Ruinart
| Ruinart | |
|---|---|
| |
| шампанское | |
| Страна происхождения: |  Франция
|
| Год основания: | 1729 год |
| Тип: | шампанское |
Ruinart – винодельческий дом региона Шампань, образованный 1 сентября 1729 года в городе Эперне[1] суконщиком Николя Рюинаром, племянником монаха-бенедиктинца дома Тьерри Рюинара. Этот винодельческий дом является старейшим производителем шампанского вина. (Винодельческий дом Gosset, основанный в 1584 году[2], является старейшим винодельческим домом региона Шампань).
Содержание
История
Дом Тьерри Рюинар, чья семья принадлежала к буржуазному сословию провинции Шампань (по некоторым источникам, к дворянскому сословию) и занималась торговлей сукном, во время своих поездок по европейским странам очень скоро пришёл к выводу о перспективности производства шампанского. Он заметил растущую популярность шампанского вина среди аристократических кругов королевского двора. Свои знания и своё представление о торговле шампанским он передал своему племяннику Николя Рюинару. Дом Рюинар предугадал будущую известность шампанского вина и его коммерческий успех.
Однако планы стали воплощаться в реальность только после выхода королевского эдикта от 25 мая 1728 года. В этом указе король Франции Людовик XV разрешил перевозить вино в бутылках, тогда как прежде вино дозволялось перевозить исключительно в бочонках, что автоматически препятствовало доставке шампанского в отдалённые рынки сбыта. Николя Рюинар основал винодельческий дом Ruinart в 1729 году. Первые поставки «вина с пузырьками» были выполнены в январе 1730 года. Склонный к риску сын Николя Рюинара, Клод, начал свою деятельность с перевода дома и подвалов из Эперне в Реймс, где этот винодельческий дом и располагается в настоящее время.
Самые первые партии шампанского вина доставлялись клиентам, покупавшим сукно, и считались деловыми подарками. Как и 20 лет назад, вскоре стало понятно, что торговля вином гораздо прибыльнее торговли текстилем. Вскоре на торговых кораблях тюки и рулоны текстиля были вытеснены корзинами с бутылками шампанского. И уже к 1735 году производство шампанского стало главным видом деятельности дома Ruinart.
Сотрудничество винодельческого дома Ruinart с выдающимися деятелями искусства имеет долгие корни. Еще в 1895 году Андре Рюинар обратился к чешскому мастеру плакатного искусства Альфонсу Мухе с просьбой оформить плакат для дома Ruinart.
В настоящее время торговая марка Ruinart принадлежит французской группе LVMH.
Продукция
К винам категории престижное кюве (фр. prestige cuvée) относится шампанское Dom Ruinart, впервые выпущенное из урожая 1959 года. Это шампанское производится из винограда исключительно сорта шардоне и часто называется «белым из белого» (фр. blanc de blancs). Шампанское Dom Ruinart Rosé, впервые выпущенное в 1962 году, напоминает Dom Ruinart Blanc de Blancs но имеет добавление 16% винифицированного черного винограда пино нуар.[3] Флагманским продуктом винодельческого дома Ruinart является шампанское Ruinart Blanc de Blancs.
В категории кюве (фр. cuvée) дом Ruinart выпускает шампанское R de Ruinart, которое бывает как миллезимным (винтажным), так и не миллезимным вином брют. Не миллезимное шампанское содержит минимум 40% винограда шардоне и 60% пино нуар, при этом шампанское на четверть содержит резервные вина. В случае миллезимного шампанского пропорции могут быть различными. Кроме того производится не миллезимное шампанское Ruinart Blanc de Blancs полностью из винограда сорта шардоне, и Ruinart Brut Rosé, как правило содержащее 45% шардоне и 55% пино нуар.
Винные подвалы Ruinart, приобретённые в 1768 году, считаются одними из самых крупных в Шампани и их происхождение датируется галло-римской эпохой. Подобно большинству винных подвалов Шампани они появились в результате добычи известняка в древние времена, и имеют длину 8 км, залегая на глубине 38 метров под землёй. Меловой грунт способствует поддержанию постоянной температуры в 11 градусов. Выемки в известняковом грунте в 1931 году официально были признаны историческим памятником. Оттенки вкуса шампанского Ruinart во многом зависят от срока его выдержки в известняковых нишах: от 3 до 4 лет для не миллезимного шампанского и, в среднем, от 9 до 10 лет для шампанского Dom Ruinart.
Форма современной бутылки дома Ruinart навеяна формами первых бутылок для шампанского XVIII века.
Прежние лидеры дома
- Ирене Рюинар де Бримон (1770-1850), 1-й виконт де Бримон, сын Клода Рюинара
- Эдгар Рюинар де Бримон, виноторговец, родился в Реймсе 19 мая 1829 года, умер в Париже 7 июня 1881 года.
Посещение
Гостевое посещение подвалов Ruinart организуется для небольших групп по предварительной записи. В стоимость посещения 26 Евро входит дегустация шампанского.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ruinart"
Примечания
- ↑ [www.lunion.presse.fr/article/faits-divers/les-personnages-celebres-de-brimont-des-ruinart-de-brimont-a-maurice-kaouza Личности, связанные с коммуной Бримон]
- ↑ [www.champagne-gosset.com/indexfrmini.html Сайт винодельческого дома Gosset]
- ↑ Kissack, Chris, thewinedoctor.com [www.thewinedoctor.com/champagne/ruinart.shtml Ruinart]. [www.webcitation.org/6AnTL1hLH Архивировано из первоисточника 19 сентября 2012].
Литература
- Patrick de Gmeline, Ruinart : La plus ancienne maison de Champagne, de 1729 à nos jours, Stock, Paris, 1994, 153 p. ISBN 9782234044197
Ссылки
- [www.ruinart.com/ Официальный сайт дома Рюинар]
- [gw.geneanet.org/index.php3?b=lavieremoise&m=NG&lang=fr&n=ruinart+de+brimont&t=N&x=13&y=4 Генеалогия семей Рюинар и Рюинар де Бримон]
Отрывок, характеризующий Ruinart
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.
Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
