Сверстюк, Евгений Александрович

Евгений Александрович Сверстюк
Имя при рождении:	Євген Олександрович Сверстюк
Дата рождения:	13 декабря 1928(1928-12-13)
Место рождения:	Сельцо, Волынское воеводство, Польша (ныне Гороховский район, Волынская область, Украина).
Дата смерти:	1 декабря 2014(2014-12-01) (85 лет)
Место смерти:	Киев, Украина
Гражданство:	СССР СССР → Украина Украина
Род деятельности:	прозаик, поэт
Жанр:	стихотворение, эссе
Язык произведений:	украинский
Премии:
Награды:

Евге́ний Алекса́ндрович Сверстю́к (укр. Євген Олександрович Сверстюк; 13 декабря 1928, Сельцо — 1 декабря 2014, Киев) — украинский писатель, философ, диссидент, гоголевед, общественный деятель, основатель и главный редактор газеты «Наша вера», президент Украинского пен-клуба.

Биография

Родился 13 декабря 1928 года в местечке Сельцо (ныне Гороховский район, Волынская область, Украина). Родители — крестьяне. Образование — Львовский государственный университет имени Франко, отделение «логика и психология» филологического факультета (1947—1952), затем — аспирант Научно-исследовательского института психологии Минобразования Украины (1953—1956). Работал преподавателем украинской литературы Полтавского педагогического института (1956—1959), старшим научным сотрудником НИИ психологии (1959—1960), заведующим отделом прозы журнала «Вітчизна» (1961—1962), старшим научным сотрудником отдела психологического воспитания НИИ психологии (1962—1965), ответственным секретарем «Украинского ботанического журнала» (1965—1972).

В январе 1972 года — арестован и в марте 1973 приговорен по статье 62 ч. I УК УССР за изготовление и распространение документов «самиздата» к семи годам лишения свободы (отбывал в ВС — 389/36 в Пермской области) и пяти годам ссылки (с февраля 1979-го — столяр геологической экспедиции в Бурятии).

С октября 1983 до 1988 работал столяром на киевской фабрике индпошива № 2.

Умер 1 декабря 2014 года в Киевской городской клинической больнице № 10.

Творчество

Автор книг, многочисленных эссе и статей по литературоведению, психологии и религиоведения; стихов, переводов с немецкого, английского, русского языков на украинский. Некоторые из литературно-критических эссе Сверстюка появились (гл. в первой половине 1960-х) в журналах «Вітчизна», «Дніпро», «Жовтень», «Дукля», газеты «Літературна Україна»; др. (с кон. 1960-х pp) в «самиздате» («Котляревский смеется», «Последняя слеза» — о Т. Шевченко, «В. Симоненко — идея», «По следам сказки про Иванову молодость» и др.), перепечатаны за рубежом (гл. в сб. «Широкое море Украины», 1972, «Панорама новейшей литературы в УССР», 1974). Отдельной книгой (первоначально в «самиздате») вышло эссе «Собор в лесах» (1970) — о романе «Собор» О. Гончара.

Награды

• Государственная премия Украины имени Тараса Шевченко (1995) — за книгу «Блудные сыны Украины».
• Орден Свободы (Украина).

Литература

• [polit.ru/article/2010/05/11/dissident/ Вечный феномен диссидентства] // polit.ru, 1 мая 2010, 09:35
  Расшифровка лекции, прочитанной 17 марта 2010 года в Киеве, в Доме ученых в рамках проекта «Публичные лекции Політ.UA». «Публичные лекции Політ.UA» — дочерний проект Публичных лекций «Полит.ру».

Источники

• Енциклопедія українознавства (у 10 томах) / Головний редактор Володимир Кубійович. — Париж, Нью-Йорк: «Молоде Життя», 1954—1989.
• Шевченківські лауреати. 1962—2001: Енциклопедичний довідник. — К., 2001. — С. 466—467.

Отрывок, характеризующий Сверстюк, Евгений Александрович

Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.


Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!