XVI конференция ВКП(б)

Шестнадцатая всесоюзная конференция Всесоюзной коммунистической партии (большевиков) проходила в Москве с 23 апреля по 29 апреля 1929 года.

Конференция

Участвовало 254 делегатов с решающим и 679 с совещательным голосом.

Порядок дня:

• Пятилетний план развития народного хозяйства — докладчики А. И. Рыков, Г. М. Кржижановский, В. В. Куйбышев;
• Пути подъёма сельского хозяйства и налоговое облегчение середняка — докладчик М. И. Калинин;
• Итоги и ближайшие задачи борьбы с бюрократизмом — докладчик Я. А. Яковлев;
• О чистке и проверке членов и кандидатов ВКП(б) — докладчик Е. М. Ярославский

Конференцию открывал и закрывал М. И. Калинин.

Было заявлено о первом в истории СССР пятилетнем плане (1 октября 1928 — 1 октября 1933) — как о комплексе тщательно продуманных и реальных задач. План подлежал утверждению на V съезде Советов СССР (май 1929 года) и дал основания для проведения целого ряда мер экономического, политического, организационного и идеологического характера. Основным смыслом и целью развития страны была поставлена индустриализация, эпоха «великого перелома». В СССР предстояло развернуть строительство новых отраслей промышленности, увеличить производство всех видов продукции и приступить к выпуску новой техники.

Были поддержаны начавшиеся по всей стране мероприятия, направленные на увеличение числа коллективных хозяйств — в частности, комсомольские походы «за коллективизацию» и машинно-тракторных станций (МТС). Заявлено о скорейшем принятии комплекса мер, способных поднятие урожайности в стране «к концу пятилетки по меньшей мере на 30-35%».

Конференция поставила задачи

в относительно короткий исторический срок догнать и перегнать в технико-экономическом отношении передовые капиталистические страны;

обеспечить быстрый рост индустрии и подъём сельского хозяйства;

развернуть движение масс за культуру;

повести дальнейшее наступление на капиталистические элементы в городе и деревне;

неуклонно укреплять обороноспособность.

Отдельно была подчёркнута большая роль такой формы деятельности, как социалистическое соревнование на всех уровнях.

Было отмечено, что «кулак и нэпман не будут сдавать без боя своих позиций... Кулака и нэпмана поддерживают контрреволюционные вредители в промышленности» и что «давление чуждых нам классов вызвало колебания и шатания в отдельных прослойках рабочего класса и крестьянства и породило оппортунистический правый уклон».

На вечернем заседании 28 апреля с 2-часовым докладом о внутрипартийных делах (по материалам объединённого заседания политбюро ЦК и президиума ЦКК 9 февраля и объединённого пленума ЦК и ЦКК 23 апреля 1929 года) выступил В. М. Молотов. Прений по докладу не было. В резолюции по докладу конференция, в частности, осудила «отход группы т.Бухарина от генеральной линии партии в сторону правого уклона».
Правые были обвинены в «замазывании всё более обостряющегося кризиса капитализма, в отрицании факта неустойчивости капиталистической стабилизации» в международной политике; в «капитуляции перед трудностями, связанными с социалистической реконструкцией народного хозяйства и обострением классовой борьбы в СССР»; в «клеветническом заявлении» о том, что партийный аппарат насаждает бюрократизм и ликвидирует внутрипартийную демократию; в «неслыханном поклёпе на партию насчёт сползания к троцкистской позиции, клеветническом выпаде против партии насчёт политики «военно-феодальной эксплуатации» крестьянства».
Было поддержано решение об осуждении "правых", снятии их с занимаемых постов (в газете «Правда», ВЦСПС и Коминтерне), недопущении каких бы то ни было отклонений от линий партии и её решений в выступлениях отдельных членов руководства и в СМИ.
На пленуме ЦК, состоявшемся сразу после окончания конференции, со всех постов (кандидат в члены политбюро, член оргбюро и секретарь ЦК) был снят сторонник Бухарина, секретарь Московского горкома партии Н. А. Угланов.

Конференция постановила провести генеральную чистку и проверку членов и кандидатов в члены партии. Позже в результате чистки из партии было исключено около 8 процентов её состава.

Среди делегатов конференции лиц с дореволюционным стажем составило 28%; рабочих ‒ 60%, служащих ‒ 34%, крестьян ‒ 5%; лиц, имеющих низшее образование ‒ 62,7%. Более 88% делегатов составляли работники партийных органов.

Принятые резолюции

• О пятилетнем плане развития народного хозяйства
• О путях подъёма сельского хозяйства и налоговом облегчении середняка
• Об итогах и ближайших задачах борьбы с бюрократизмом
• О чистке и проверке членов и кандидатов ВКП(б)
• О внутрипартийных делах

Было также принято Обращение конференции "Ко всем рабочим и трудящимся крестьянам Советского Союза".

См. также

• Конференция КПСС

Литература

• XIV конференция Всесоюзной коммунистической партии(б). Стенографический отчет. — М., 1925, Госиздат, 336 стр.
• КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. — М., 1954. — 7-е изд. — Т. 3. — С. 425—36.
• [www.knowbysight.info/2_KPSS/07178.asp «Справочник по истории КПСС и Советского Союза 1898—1965»]

Отрывок, характеризующий XVI конференция ВКП(б)

Генерал садился на лошадь, которую подал ему казак. Пьер подошел к своему берейтору, державшему лошадей. Спросив, которая посмирнее, Пьер взлез на лошадь, схватился за гриву, прижал каблуки вывернутых ног к животу лошади и, чувствуя, что очки его спадают и что он не в силах отвести рук от гривы и поводьев, поскакал за генералом, возбуждая улыбки штабных, с кургана смотревших на него.


Генерал, за которым скакал Пьер, спустившись под гору, круто повернул влево, и Пьер, потеряв его из вида, вскакал в ряды пехотных солдат, шедших впереди его. Он пытался выехать из них то вправо, то влево; но везде были солдаты, с одинаково озабоченными лицами, занятыми каким то невидным, но, очевидно, важным делом. Все с одинаково недовольно вопросительным взглядом смотрели на этого толстого человека в белой шляпе, неизвестно для чего топчущего их своею лошадью.
– Чего ездит посерёд батальона! – крикнул на него один. Другой толконул прикладом его лошадь, и Пьер, прижавшись к луке и едва удерживая шарахнувшуюся лошадь, выскакал вперед солдат, где было просторнее.
Впереди его был мост, а у моста, стреляя, стояли другие солдаты. Пьер подъехал к ним. Сам того не зная, Пьер заехал к мосту через Колочу, который был между Горками и Бородиным и который в первом действии сражения (заняв Бородино) атаковали французы. Пьер видел, что впереди его был мост и что с обеих сторон моста и на лугу, в тех рядах лежащего сена, которые он заметил вчера, в дыму что то делали солдаты; но, несмотря на неумолкающую стрельбу, происходившую в этом месте, он никак не думал, что тут то и было поле сражения. Он не слыхал звуков пуль, визжавших со всех сторон, и снарядов, перелетавших через него, не видал неприятеля, бывшего на той стороне реки, и долго не видал убитых и раненых, хотя многие падали недалеко от него. С улыбкой, не сходившей с его лица, он оглядывался вокруг себя.
– Что ездит этот перед линией? – опять крикнул на него кто то.
– Влево, вправо возьми, – кричали ему. Пьер взял вправо и неожиданно съехался с знакомым ему адъютантом генерала Раевского. Адъютант этот сердито взглянул на Пьера, очевидно, сбираясь тоже крикнуть на него, но, узнав его, кивнул ему головой.
– Вы как тут? – проговорил он и поскакал дальше.
Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.