Алфёров, Владимир Иванович

Алфёров Владимир Иванович
Дата рождения:	28 июля 1904(1904-07-28)
Место рождения:	город Ростов-на-Дону
Гражданство:	СССР СССР
Дата смерти:	18 января 1995(1995-01-18) (90 лет)
Место смерти:	город Москва
Награды и премии:

Влади́мир Ива́нович Алфёров (1904—1995) — заместитель главного конструктора Конструкторского бюро № 11 («КБ-11») Приволжской конторы «Главгорстроя» («Арзамас-16», ныне — ВНИИЭФ) Министерства среднего машиностроения СССР, контр-адмирал.

Биография

Родился 15 (28) июля 1904 года в городе Ростове-на-Дону.

В 13-летнем возрасте начал трудовую деятельность помощником киномеханика, затем курьером на предприятиях Петрограда. В 1922 году окончил сельскохозяйственный техникум в селе Ястребино Петроградской губернии.

В Военно-Морском Флоте с 1922 года. В 1927 году окончил Высшее военно-морское училище имени М. В. Фрунзе в Ленинграде. До 1930 года проходил службу на Черноморском флоте, в городе русской воинской славы Севастополе: командир торпедного катера, лётчик-наблюдатель, инструктор. В 1931 году окончил Высшие специальные курсы командного состава Военно-Морских Сил Красной Армии в Ленинграде и до 1936 года был преподавателем на этих курсах. После этого работал начальником отдела, заместителем начальника Научно-исследовательского минно-торпедного института Военно-Морских Сил Красной Армии в Ленинграде.

В 1938 году В. И. Алфёров — директор торпедостроительного завода № 175 Народного Комиссариата судостроительной промышленности (НКСП) в городе Большой Токмак Запорожской области Украины (с 1963 года — город Токмак).

Во время Великой Отечественной войны Алфёров — директор торпедостроительного завода № 182 НКСП в городе Махачкале (ныне столица Республики Дагестан), заместитель начальника 2-го Главного управления НКСП в Москве, начальник Главного управления судостроительных и судоремонтных предприятий Народного Комиссариата Морского Флота «Главморпуть».

С 1946 по 1948 годы Алфёров В. И. — заместитель начальника научно-технического комитета Военно-Морских Сил (Москва).

В мае 1948 года В. И. Алфёрова назначают одним из заместителей главного конструктора «КБ-11» Приволжской конторы «Главгорстроя». Впоследствии этот объект имел несколько названий, наиболее известное из них — «Арзамас-16», ныне Всероссийский научно-исследовательский институт экспериментальной физики (ВНИИЭФ). Там Алфёрову поручают разработку систем подрыва ядерного заряда.

А 29 августа 1949 года В. И. Алферов стал участником исторического события — испытания первой советской атомной бомбы «РДС-1» на Семипалатинском полигоне (Казахская ССР). Владимир Иванович был ответственным за оснащение изделия «РДС-1» электрооборудованием, подготовку и проверку автоматики и линии подрыва. При его непосредственном участии был осуществлён окончательный монтаж ядерного заряда на полигоне.

С 1950 года В. И. Алфёров становится заместителем начальника «КБ-11» и начинает заниматься организацией серийного производства ядерных боеприпасов. Руководя этим направлением, он продолжал участвовать в разработке новых атомных зарядов, внеся значительный вклад в создание первой водородной бомбы. Без формальной защиты диссертации ему присуждена ученая степень «доктор технических наук».

С 1955 года Алфёров — начальник Главного управления приборостроения Министерства среднего машиностроения СССР. Перед этим министерством в те годы стояла задача в кратчайшие сроки организовать массовый выпуск ядерных боеприпасов и обеспечить военно-стратегический паритет с США в этой области.

В 1962 году постановлением Совета Министров СССР Алфёрову В. И. присвоено воинское звание «контр-адмирал».

С 1964 года В. И. Алфёров — заместитель министра среднего машиностроения СССР.

С 1968 по 1986 годы контр-адмирал Алфёров В. И. работал в Генеральном штабе Министерства обороны СССР в качестве специального консультанта начальника Главного разведывательного управления генерала армии Ивашутина П. И.

Заслуженный ветеран, контр-адмирал в отставке Алфёров жил в Москве, где и скончался 18 января 1995 года.

Награды и Звания

• Указом Президиума Верховного Совета СССР от 29 октября 1949 года «О присвоении звания Героя Социалистического Труда научным, инженерно-техническим и руководящим работникам научно-исследовательских, конструкторских организаций и промышленных предприятий» (с грифом: «Не подлежит опубликованию») «за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания» Алфёрову Владимиру Ивановичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
• Награждён пятью орденами Ленина, двумя орденами Красного Знамени, тремя орденами Трудового Красного Знамени, орденом Красной Звезды, медалями.
• Дважды лауреат Сталинской премии (1949, 1953).
• За освоение серийного производства атомных и термоядерных зарядов был удостоен звания лауреата Ленинской премии.

Литература

• Богуненко Н. Н., Пелипенко А. Д., Соснин Г. А. Белов Анатолий Сергеевич // Герои атомного проекта. — Саров: Росатом, 2005. — С. 45 - 46. — ISBN 5-9515-0005-2.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9088 Алфёров, Владимир Иванович]. Сайт «Герои Страны».

• [www.vniief.ru/vniief/peoples/ Посвящается разработчикам ядерного оружия, своим трудом обеспечившим мир на Земле]

Отрывок, характеризующий Алфёров, Владимир Иванович

– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.