Яблонскис, Константинас

Константинас Яблонскис
Konstantinas Jablonskis
Дата рождения:	23 августа 1892(1892-08-23)
Место рождения:	Елгава
Дата смерти:	28 июля 1960(1960-07-28) (67 лет)
Место смерти:	Вильнюс
Научная сфера:	история
Место работы:	Вильнюсский университет
Альма-матер:	МГУ

Константинас Ионович Яблонскис (лит. Konstantinas Jablonskis; род. 23 августа 1892, Елгава — ум. 28 июля 1960, Вильнюс) — советский и литовский историк, член Академии наук Литовской ССР (с 1956 г.), заслуженный деятель науки Литовской ССР (1959 г.).

Жизнь и творчество

Константинас Яблонскис pодился в семье известного литовского языковеда Ионаса Яблонскиса (1860—1930). В 1916 году окончил Юридический факультет Московского университета. В 1935—1940 годах преподаватель Каунасского, в 1945—1960 годах профессор Вильнюсского университетов.

Основными темами исследований для К. Яблонскиса были правовое и экономическое положение литовских крестьян, проблемы классовой борьбы. Учёный был составителем многих сборников документов, а также редактировал ряд монографий и сборников статей по истории Литвы средневекового периода. Его перу принадлежат также очерки о деятелях литовской культуры XVI—XVII веков — М. Даукше, А. Кульветисе, М. Пяткявичусе, М.Мажвидасе.

Литература

«К. И. Яблонскис», в сб.: «Археографический ежегодник за 1961», Москва 1962 (там же список трудов).

Отрывок, характеризующий Яблонскис, Константинас

– Так завтра вы доложите государю?
– Непременно, а Кутузову не обещаю.
– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]