Административное деление Баку

Административное деление города Баку — взаимосвязанная система территориальных единиц, созданная в пределах границ города.

История

Административное деление столицы Азербайджанской ССР

По состоянию на 1 июня 1940 года город Баку делился на 17 районов. На 1 января 1958 года Баку состоял из 13 районов. 19 июня 1958 года Ворошиловский район был переименован в Низаминский. Спустя год 3 декабря 1959 года Кишлинский район был переименован в Наримановский район, Артемовский район переименован в Азизбековский район; упразднены Низаминский, Дзержинский, Маштагинский районы. На 1 января 1965 года город делился на 10 районов. В 1980 — 1981 годах из частей Наримановского и Шаумяновского районов был выделен новый, Низаминский район. В него вошел жилой массив 8-й км и территория Новобакинского НПЗ.

В 1990 году Орджоникидзевский район был переименован в Сураханский район, а Шаумяновский район в Хатаинский район.

Административное деление столицы Азербайджанской Республики

После обретения независимости Азербайджаном Баку сохранил своё административное деление на 11 городских районов. 29 апреля 1992 года были переименованы ещё 4 района: «район 26 бакинских комиссаров» в «Сабаильский район», «Кировский район» в «Бинагадинский район», «Ленинский район» в «Сабунчинский район», «Октябрьский район» в «Ясамальский район».

Административное деление Баку

Административное деление столицы Азербайджана
1937-1940	1940 — 1958	1958 — 1965	1965 — 1992	1992 — 2010	С 2010	С 2012
Азизбековский Артемовский Балаханский Ворошиловский Городской Дзержинский Ильичевский Кагановичский Кергезский Кировский Ленинский Маштагинский Микояновский Молотовский Октябрьский Орджоникидзенский Сталинский Сураханский Шаумяновский	Азизбековский Артемовский Ворошиловский Городской Джапаридзевский Дзержинский Кагановичский Кергезский Кировский Ленинский Маштагинский Молотовский Октябрьский Орджоникидзенский Сталинский Сумгаитский Шаумяновский	Азизбековский Артемовский Ворошиловский Дзержинский Карадагский Кировский Ленинский Маштагинский Наримановский Октябрьский Орджоникидзенский Сталинский Шаумяновский	Азизбековский Артемовский Карадагский Кировский Ленинский Наримановский Насиминский Октябрьский Орджоникидзенский Район 26 Бакинских Комиссаров Шаумяновский	Азизбековский Бинагадинский Карадагский Наримановский Насиминский Низаминский Сабаильский Сабунчинский Сураханский Хатаинский Ясамальский	Бинагадинский Карадагский Наримановский Насиминский Низаминский Сабаильский Сабунчинский Сураханский Хазарский Хатаинский Ясамальский	Бинагадинский Карадагский Наримановский Насиминский Низаминский Пираллахинский Сабаильский Сабунчинский Сураханский Хазарский Хатаинский Ясамальский

Отрывок, характеризующий Административное деление Баку

Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.
Но когда, в воскресенье после обедни, лакей доложил в гостиной, что приехал граф Ростов, княжна не выказала смущения; только легкий румянец выступил ей на щеки, и глаза осветились новым, лучистым светом.
– Вы его видели, тетушка? – сказала княжна Марья спокойным голосом, сама не зная, как это она могла быть так наружно спокойна и естественна.
Когда Ростов вошел в комнату, княжна опустила на мгновенье голову, как бы предоставляя время гостю поздороваться с теткой, и потом, в самое то время, как Николай обратился к ней, она подняла голову и блестящими глазами встретила его взгляд. Полным достоинства и грации движением она с радостной улыбкой приподнялась, протянула ему свою тонкую, нежную руку и заговорила голосом, в котором в первый раз звучали новые, женские грудные звуки. M lle Bourienne, бывшая в гостиной, с недоумевающим удивлением смотрела на княжну Марью. Самая искусная кокетка, она сама не могла бы лучше маневрировать при встрече с человеком, которому надо было понравиться.