджикистана,
• 1978—1984 гг. — министр высшего и среднего специального образования Таджикской ССР.

С 1984 г. на пенсии.

Избрался депутатом Верховного Совета СССР 8-9 созывов и Таджикской ССР, членом ЦК КП Таджикистана.

Его именем названа средняя школа кишлака Емц Рушанского района Горно-Бадахшанской автономной области.

Награды и звания

Награждён орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, четырьмя медалями и Почетной Грамотой Президиума Верховного Совета Таджикистана.

Источники

www.centrasia.ru/person2.php?st=1362922358

Отрывок, характеризующий Давляткадамов, Хушкадам Давляткадамович

На мужском конце стола разговор всё более и более оживлялся. Полковник рассказал, что манифест об объявлении войны уже вышел в Петербурге и что экземпляр, который он сам видел, доставлен ныне курьером главнокомандующему.
– И зачем нас нелегкая несет воевать с Бонапартом? – сказал Шиншин. – II a deja rabattu le caquet a l'Autriche. Je crains, que cette fois ce ne soit notre tour. [Он уже сбил спесь с Австрии. Боюсь, не пришел бы теперь наш черед.]
Полковник был плотный, высокий и сангвинический немец, очевидно, служака и патриот. Он обиделся словами Шиншина.
– А затэ м, мы лосты вый государ, – сказал он, выговаривая э вместо е и ъ вместо ь . – Затэм, что импэ ратор это знаэ т. Он в манифэ стэ сказал, что нэ можэ т смотрэт равнодушно на опасности, угрожающие России, и что бэ зопасност империи, достоинство ее и святост союзов , – сказал он, почему то особенно налегая на слово «союзов», как будто в этом была вся сущность дела.
И с свойственною ему непогрешимою, официальною памятью он повторил вступительные слова манифеста… «и желание, единственную и непременную цель государя составляющее: водворить в Европе на прочных основаниях мир – решили его двинуть ныне часть войска за границу и сделать к достижению „намерения сего новые усилия“.
– Вот зачэм, мы лосты вый государ, – заключил он, назидательно выпивая стакан вина и оглядываясь на графа за поощрением.
– Connaissez vous le proverbe: [Знаете пословицу:] «Ерема, Ерема, сидел бы ты дома, точил бы свои веретена», – сказал Шиншин, морщась и улыбаясь. – Cela nous convient a merveille. [Это нам кстати.] Уж на что Суворова – и того расколотили, a plate couture, [на голову,] а где y нас Суворовы теперь? Je vous demande un peu, [Спрашиваю я вас,] – беспрестанно перескакивая с русского на французский язык, говорил он.
– Мы должны и драться до послэ днэ капли кров, – сказал полковник, ударяя по столу, – и умэ р р рэ т за своэ го импэ ратора, и тогда всэ й будэ т хорошо. А рассуждать как мо о ожно (он особенно вытянул голос на слове «можно»), как мо о ожно менше, – докончил он, опять обращаясь к графу. – Так старые гусары судим, вот и всё. А вы как судитэ , молодой человек и молодой гусар? – прибавил он, обращаясь к Николаю, который, услыхав, что дело шло о войне, оставил свою собеседницу и во все глаза смотрел и всеми ушами слушал полковника.
– Совершенно с вами согласен, – отвечал Николай, весь вспыхнув, вертя тарелку и переставляя стаканы с таким решительным и отчаянным видом, как будто в настоящую минуту он подвергался великой опасности, – я убежден, что русские должны умирать или побеждать, – сказал он, сам чувствуя так же, как и другие, после того как слово уже было сказано, что оно было слишком восторженно и напыщенно для настоящего случая и потому неловко.
– C'est bien beau ce que vous venez de dire, [Прекрасно! прекрасно то, что вы сказали,] – сказала сидевшая подле него Жюли, вздыхая. Соня задрожала вся и покраснела до ушей, за ушами и до шеи и плеч, в то время как Николай говорил. Пьер прислушался к речам полковника и одобрительно закивал головой.
– Вот это славно, – сказал он.
– Настоящэ й гусар, молодой человэк, – крикнул полковник, ударив опять по столу.
– О чем вы там шумите? – вдруг послышался через стол басистый голос Марьи Дмитриевны. – Что ты по столу стучишь? – обратилась она к гусару, – на кого ты горячишься? верно, думаешь, что тут французы перед тобой?
– Я правду говору, – улыбаясь сказал гусар.
– Всё о войне, – через стол прокричал граф. – Ведь у меня сын идет, Марья Дмитриевна, сын идет.