48-й отдельный лыжный батальон

48-й отдельный лыжный батальон
Войска:	сухопутные
Род войск:	лыжная пехота
Формирование:	ноябрь 1941 года
Расформирование (преобразование):	1 апреля 1942 года
Боевой путь
1942: Ленинградская область

48-й отдельный лыжный батальон — воинская часть вооружённых сил СССР в Великой Отечественной войне.

История

Батальон формировался с ноября 1941 года в Свердловске. При формировании батальон насчитывал в трёх ротах 560 человек.

В действующей армии с 1 января 1942 по 1 апреля 1942 года.

В декабре 1942 года направлен на Волховский фронт, поступил в распоряжение 59-й армии Принимал участие в Любанской операции.

В начале операции 1942 года действует в составе армии, с 13 января 1942 года наступает через Волхов, однако без успеха.

С 30 января 1942 года передан во 2-ю ударную армию, и несколько позднее, после укомплектования лошадьми и материальной частью и пополнения в районе деревни Плотишно, придан 23-й стрелковой бригаде и введён в прорыв, который был создан войсками 2-й ударной армии у Мясного Бора. Действовал вместе с бригадой в течение февраля - марта 1942 года.

1 апреля 1942 года батальон был расформирован, остатки батальона отправлены в 23-ю стрелковую бригаду.

Подчинение

Дата	Фронт (округ)	Армия	Корпус	Примечания
01.01.1942 года	Волховский фронт	59-я армия	-	-
01.02.1942 года	Волховский фронт	2-я ударная армия	-	-
01.03.1942 года	Волховский фронт	2-я ударная армия	-	-
01.04.1942 года	Волховский фронт	2-я ударная армия	-	-

Ссылки

• [www.soldat.ru/files/3/22/35/189/ Справочник боевого состава советской армии 1941 - 1945]
• [www.soldat.ru/doc/perechen Перечень № 33 вхождения в состав действующей армии отдельных батальонов, рот, отрядов: ОПУЛБ, ОГВПУЛБ, ОМСПУЛБ, ОСПБ, ОМСБ, ОСБ, отд.местные СБ, горно-стр б-ны, снайперские, автоматчиков, запасные стр., ОИПТБ, истр.,ПТРужей, истребителей танков, ОЛБ, ОБМП, ОРБ, гв.ОРБ, отд.б-ны охраны ПУ напр-й, фронтов, армий, ОСБ особых отделов и "СМЕРШ", штурмовые б-ны, дисбаты, штрафбаты, ОПУЛР, мест. и кар. роты, горно-стр.роты, ОРР, ОМСР, ОСАМР, гв.ОРР, роты охраны, роты ОО и "СМЕРШ", штрафные роты, заградотряды]

Отрывок, характеризующий 48-й отдельный лыжный батальон

Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.