Цыбульский, Николай Степанович

Николай Степанович Цибульский
Дата рождения	1920(1920)
Место рождения	с. Товмач, Шполянский район, Черкасская область
Дата смерти	30 ноября 1943(1943-11-30)
Место смерти	дер. Тараховка, Кормянский район, Гомельская область, Белорусская ССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1940—1943
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Николай Степанович Цибульский (1920, с. Товмач, Шполянского района Черкасской области — 30 ноября 1943, дер. Тараховка, Кормянский район Гомельской области, БССР) — командир батальона 340-го гвардейского стрелкового полка 121-й гвардейской стрелковой дивизии 3-й армии Белорусского фронта, гвардии майор. Участник освобождения Белоруссии от немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. Посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Биография

Родился в 1920 году в селе Товмач ныне Шполянского района Черкасской области Украины в семье младшего морского офицера крейсера «Варяг» Степана Трифоновича Цибульского, в своё время награждённого за отвагу Георгиевским крестом. Украинец. Член ВКП(б) с 1942 года. Образование среднее.

В Красной Армии с 1940 года. В 1941 году окончил Киевское военное пехотное училище. На фронте в Великую Отечественную войну с декабря 1941 года.

22 ноября 1943 года при освобождении Кормянского района Гомельской области батальон Цыбульского 340-го гвардейского стрелкового полка (121-я гвардейская стрелковая дивизия, 3-я армия, Белорусский фронт) прорвал вражескую оборону, форсировал реку Сож. После батальоном были освобождены деревни Литвиновичи и Коротыш. Также были отбиты 8 контратак при освобождении городского посёлка Корма. После форсирования реки батальон овладел опорными пунктами у деревень Красный Бор и Красная Ветка, обеспечив развёртывание и вступление в бой главных сил 340-го гвардейского стрелкового полка.

30 ноября 1943 года при отражении вражеской контратаки у деревни Тараховка Кормянского района Гомельской области Цибульский Николай Степанович погиб в бою. Похоронен на родине, в селе Товмач.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 3 июня 1944 года за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецко-фашистским захватчиками и проявленные при этом мужество и героизм гвардии майору Цибульскому Николаю Степановичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Награды

• Герой Советского Союза;
• орден Ленина;
• орден Александра Невского.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=5933 Цыбульский Николай Степанович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Цыбульский, Николай Степанович

– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!