Ди: Жажда крови
- Правильный заголовок этой статьи — D: Жажда крови. Он показан некорректно из-за технических ограничений.
| D: Жажда крови
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;"> </td></tr>
<tr><th colspan="2" style="text-align:center; background: #ccf;">Анимационный фильм</th></tr><tr><th style="">Режиссёр</th><td class="" style=""> Кавадзири Ёсиаки </td></tr><tr><th style="">Сценарист</th><td class="" style=""> Брайан Ирвинг </table> «D: Жажда крови», в Японии просто «Vampire Hunter D» (яп. バンパイアハンターＤ бамбаиа ханта: ди:) — полнометражный аниме-фильм 2001 года производства США, Гонконг, Япония. Является свободным продолжением фильма «Ди: Охотник на вампиров». За основу сюжета взята третья книга серии об охотнике на вампиров Ди — «Демоническая погоня», написанная Хидэюки Кикути. Дизайн был создан Ютакой Миновой. Главный герой, дампир Ди, продолжает свою охоту. Мир изменился, но Ди остаётся тем, кем и был — охотником на вампиров. СодержаниеСюжетДалёкое будущее (XIII тысячелетие нашей эры). Долгое время Землёй правили не люди, а вампиры, но их время подходит к концу. Вместе с вампиром Майером из дома сбежала девушка Шарлотта. Они любят друг друга, поэтому Майер не хочет пить её кровь, а просто желает быть вместе с ней и убежать за край света ради любви. Родственники Шарлотты не знают этого. Они стремятся вернуть её живой или мёртвой за любые деньги, для этого нанимая охотника на вампиров — полукровку-дампира Ди. Не доверяя самому Ди, поскольку выглядит тот несколько подозрительно, они нанимают ещё группу профессиональных охотников «Братья Маркус», состоящую из лидера Боргова, андроида Нолта, человека Кайла, существа не слишком понятной природы Грова и девушки Лейлы, примкнувшей к ним после смерти своих родителей, и между ними начинается конкурентная гонка. Майер Линг стремится поскорее добраться до замка графини Кармиллы, вампирши, убитой отцом Ди Дракулой из-за большого могущества и кровожадности, но не уничтоженной (дух графини разгуливает по своему замку, а в саркофаге на высоком помосте лежат её останки, проткнутые в области сердца увесистым мечом). Дело в том, что в её замке находится космический корабль, на котором Майер и Шарлотта намереваются отправиться в вампирскую космическую вотчину — Город Звёзд. Соответственно, наши друзья, которые за ними гонятся, должны их перехватить на пути туда, что оказывается не так-то просто из-за подручных Майера в количестве трёх штук (Каролина, Мачира и Бенге), которые всячески им мешают, однако тщетно. Убив троицу приспешников Майера, герои-охотники по отдельности добираются до Замка Безумия. Однако из-за многочисленных галлюцинаций, насланных хозяйкой Замка Кармиллой, практически все герои погибают (Боргов инициирован и полностью подконтролен Кармилле, Гров вынужден погибнуть, спасая от него Лейлу, Кайл и Нолт погибли ранее, вампир Майер якобы убит наваждением Кармиллы, принявшим обличье Ди и заявившим, что «девушка хочет домой», но потом оживает, саму Шарлотту графиня выпивает, чтобы вновь обрести силы, правда, тщетно). Тем не менее Ди и Майер остаются живы, между ними происходит финальный поединок, а потом Ди отпускает влюбленных в Город Звёзд. Родственникам девушки Ди и Лейла сообщат, что она умерла, и в доказательство предъявят её кольцо. Шарлотта молит своего возлюбленного Майера, чтобы тот подарил ей бессмертие, но Майер отказывает ей в этом и Шарлотта погибает. Майер летит к звёздам с её трупом на руках. ПерсонажиГлавныеДи — дампир (полувампир, получеловек). Охотник на вампиров. Сын короля вампиров, которым вполне логично оказывается граф Дракула. Унаследовал от вампиров частичную непереносимость солнечного света. Долго разгуливая днём, получает что-то похожее на сильнейший тепловой удар. Вернуть себе нормальное состояние может лишь зарывшись в землю — «похоронив себя заживо». Стоически борется с жаждой крови и практически никогда не использует свои вампирские силы (за исключением свойственных всем вампирам скорости и способности к регенерации). Шарлотта Элборн — возлюбленная Майера, похищенная им. Девушка из достаточно богатой семьи, которая искренне влюбилась в вампира.
Майер Линг (нем. Meierling) — вампир, один из последних истинных. Несмотря на прожитые века сохранил не только вполне человеческие чувства, но и изрядную долю наивности, на чём и был пойман Кармиллой.
Лейла — охотница на вампиров. Член группы «Братья Маркус». Потеряв в детстве всю семью, которую уничтожили вампиры, стала на тропу мести. Неплохой воин, но против истинных вампиров и мутантов безнадёжно проигрывает.
Кармилла — вампирша. Была запечатана отцом Ди (вампиром), из-за её ненасытной жажды крови, которая его оскорбляла. Однако её дух сохраняет полную свободу и изрядную часть силы в пределах замка. Заманила молодого и наивного Майера вместе с Шарлоттой, планируя при помощи крови последней возродить своё, запечатанное мечом Дракулы в гробу, тело.
ВторостепенныеБоргов — глава охотников за головами. Жесток, циничен, прагматик. В бою использует закреплённый на предплечье арбалет, стреляющий серебряными болтами. По скорострельности почти доходит до авто арбалета Ван Хельсинга.
Гроув (англ. «Роща/Шахта») — член группы «Братья Маркус». Искренне любит Лейлу. Обладает довольно странной разновидностью паракинетической способности — после введения некого препарата впадает в состояние клинической смерти, его дух отделяется от тела и летит громить нечисть исходящими от его тела лучами неизвестной природы, губительными для вампиров. В танке можно заметить аппаратуру для реанимации, с помощью которой его, очевидно, возвращают к жизни. В остальное время практически бессилен. Всё время проводит на специально оборудованной лежанке в БТРе «Братьев», двигаться почти не может. Питается внутривенно. Каждый из таких сеансов ужасно истощает его немощное тело. Свободно парящий дух, всегда улыбается.
Нолт — огромного роста и силищи киборг. В бою использует заострённый с одного конца молот, на который буквально насаживает врагов.
Кайл — последний из охотников за головами. В бою использует некий гибрид ножей, бумерангов и сюрикэнов. Судя по тому, с какой лёгкостью это оружие режет сталь, изготовлены с использованием какой-то футуристической технологии.
Левая Рука — симбиот дампира Ди с неумеренным сарказмом, замечательной способностью метко комментировать происходящее и поглощать враждебную магию.
Алан Элборн — брат Шарлотты.
Джон Элборн — отец Шарлотты.
Каролина — одна из трёх элитных воинов Барбароя, приставленных охранять Майера. Девушка, способная сливаться с любым материалом и превращать его в оружие, так как он становится как бы частью её тела, причём уязвимость самого метаморфа напрямую зависит от материала, с которым она слилась.
Масира — второй охранник Майера, элитный воин Барбароя с развитым чувством долга и верности. Лидер команды приспешников Майера, рослый мускулистый брюнет с симбиотом-волчьей головой в животе. Похож на классического оборотня плюс к этому, он обладает разновидностью телепатии — видит сквозь предметы.
Бэнги — третий охранник Майера, элитный воин Барбароя. Страшноватый тип. Умеет управлять тенями — сливаться с ними для маскировки, создавать теневые ловушки и поглощать любые световые атаки.
СаундтрекСаундтрек к аниме-фильму полностью написан композитором Марко Д’Амброзио. Список композиций
Напишите отзыв о статье "Ди: Жажда крови"Ссылки
| ||||
|---|---|---|---|---|
Отрывок, характеризующий Ди: Жажда крови
Разговор притих.– Мама! какое пирожное будет? – еще решительнее, не срываясь, прозвучал голосок Наташи.
Графиня хотела хмуриться, но не могла. Марья Дмитриевна погрозила толстым пальцем.
– Казак, – проговорила она с угрозой.
Большинство гостей смотрели на старших, не зная, как следует принять эту выходку.
– Вот я тебя! – сказала графиня.
– Мама! что пирожное будет? – закричала Наташа уже смело и капризно весело, вперед уверенная, что выходка ее будет принята хорошо.
Соня и толстый Петя прятались от смеха.
– Вот и спросила, – прошептала Наташа маленькому брату и Пьеру, на которого она опять взглянула.
– Мороженое, только тебе не дадут, – сказала Марья Дмитриевна.
Наташа видела, что бояться нечего, и потому не побоялась и Марьи Дмитриевны.
– Марья Дмитриевна? какое мороженое! Я сливочное не люблю.
– Морковное.
– Нет, какое? Марья Дмитриевна, какое? – почти кричала она. – Я хочу знать!
Марья Дмитриевна и графиня засмеялись, и за ними все гости. Все смеялись не ответу Марьи Дмитриевны, но непостижимой смелости и ловкости этой девочки, умевшей и смевшей так обращаться с Марьей Дмитриевной.
Наташа отстала только тогда, когда ей сказали, что будет ананасное. Перед мороженым подали шампанское. Опять заиграла музыка, граф поцеловался с графинюшкою, и гости, вставая, поздравляли графиню, через стол чокались с графом, детьми и друг с другом. Опять забегали официанты, загремели стулья, и в том же порядке, но с более красными лицами, гости вернулись в гостиную и кабинет графа.
Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
