We Shall Overcome
«We Shall Overcome» — американская песня протеста. Библиотека Конгресса США называет её «самой мощной песней XX века»[1][2].
Основана на старом религиозном гимне «U Sanctissima». В 1901 году Чарльз Альберт Тиндли, священник из методистской церкви на улице Бейндридж в Филадельфии, а также по совместительству сочинявший христианские песни композитор, написал к нему слова. Назвал он этот новый гимн «I’ll Overcome Some Day». В последующие десятилетия песня стала популярна в негритянских церквях юга США, называли её часто просто «I Will Overcome»[3].
В 1947 году бастующие собиратели табака из Чарльстона в Северной Каролине, посещавшие занятия в фольклорной школе в Монтеигле в штате Теннесси, показали эту песню её культурному директору Зильфие Хортон. Та начала исполнять её на своих занятиях. Однажды школу посетил Пит Сигер, и она научила его этой песне[3].
В 1948 году Сигер опубликовал песню в новостной рассылке своего коллектива People’s Songs. Также он начал исполнять её сам. Он изменил название на «We Shall Overcome» и добавил два куплета и партию банджо. С Питом Сигером песня теперь обычно и ассоциируется[3].
Напишите отзыв о статье "We Shall Overcome"
Примечания
- ↑ [www.theatlantic.com/entertainment/archive/2015/05/we-shall-overcome/392837/ The Surprising History of Guy Carawan's Civil-Rights Anthem, 'We Shall Overcome' - The Atlantic]. The Atlantic (9 мая 2015).
- ↑ [www.loc.gov/teachers/lyrical/songs/overcome.html We Shall Overcome - Songs and Poetry- Lyrical Legacy | Teacher Resources - Library of Congress].
- ↑ 1 2 3 [www.songfacts.com/detail.php?id=9390 We Shall Overcome by Pete Seeger]. Songfacts. Проверено 24 мая 2016.
Ссылки
Отрывок, характеризующий We Shall Overcome
– Я знаю, – перебил Билибин, – вы думаете, что очень легко брать маршалов, сидя на диване перед камином. Это правда, а всё таки, зачем вы его не взяли? И не удивляйтесь, что не только военный министр, но и августейший император и король Франц не будут очень осчастливлены вашей победой; да и я, несчастный секретарь русского посольства, не чувствую никакой потребности в знак радости дать моему Францу талер и отпустить его с своей Liebchen [милой] на Пратер… Правда, здесь нет Пратера.Он посмотрел прямо на князя Андрея и вдруг спустил собранную кожу со лба.
– Теперь мой черед спросить вас «отчего», мой милый, – сказал Болконский. – Я вам признаюсь, что не понимаю, может быть, тут есть дипломатические тонкости выше моего слабого ума, но я не понимаю: Мак теряет целую армию, эрцгерцог Фердинанд и эрцгерцог Карл не дают никаких признаков жизни и делают ошибки за ошибками, наконец, один Кутузов одерживает действительную победу, уничтожает charme [очарование] французов, и военный министр не интересуется даже знать подробности.
– Именно от этого, мой милый. Voyez vous, mon cher: [Видите ли, мой милый:] ура! за царя, за Русь, за веру! Tout ca est bel et bon, [все это прекрасно и хорошо,] но что нам, я говорю – австрийскому двору, за дело до ваших побед? Привезите вы нам свое хорошенькое известие о победе эрцгерцога Карла или Фердинанда – un archiduc vaut l'autre, [один эрцгерцог стоит другого,] как вам известно – хоть над ротой пожарной команды Бонапарте, это другое дело, мы прогремим в пушки. А то это, как нарочно, может только дразнить нас. Эрцгерцог Карл ничего не делает, эрцгерцог Фердинанд покрывается позором. Вену вы бросаете, не защищаете больше, comme si vous nous disiez: [как если бы вы нам сказали:] с нами Бог, а Бог с вами, с вашей столицей. Один генерал, которого мы все любили, Шмит: вы его подводите под пулю и поздравляете нас с победой!… Согласитесь, что раздразнительнее того известия, которое вы привозите, нельзя придумать. C'est comme un fait expres, comme un fait expres. [Это как нарочно, как нарочно.] Кроме того, ну, одержи вы точно блестящую победу, одержи победу даже эрцгерцог Карл, что ж бы это переменило в общем ходе дел? Теперь уж поздно, когда Вена занята французскими войсками.
