Слонецкий, Юзеф

Юзеф Слонецкий
Общая информация
Полное имя	Юзеф Эмиль Слонецкий
Прозвище	Юзько
Родился	11 августа 1899(1899-08-11) Лемберг, Королевство Галиции и Лодомерии
Умер	1 октября 1970(1970-10-01) (71 год) Бытом, Польша
Гражданство	Польша
Рост	167 см
Вес	65 кг
Позиция	крайний нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1915—1918	Погонь (Львов)	? (?)
1918	Торино	? (?)
1921—1925	Погонь (Львов)	31 (7)
1925—1926	Эдера (Триест)	? (?)
1927—1929	Погонь (Львов)	41 (3)
Национальная сборная**
1923—1925	Польша	6 (0)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Юзеф Эмиль Слонецкий (польск. Józef Emil Słonecki; 11 августа 1899, Лемберг, Королевство Галиции и Лодомерии — 1 октября 1970, Бытом, Польша) — польский футболист, впоследствии — футбольный тренер. Нападающий, играл за «Погонь» (Львов) и итальянскую «Эдеру» (Триест). Трехкратный чемпион Польши.

Клубная карьера

Талантливый нападающий в 16-летнем возрасте уже играл за главную команду «Погонь» (Львов). Служил в вооруженных силах Австро-Венгрии, дезертировал на территорию Италии, провёл несколько игр за футбольный клуб «Торино». Вернувшись во Львов вместе с клубом трижды одерживал чемпионство Польши — в 1922, 1923 и 1925 годах.

Когда в 1925 году австрийского тренера «Погони» Карла Фишера пригласили тренировать итальянский клуб «Эдера» (Триест), то вместе с наставником до Триеста решили перейти Юзеф Слонецкий и Эмиль Герлиц, став первыми польскими футболистами-легионерами. В 1927—1929 годах продолжил выступления за львовскую «Погонь». «Юзько» был популярен среди львовских болельщиков.

Выступления за сборную

На протяжении 1923—1925 годов, сыграл 6 матчей за сборную Польши.

Карьера тренера

В течение 1931—1932 годов тренировал «Унию» (Люблин). Позже тренировал «Спартак» (Львов), «Заглембе» (Сосновец) (первый послевоенный тренер этого клуба), «Спарту» (Гливице), молодёжную и главную команды «Полонии» (Бытом). В Бытоме основал первую в Польше футбольную школу. Специалисты отмечали его умение искать и воспитывать молодые таланты. Среди футболистов, которые прошли через школу Слонецкого, были такие игроки сборной Польши как Зигмунт Анчок, Ян Либерда и Ежи Юзвьяк.

С 1958 года работал наставником провинциального «Пяста» (Цешин), с которым в сентябре того же года достиг наибольшего успеха в истории клуба — выхода в III лигу (третья по силе лига Польши), где «Пяст» провёл следуещее два сезона (1959 и 1960).

Умер 1 октября 1970 года, на 72-м году жизни, в Бытоме.

Достижения

• Чемпион Польши (3): 1922, 1923, 1925.

Литература

• Пилипчук П. Футбольні постаті Львова. — Львів: Галицька видавнича спілка, 2008. — С. 125

Ссылки

• [www.weltfussball.de/spieler_profil/jozef-slonecki/ Данные на сайте weltfussball.de]  (нем.)
• [piast.cieszyn.pl/www/?p=1939 Józef Emil „Jóźko” Słonecki (piast.cieszyn.pl, 2.6.2011)]  (польск.)
• [www.rsssf.com/players/pol-players-in-it.html Статистика виступлений]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Слонецкий, Юзеф

Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.


15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.