Абакелия, Тамара Григорьевна
Поделись знанием:
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
| Тамара Абакелия | ||
 | ||
| Место рождения: | ||
|---|---|---|
| Награды: |
| |
Тама́ра Григо́рьевна Абаке́лия (груз. თამარ აბაკელია) (1 сентября 1905, Хони — 14 мая 1953, Тбилиси) — грузинский советский скульптор, театральный художник, график, художник-оформитель.
Содержание
Биография
В 1924—1929 училась в Тбилисской академии художеств, где в это время преподавали Н. П. Канделаки, Е. Е. Лансере и Я. И. Николадзе. В области театрально-декорационной живописи начала работать под руководством К. А. Марджанишвили. В период с 1932 по 1934 работала художником Кутаисского театра имени Ладо Месхишвили. Член КПСС с 1942 года.
Похоронена в пантеоне Дидубе в Тбилиси.
Именем Тамары Абакелия названа улица в Тбилиси.
Награды
Заслуженный деятель искусств Грузинской ССР (1942). Награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Скульптурные произведения
- 1936-37 — Фриз на здании грузинского филиала Института марксизма-ленинизма, Тбилиси
- 1952 — памятник Лесе Украинке, Сурами
Графические работы
Иллюстрации к книгам
- 1935 — к книге «Стихи о Кахетии» Н. Тихонова[1];
- 1936-37 — к «Витязю в тигровой шкуре» Ш. Руставели[2];
- 1939 — к армянскому героическому эпосу «Давид Сасунский»;
- 1947 — к произведениям Важа Пшавела;
- 1949 — к книге «Стихи о Грузии» Н. Тихонова — (совм. с В. Авалиани)[3].
Оформление спектаклей
В театре им. К. А. Марджанишвили:
- 1930 — «Коммуна в степи» по Кулишу (реж. Гогоберидзе)
- 1935 — «Шамиль» по Вакели (реж. Антадзе и Челидзе)
- 1947 — «Лали» по К. Каладзе (реж. Кушиташвили)
- 1953 — «Лали» по Каладзе (реж. Кушиташвили и Кобахидче)
- 1938 — «Поладаури» по Шаншиашвили (реж. Церетели)
- 1944 — «Оленье ущелье» по Кадиашвили (реж. Васадзе)
- 1945 — «Хевисбери Гоча» по Казбеги (реж. Челидзе)
В театре оперы и балета имени З. П. Палиашвили:
- 1938 — «Малтаква» по Тактакишвили
Оформление кинофильмов
- 1937 — Арсен
- 1942 — Георгий Саакадзе — художник по костюмам
- 1945 — Давид Гурамишвили — художник по костюмам
Напишите отзыв о статье "Абакелия, Тамара Григорьевна"
Литература о Т. Г. Абакелии
- Джапаридзе Г. Д. Т. Г. Абакелия — М.: Советский художник, 1957.
- Падалка М. Скульптор Тамара Абакелія // Україна. — 1950. — № 2.
- Пиралишвили О. Д. Абакелия — М., 1957.
Примечания
- ↑ Тихонов Н. Стихи о Кахетии / Илл. Абакелия. — М.: Сов. писатель, 1935. — 40 с — 10200 экз.
- ↑ Руставелі Ш. Витязь в тигровій шкурі: Поема / Переклад з грузинської та передмова М. Бажана; Ілюстрації художниці Т. Абакелія. — К.: Дніпро, 1983. — 247 с.
- ↑ Тихонов Н. Стихи о Грузии / Илл. Т. Абакелия и В. Авалиани. — Тбилиси: Заря Востока, 1949. — 110 с — 10000 экз.
Ссылки
- [imdb.com/name/nm0007661/ Информация о Тамаре Абакелия в базе IMDb]
- [www.art-drawing.ru/index.php?option=com_content&view=article&id=6:abakelia-tamara&catid=2:biography&Itemid=146 АБАКЕЛИЯ ТАМАРА ГРИГОРЬЕВНА Биография]
Отрывок, характеризующий Абакелия, Тамара Григорьевна
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Яков Алпатыч невнимательно слушал. Он потребовал самовар и сена лошадям и, напившись чаю, лег спать.
Всю ночь мимо постоялого двора двигались на улице войска. На другой день Алпатыч надел камзол, который он надевал только в городе, и пошел по делам. Утро было солнечное, и с восьми часов было уже жарко. Дорогой день для уборки хлеба, как думал Алпатыч. За городом с раннего утра слышались выстрелы.
С восьми часов к ружейным выстрелам присоединилась пушечная пальба. На улицах было много народу, куда то спешащего, много солдат, но так же, как и всегда, ездили извозчики, купцы стояли у лавок и в церквах шла служба. Алпатыч прошел в лавки, в присутственные места, на почту и к губернатору. В присутственных местах, в лавках, на почте все говорили о войске, о неприятеле, который уже напал на город; все спрашивали друг друга, что делать, и все старались успокоивать друг друга.
У дома губернатора Алпатыч нашел большое количество народа, казаков и дорожный экипаж, принадлежавший губернатору. На крыльце Яков Алпатыч встретил двух господ дворян, из которых одного он знал. Знакомый ему дворянин, бывший исправник, говорил с жаром.
– Ведь это не шутки шутить, – говорил он. – Хорошо, кто один. Одна голова и бедна – так одна, а то ведь тринадцать человек семьи, да все имущество… Довели, что пропадать всем, что ж это за начальство после этого?.. Эх, перевешал бы разбойников…
– Да ну, будет, – говорил другой.
– А мне что за дело, пускай слышит! Что ж, мы не собаки, – сказал бывший исправник и, оглянувшись, увидал Алпатыча.
– А, Яков Алпатыч, ты зачем?
– По приказанию его сиятельства, к господину губернатору, – отвечал Алпатыч, гордо поднимая голову и закладывая руку за пазуху, что он делал всегда, когда упоминал о князе… – Изволили приказать осведомиться о положении дел, – сказал он.
