Шнайдерман, Даниэль
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
(перенаправлено с «Шнайдерман Даниэль»)
| Даниэль Шнайдерман | |
| Daniel Schneidermann | |
| Род деятельности: |
журналист, критик, телеведущий |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Даниэ́ль Шнайдерма́н (фр. Daniel Schneidermann; род. 5 апреля 1958, Париж) — французский журналист, анализирующий телевидение, главным образом в еженедельных колонках — ранее в «Ле-Монд», а сейчас в «Либерасьон», и в телешоу «Arrêt sur images» («Стоп-кадр»), идущим в эфире телевизионного канала Франс-5.
Содержание
Биография
Юность
Когда ему было 17 лет, он некоторое время был членом Французского коммунистического союза студентов[1].
«Ле-Монд» и «Либерасьон»
После учебы на журналиста, в 1981 году он приходит в газету «Ле-Монд», где становится иностранным корреспондентом (с 1983). Известен как аналитик и телекритик с 1992 года, считается продолжателем традиции Франсуа Мориака и Мован Лебега. Также он был обозревателем в гезете «Либерасьон», его колонка выходила в пятничном номере газеты.
Франс-5
Популярность его обзоров во французской печати позволили создать авторскую еженедельную программу на телеканале «Франс-5» под названием «Стоп-кадр» (Arrêt sur images).
Блог Биг-Бен
В 2005 году совместно с Дэвидом Абайкером и Джудит Бернар им был создан блог в интернете.
Библиография
- Tout va très bien, monsieur le ministre, Belfond, 1987, ISBN 2714420699
- Où sont les caméras ?, Belfond, 1989, ISBN 2714423086
- Un certain Monsieur Paul, l’affaire Touvier, Fayard, 1989 (avec Laurent Greilsamer), ISBN 2213592489
- Les juges parlent, Fayard, 1992 (avec Laurent Greilsamer), ISBN 2213029393
- La Disparue de Sisterane, Fayard, 1992, ISBN 2213028478
- Arrêts sur images, Fayard, 1994, ISBN 2213591806
- Anxiety Show, Arléa, 1994, ISBN 2869592167
- Nos mythologies, Plon, 1995, ISBN 2259181643
- L'Étrange Procès, Fayard, 1998, ISBN 2213601046
- Du journalisme après Bourdieu, Fayard, 1999, ISBN 2213603987
- Les Folies d’Internet, Fayard, 2000, ISBN 2213606943
- Où vont les juges ?, Fayard, 2002, (avec Laurent Greilsamer), ISBN 2213610770
- Les Langues paternelles, Robert Laffont, 2005 (sous le pseudonyme de David Serge) ISBN 2221106016
- Gründlich (sous le pseudonyme de David Serge), Stock, 2007, ISBN 2234060729
- C’est vrai que la télé truque les images ?, avec sa fille Clémentine Schneidermann, Albin Michel, 2008, ISBN 2226186956
Напишите отзыв о статье "Шнайдерман, Даниэль"
Примечания
- ↑ [www.liberation.fr/interactif/chats_home/chats/schneidermann/352280.FR.php Toute l’actualité avec Libération]
|
Это заготовка статьи о журналисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Шнайдерман, Даниэль
– Что же вы мне скажете, князь, о моем Борисе? – сказала она, догоняя его в передней. (Она выговаривала имя Борис с особенным ударением на о ). – Я не могу оставаться дольше в Петербурге. Скажите, какие известия я могу привезти моему бедному мальчику?Несмотря на то, что князь Василий неохотно и почти неучтиво слушал пожилую даму и даже выказывал нетерпение, она ласково и трогательно улыбалась ему и, чтоб он не ушел, взяла его за руку.
– Что вам стоит сказать слово государю, и он прямо будет переведен в гвардию, – просила она.
– Поверьте, что я сделаю всё, что могу, княгиня, – отвечал князь Василий, – но мне трудно просить государя; я бы советовал вам обратиться к Румянцеву, через князя Голицына: это было бы умнее.
Пожилая дама носила имя княгини Друбецкой, одной из лучших фамилий России, но она была бедна, давно вышла из света и утратила прежние связи. Она приехала теперь, чтобы выхлопотать определение в гвардию своему единственному сыну. Только затем, чтоб увидеть князя Василия, она назвалась и приехала на вечер к Анне Павловне, только затем она слушала историю виконта. Она испугалась слов князя Василия; когда то красивое лицо ее выразило озлобление, но это продолжалось только минуту. Она опять улыбнулась и крепче схватила за руку князя Василия.
– Послушайте, князь, – сказала она, – я никогда не просила вас, никогда не буду просить, никогда не напоминала вам о дружбе моего отца к вам. Но теперь, я Богом заклинаю вас, сделайте это для моего сына, и я буду считать вас благодетелем, – торопливо прибавила она. – Нет, вы не сердитесь, а вы обещайте мне. Я просила Голицына, он отказал. Soyez le bon enfant que vous аvez ete, [Будьте добрым малым, как вы были,] – говорила она, стараясь улыбаться, тогда как в ее глазах были слезы.
– Папа, мы опоздаем, – сказала, повернув свою красивую голову на античных плечах, княжна Элен, ожидавшая у двери.
Но влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез. Князь Василий знал это, и, раз сообразив, что ежели бы он стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя, он редко употреблял свое влияние. В деле княгини Друбецкой он почувствовал, однако, после ее нового призыва, что то вроде укора совести. Она напомнила ему правду: первыми шагами своими в службе он был обязан ее отцу. Кроме того, он видел по ее приемам, что она – одна из тех женщин, особенно матерей, которые, однажды взяв себе что нибудь в голову, не отстанут до тех пор, пока не исполнят их желания, а в противном случае готовы на ежедневные, ежеминутные приставания и даже на сцены. Это последнее соображение поколебало его.
