Чистякова, Галина Валентиновна

Галина Валентиновна Чистякова
Общая информация
Дата и место рождения
Личные рекорды
Международные медали
Олимпийские игры Бронза Сеул 1988 Прыжок в длину Чемпионаты мира в помещении Золото Будапешт 1989 Прыжок в длину Чемпионаты Европы в помещении Золото Афины 1985 Прыжок в длину Золото Гаага 1989 Прыжок в длину Золото Глазго 1990 Прыжок в длину Золото Глазго 1990 Тройной прыжок Государственные награды

Галина Валентиновна Чистякова (26 июля 1962, Измаил, Украинская ССР) — советская, российская и словацкая легкоатлетка, занималась прыжками в длину и тройным прыжком, чемпионка мира и Европы, действующая рекордсменка мира в прыжках в длину (7 м 52 см). Заслуженный мастер спорта СССР, выступала за «Вооружённые силы».

Биография

Мать — Антонина Ивановна Чистякова, в прошлом тоже спортсменка, занималась лёгкой атлетикой, была чемпионкой Горьковской области, проживает в Измаиле. Отец — Валентин Николаевич Чистяков, моряк.

В лёгкую атлетику пришла в возрасте 10 лет. Первым тренером Чистяковой была Татьяна Ивановна Мордашова. Серьёзные успехи пришли в 16 лет когда Галина установила юниорский рекорд СССР.

Тренировалась у заслуженного тренера СССР Вячеслава Соколова. Одна из первых советских легкоатлеток, которая в 1980-х начала заниматься тройным прыжком.

Чемпионка мира и трёхкратная чемпионка Европы в закрытых помещениях. Свой первый мировой рекорд (в помещениях) Чистякова побила в 1985 году, на соревнованиях в Кишиневе — 7.25 м. Мировой рекорд на открытом воздухе Галина установила на мемориале братьев Знаменских, который был отборочным соревнованием к Олимпийским играм. Незадолго до Игр Галина получила небольшую травму и не смогла выступить в полную силу. Призёр Олимпийских игр в Сеуле (1988). После распада СССР выступала за Россию и с 1996 года, получив гражданство, за Словакию. Владела рекордом Словакии в тройном прыжке и выступала за эту страну на Олимпийских играх в Атланте (1996), после которых закончила спортивную карьеру.

Муж — известный советский и российский прыгун в длину Александр Бескровный. Дочь Ирина, 1982 года рождения, занимается лёгкой атлетикой и выступает за сборную Словакии.

Проживает в Словакии.

Личные рекорды

• Прыжок в длину — 7 м 52 см — 1988, Ленинград
• Тройной прыжок — 14 м 76 см — 1995, Люцерн

Ссылки

• [www.iaaf.org/athletes/athlete=60319/BioPopUp.html Профайл Галины Чистяковой на официальном сайте ИААФ]  (англ.)
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/ci/galina-cistakovova-1.html Галина Чистякова на Олимпийских играх]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Чистякова, Галина Валентиновна

За дверью послышался голос Десаля, спрашивавшего, можно ли Николушке войти проститься.
– Да вот и все, все… – сказала Наташа. Она быстро встала, в то время как входил Николушка, и почти побежала к двери, стукнулась головой о дверь, прикрытую портьерой, и с стоном не то боли, не то печали вырвалась из комнаты.
Пьер смотрел на дверь, в которую она вышла, и не понимал, отчего он вдруг один остался во всем мире.
Княжна Марья вызвала его из рассеянности, обратив его внимание на племянника, который вошел в комнату.
Лицо Николушки, похожее на отца, в минуту душевного размягчения, в котором Пьер теперь находился, так на него подействовало, что он, поцеловав Николушку, поспешно встал и, достав платок, отошел к окну. Он хотел проститься с княжной Марьей, но она удержала его.
– Нет, мы с Наташей не спим иногда до третьего часа; пожалуйста, посидите. Я велю дать ужинать. Подите вниз; мы сейчас придем.
Прежде чем Пьер вышел, княжна сказала ему:
– Это в первый раз она так говорила о нем.


Пьера провели в освещенную большую столовую; через несколько минут послышались шаги, и княжна с Наташей вошли в комнату. Наташа была спокойна, хотя строгое, без улыбки, выражение теперь опять установилось на ее лице. Княжна Марья, Наташа и Пьер одинаково испытывали то чувство неловкости, которое следует обыкновенно за оконченным серьезным и задушевным разговором. Продолжать прежний разговор невозможно; говорить о пустяках – совестно, а молчать неприятно, потому что хочется говорить, а этим молчанием как будто притворяешься. Они молча подошли к столу. Официанты отодвинули и пододвинули стулья. Пьер развернул холодную салфетку и, решившись прервать молчание, взглянул на Наташу и княжну Марью. Обе, очевидно, в то же время решились на то же: у обеих в глазах светилось довольство жизнью и признание того, что, кроме горя, есть и радости.
– Вы пьете водку, граф? – сказала княжна Марья, и эти слова вдруг разогнали тени прошедшего.
– Расскажите же про себя, – сказала княжна Марья. – Про вас рассказывают такие невероятные чудеса.
– Да, – с своей, теперь привычной, улыбкой кроткой насмешки отвечал Пьер. – Мне самому даже рассказывают про такие чудеса, каких я и во сне не видел. Марья Абрамовна приглашала меня к себе и все рассказывала мне, что со мной случилось, или должно было случиться. Степан Степаныч тоже научил меня, как мне надо рассказывать. Вообще я заметил, что быть интересным человеком очень покойно (я теперь интересный человек); меня зовут и мне рассказывают.
Наташа улыбнулась и хотела что то сказать.
– Нам рассказывали, – перебила ее княжна Марья, – что вы в Москве потеряли два миллиона. Правда это?
– А я стал втрое богаче, – сказал Пьер. Пьер, несмотря на то, что долги жены и необходимость построек изменили его дела, продолжал рассказывать, что он стал втрое богаче.
– Что я выиграл несомненно, – сказал он, – так это свободу… – начал он было серьезно; но раздумал продолжать, заметив, что это был слишком эгоистический предмет разговора.
– А вы строитесь?
– Да, Савельич велит.
– Скажите, вы не знали еще о кончине графини, когда остались в Москве? – сказала княжна Марья и тотчас же покраснела, заметив, что, делая этот вопрос вслед за его словами о том, что он свободен, она приписывает его словам такое значение, которого они, может быть, не имели.
– Нет, – отвечал Пьер, не найдя, очевидно, неловким то толкование, которое дала княжна Марья его упоминанию о своей свободе. – Я узнал это в Орле, и вы не можете себе представить, как меня это поразило. Мы не были примерные супруги, – сказал он быстро, взглянув на Наташу и заметив в лице ее любопытство о том, как он отзовется о своей жене. – Но смерть эта меня страшно поразила. Когда два человека ссорятся – всегда оба виноваты. И своя вина делается вдруг страшно тяжела перед человеком, которого уже нет больше. И потом такая смерть… без друзей, без утешения. Мне очень, очень жаль еe, – кончил он и с удовольствием заметил радостное одобрение на лице Наташи.
– Да, вот вы опять холостяк и жених, – сказала княжна Марья.
Пьер вдруг багрово покраснел и долго старался не смотреть на Наташу. Когда он решился взглянуть на нее, лицо ее было холодно, строго и даже презрительно, как ему показалось.
– Но вы точно видели и говорили с Наполеоном, как нам рассказывали? – сказала княжна Марья.
Пьер засмеялся.
– Ни разу, никогда. Всегда всем кажется, что быть в плену – значит быть в гостях у Наполеона. Я не только не видал его, но и не слыхал о нем. Я был гораздо в худшем обществе.