Азимов, Ахмат

Ахмат Азимов
Имя при рождении:	Ахмат Азимов
Прозвище	«Кровосос»
Дата рождения:	1972(1972)
Место рождения:	Узбекская ССР
Гражданство:	СССР СССР → Узбекистан Узбекистан
Дата смерти:	1994(1994)
Место смерти:	Узбекистан
Причина смерти:	Расстрел
Наказание:	Смертная казнь
Убийства
Количество жертв:	4+
Период убийств:	1992—1993
Основной регион убийств:	Узбекистан Узбекистан
Мотив:	Вампиризм
Дата ареста:	1993 год

Ахма́т Ази́мов (1972—1994) — узбекский серийный убийца, убил 4 мальчиков в возрасте от 3 до 7 лет.

Жизнь до преступлений

Ахмат Азимов родился в 1972 году в Узбекской ССР. Его детство мало чем отличалось от его сверстников. После окончания средней школы Азимов ушёл в армию. Именно там он впервые почувствовал вкус человеческой крови. Однажды он участвовал в драке между сослуживцами и, прокусив руку противнику, впился зубами в рану и стал пить кровь. Увиденное потрясло его сослуживцев, и с тех пор Азимова не трогали.

Вскоре Азимов дезертировал из армии, но был арестован и осуждён. После этого он бежал из колонии, но опять был арестован. Второй побег из Бухарской тюрьмы в 1992 году оказался более удачным. Впоследствии он объяснял свои побеги из армии и тюрем тем, что хотел вкусить человеческой крови.

Преступления

Вскоре после побега он устроился работать в хозяйстве одной семьи, но вскоре ушёл оттуда, захватив с собой 4-летнего ребёнка хозяев. В течение длительного времени он возил его по всему Узбекистану, пил у него кровь, истязал, бил. Когда тело мальчика было обескровлено, Азимов убил его и сбросил тело в водопад.

Маньяк не любил оставаться подолгу на одном месте, вёл кочующий образ жизни. Вскоре он убил 7-летнего мальчика из семьи, которая приютила его на ночь.

Следующей жертвой должен был стать родной племянник Азимова, но мальчику удалось убежать. В узбекской милиции не поверили ему, и Азимов продолжил совершать свои преступления.

Следующим был трёхлетний мальчик, которого Азимов утопил в канаве за то, что тот испражнился в штаны прямо в автобусе.

Арест, следствие и суд

Задержать Азимова удалось случайно. Когда он остановился заночевать у своего знакомого, они решили выпить. Пьяный Азимов рассказал приятелю всё, и тот побежал в милицию. Азимов был арестован, и вскоре сознался в 4 убийствах. На следственных экспериментах он лично вытаскивал из колодцев и арыков трупы своих жертв, был весьма спокоен, даже зная, что его ждёт смертная казнь. Лишь однажды он попытался покончить жизнь самоубийством, когда его поместили в общую камеру, где его «опустили».

В 1994 году суд приговорил Ахмата Азимова к смертной казни, вскоре приговор был приведён в исполнение.

Отрывок, характеризующий Азимов, Ахмат

Но в тот же вечер и на другой день стали, одно за другим, приходить известия о потерях неслыханных, о потере половины армии, и новое сражение оказалось физически невозможным.
Нельзя было давать сражения, когда еще не собраны были сведения, не убраны раненые, не пополнены снаряды, не сочтены убитые, не назначены новые начальники на места убитых, не наелись и не выспались люди.
А вместе с тем сейчас же после сражения, на другое утро, французское войско (по той стремительной силе движения, увеличенного теперь как бы в обратном отношении квадратов расстояний) уже надвигалось само собой на русское войско. Кутузов хотел атаковать на другой день, и вся армия хотела этого. Но для того чтобы атаковать, недостаточно желания сделать это; нужно, чтоб была возможность это сделать, а возможности этой не было. Нельзя было не отступить на один переход, потом точно так же нельзя было не отступить на другой и на третий переход, и наконец 1 го сентября, – когда армия подошла к Москве, – несмотря на всю силу поднявшегося чувства в рядах войск, сила вещей требовала того, чтобы войска эти шли за Москву. И войска отступили ещо на один, на последний переход и отдали Москву неприятелю.
Для тех людей, которые привыкли думать, что планы войн и сражений составляются полководцами таким же образом, как каждый из нас, сидя в своем кабинете над картой, делает соображения о том, как и как бы он распорядился в таком то и таком то сражении, представляются вопросы, почему Кутузов при отступлении не поступил так то и так то, почему он не занял позиции прежде Филей, почему он не отступил сразу на Калужскую дорогу, оставил Москву, и т. д. Люди, привыкшие так думать, забывают или не знают тех неизбежных условий, в которых всегда происходит деятельность всякого главнокомандующего. Деятельность полководца не имеет ни малейшего подобия с тою деятельностью, которую мы воображаем себе, сидя свободно в кабинете, разбирая какую нибудь кампанию на карте с известным количеством войска, с той и с другой стороны, и в известной местности, и начиная наши соображения с какого нибудь известного момента. Главнокомандующий никогда не бывает в тех условиях начала какого нибудь события, в которых мы всегда рассматриваем событие. Главнокомандующий всегда находится в средине движущегося ряда событий, и так, что никогда, ни в какую минуту, он не бывает в состоянии обдумать все значение совершающегося события. Событие незаметно, мгновение за мгновением, вырезается в свое значение, и в каждый момент этого последовательного, непрерывного вырезывания события главнокомандующий находится в центре сложнейшей игры, интриг, забот, зависимости, власти, проектов, советов, угроз, обманов, находится постоянно в необходимости отвечать на бесчисленное количество предлагаемых ему, всегда противоречащих один другому, вопросов.
Нам пресерьезно говорят ученые военные, что Кутузов еще гораздо прежде Филей должен был двинуть войска на Калужскую дорогу, что даже кто то предлагал таковой проект. Но перед главнокомандующим, особенно в трудную минуту, бывает не один проект, а всегда десятки одновременно. И каждый из этих проектов, основанных на стратегии и тактике, противоречит один другому. Дело главнокомандующего, казалось бы, состоит только в том, чтобы выбрать один из этих проектов. Но и этого он не может сделать. События и время не ждут. Ему предлагают, положим, 28 го числа перейти на Калужскую дорогу, но в это время прискакивает адъютант от Милорадовича и спрашивает, завязывать ли сейчас дело с французами или отступить. Ему надо сейчас, сию минуту, отдать приказанье. А приказанье отступить сбивает нас с поворота на Калужскую дорогу. И вслед за адъютантом интендант спрашивает, куда везти провиант, а начальник госпиталей – куда везти раненых; а курьер из Петербурга привозит письмо государя, не допускающее возможности оставить Москву, а соперник главнокомандующего, тот, кто подкапывается под него (такие всегда есть, и не один, а несколько), предлагает новый проект, диаметрально противоположный плану выхода на Калужскую дорогу; а силы самого главнокомандующего требуют сна и подкрепления; а обойденный наградой почтенный генерал приходит жаловаться, а жители умоляют о защите; посланный офицер для осмотра местности приезжает и доносит совершенно противоположное тому, что говорил перед ним посланный офицер; а лазутчик, пленный и делавший рекогносцировку генерал – все описывают различно положение неприятельской армии. Люди, привыкшие не понимать или забывать эти необходимые условия деятельности всякого главнокомандующего, представляют нам, например, положение войск в Филях и при этом предполагают, что главнокомандующий мог 1 го сентября совершенно свободно разрешать вопрос об оставлении или защите Москвы, тогда как при положении русской армии в пяти верстах от Москвы вопроса этого не могло быть. Когда же решился этот вопрос? И под Дриссой, и под Смоленском, и ощутительнее всего 24 го под Шевардиным, и 26 го под Бородиным, и в каждый день, и час, и минуту отступления от Бородина до Филей.