АМО-2

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
АМО-2
Общие данные
Производитель: Московский автомобильный завод АМО
Годы пр-ва: 19301931
Класс: грузовик среднетоннажный
Дизайн
Тип(ы) кузова: бортовой
Платформа: 2-осная (4×2)
Компоновка: переднемоторная, заднеприводная
Колёсная формула: 4×2
Двигатели
Трансмиссия
Главная передача - двойная, цилиндро-коническая. Передаточное число — 6,3
Характеристики
Массово-габаритные
Длина: 5950 мм
Ширина: 2140 мм
Высота: 2260 мм
Колёсная база: 3810 мм
Колея задняя: 1400 мм
Колея передняя: 1295 мм
Масса: 2800 кг
Динамические
Макс. скорость: 52 км/ч
На рынке
Предшественник
Предшественник
Преемник
Преемник
Другое
Грузоподъёмность: 2500 кг
Расход топлива: 33 л/100 км
Объём бака: 60 литров
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

АМО-2 — советский грузовой автомобиль грузоподъёмностью 2,5 тонны, собиравшийся в основном из импортных комплектующих на заводе АМО с 1930-го по 1931-ый год. Первый в СССР автомобиль с гидравлическим приводом тормозов, диафрагменным бензонасосом, батарейной системой зажигания и приводимым от коробки передач насосом для накачки шин.





История создания

В 1927 году «Автомобильное Московское Общество (АМО)» для реконструкции были приглашены специалисты фирмы «Mercedes», но в декабре 1928 года было принято решение об отказе от немецкой модели в пользу американской модели производства[1]. Без консультаций со специалистами АМО правительственная комиссия заключила контракт на привлечение американских инженеров и закупила в США на фирме Autocar Company сборочные комплекты грузовика модели Dispatch SA, продававшегося не только в США, но и в странах Южной Америки. Собиравшиеся из этих комплектов автомобили получили название АМО-2 и были практически полной копией американского Dispatch SA. В СССР производилось лишь самое незначительное количество деталей, главным образом, крепёж[2].

В 1930 году было собрано 895 автомобилей АМО-2. В 1931 году - 820 машин[3]. Таким образом, в общей сложности было изготовлено 1715 машин АМО-2.

С ноября 1931 года, после прекращения выпуска старой модели АМО-Ф-15 и крупной реконструкции всего завода, началось производство автомобиля полностью своими силами и из советских материалов. После этого автомобиль, отличающийся от оригинального АМО-2 кронштейнами фар, формой передних крыльев, электрооборудованием, задним мостом, получил название АМО-3.

Кроме того, заводская эмблема на облицовке радиатора у АМО-2 была вертикальной, а на АМО-3 — овальной.


Напишите отзыв о статье "АМО-2"

Примечания

  1. Кащеев Л. Б., Реминский В. А. 1 // Автомобили ЗиС в Красной Армии. — Киров, 2000. — Т. 47. — С. 4,5. — 54 с. — (Военные машины). — 300 экз.
  2. Гуляев Г. [www.zr.ru/archive/zr/1932/08/kak-ustroien-ghruzovik-amo-3 Как устроен грузовик АМО-3] (рус.) // За Рулём : журнал. — 1932. — № 8. — С. 4-9.
  3. [www.zr.ru/archive/zr/1932/02-03/kak-zavody-vato-vypolnili-svoi-plan-v-1931-ghodu Как заводы ВАТО выполнили план в 1931 году] (рус.) // За Рулём : журнал. — 1932. — № 02-03. — С. 30.

Литература

  • Кащеев Л. Б., Реминский В. А. 1 // Автомобили ЗИС в Красной Армии. — Киров, 2000. — Т. 47. — С. 4,5. — 54 с. — (Военные машины). — 300 экз.
  • Гуляев Г. [www.zr.ru/archive/zr/1932/08/kak-ustroien-ghruzovik-amo-3 Как устроен грузовик АМО-3] (рус.) // За Рулём : журнал. — 1932. — № 8. — С. 4-9.
  • [www.zr.ru/archive/zr/1932/02-03/kak-zavody-vato-vypolnili-svoi-plan-v-1931-ghodu Как заводы ВАТО выполнили план в 1931 году] (рус.) // За Рулём : журнал. — 1932. — № 02-03. — С. 30.

Стоимость

На 1934 год стоимость грузовика АМО-2, с шоферским инструментом и резиной на 7 колес — 6068 руб.

Ссылки

  • [foto-transporta.ru/main.php?g2_itemId=44176 Фото]



Отрывок, характеризующий АМО-2

– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.