Аббасзаде, Турал Ильгар оглы
Поделись знанием:
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
 Турал Аббасзаде
| ||
| ||
| Общая информация | ||
| Полное имя | Турал Ильгар оглы Аббасзаде | |
| Родился | 26 октября 1992 (31 год) Баку, Азербайджан | |
| Гражданство |  Азербайджан
| |
| Рост | 186 см | |
| Вес | 85 кг | |
| Позиция | вратарь | |
| Информация о клубе | ||
| Клуб | Нефтчала
| |
| Номер | 1 | |
| Карьера | ||
| Клубная карьера* | ||
| 2008—2009 | Мугань
|
4 (-2) |
| 2009—2010 | Симург
|
5 (−3) |
| 2010—2013 | Кяпаз
|
24 (-21) |
| 2013—н. в. | Нефтчала
|
33 (−12) |
| Национальная сборная** | ||
| 2008 | Азербайджан (до 17)
|
? (−?) |
| 2011—2012 | Азербайджан (мол.)
|
2 (−1) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 3 декабря 2013. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию | ||
Турал Ильгар оглы Аббасзаде (азерб. Abbaszadə Tural İlqar oğlu; 26 октября 1992, Баку, Азербайджан) — азербайджанский футболист, амплуа — вратарь. Выступает в составе команды первого дивизиона чемпионата Азербайджана — «Нефтчала».
Биография
Турал Аббасзаде является воспитанником ПФК «Нефтчи». Футболом начал заниматься в 2002 году, в возрасте 10 лет, в футбольной школе «Олимпия» города Баку, под руководством тренера Арифа Оруджева. В 13 лет начал заниматься в бакинском «Нефтчи», где его наставником был Ислам Керимов.
Клубная карьера
Профессиональную карьеру футболиста начал в 2008 году с выступления за дублирующий состав клуба «Мугань» из города Сальяны. В дальнейшем защищал цвета клубов азербайджанской Премьер-лиги «Симург» из города Закаталы и гянджинского «Кяпаза»[1].
Летом 2013 года перешёл в клуб «Нефтчала», выступающий в первом дивизионе азербайджанского первенства[2].
Сборная Азербайджана
Защищал цвета юношеской (U-17) и молодёжной (U-21) сборных Азербайджана[3][4].
Достижения
В мае 2013 года вошёл в символическую сборную XXVIII тура Topaz Премьер-лиги, согласно статистическим данным компании «Instat Football»[5].
Напишите отзыв о статье "Аббасзаде, Турал Ильгар оглы"
Примечания
- ↑ [sport.day.az/football/20130427075059382.html Текстовый livescore матчей первого дня 28-го тура Topaz премьер-лиги Азербайджана по футболу.]
- ↑ [www.pfl.az/de?tur=1&tip=1 Протокол матча I тура Первого Дивизиона чемпионата Азербайджана между клубами «Нефтчала» и «Карван».]
- ↑ [www.championat.com/football/_youth/316/player/76306.html Молодёжные сборные Турал Аббасзаде Азербайджан U21]
- ↑ [1newsaz.mv729a.biz/sport/football/20120507092724708.html Объявлен состав футбольной сборной Азербайджана на отборочные матчи с Норвегией и Исландией]
- ↑ [1news.az/sport/football/20130503030605019.html По 4 футболиста «Нефтчи» и АЗАЛ вошли в символическую сборную 28-го тура Премьер-лиги]
Ссылки
- [www.simurqpfk.az/ru/read/591.html Информация об игроке на сайте ФК «Симург»]
- [www.pfl.az/cat2/37 Состав ФК «Нефтчала» на сайте Профессиональной Футбольной Лиги Азербайджана] (азерб.)
- [int.soccerway.com/players/tural-abbaszade/146664 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
 |
Это заготовка статьи о футболисте Азербайджана. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Аббасзаде, Турал Ильгар оглы
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
