Альбини, Антон Антонович
| Альбини, Антон Антонович | |||
| Дата рождения: |
ок.1780 | ||
|---|---|---|---|
| Дата смерти: | |||
| Место смерти: |
Москва, Российская империя | ||
| Научная сфера: | |||
| Место работы: |
придворный врач | ||
| Награды и премии: |
| ||
Альбини, Антон Антонович — лейб-медик, придворный врач, статский советник[1].
Содержание
Биография
Родился около 1780 года, умер в Москве 22-го октября 1830 года. Образование получил за границей. Ученик знаменитого медика Ивана Петровича Франка[2]. В начале XIX столетия переселился в Россию из Швейцарии[3].
В марте 1804 года признан русским врачом и в том же году распоряжением Министерства внутренних дел отправлен в Липецк, Тамбовской губернии, для исследования химического состава и физиологического действия местных минеральных вод на организм человека. По результатам исследования пришёл к выводу, что активное использование местной железистой воды благотворно сказывается на лечении заболеваний. Весьма обстоятельным исследованием липецких вод Альбини приобрёл себе известность, опубликовав свои рекомендации на немецком и французском языках, благодаря чему его труды получили известность не только в России, но и в Европе. С 1805 года А. А. Альбини занимал пост главного врача Липецких минеральных вод. Под его руководством произведена очистка от мусора и навоза многих улиц Липецка, состоялось открытие госпиталя на 52 кровати, в котором половина мест была предоставлена безвозмездно бедным больным (государственным крестьянам, солдатам и другим), а вторая половина сдавалась стоимостью по 5 рублей в месяц. Ему принадлежит заслуга по составлению плана устройства курорта, который включал в себя осушение заболоченной местности вокруг минерального колодца; благоустройство самого колодца; постройку ванного здания, каменной галереи для пребывания больных в ненастье, госпиталя вместимостью 200 кроватей «для людей бедного состояния и для наблюдения над действием вод», разбивку сада для прогулок[1].
В 1806 году А. А. Альбини уехал из Липецка и 7-го марта 1808 года был назначен на должность придворного врача, сохранив это звание на всю жизнь, хотя придворным врачом оставался только до 1810 года, а затем был определён на должность ординатора в Голицынскую больницу в Москве. 25-го февраля 1820 г. Альбини был назначен главным доктором Московского воспитательного дома и в этой должности оставался до своей смерти. В 1822 году ему был пожалован диплом на потомственное дворянское достоинство.[1]
Был женат на дочери известного в Петербурге медика Георга Гейнриха Эллизена[2].
Умер от холеры, во время свирепствующей в Москве эпидемии в 1830 году. Похоронен на Введенском кладбище в Москве, участок № 12[4].
Награды
- орден святого Владимира 3-й степени,
- орден святой Анны 2-й степени,
- французский орден Почётного легиона
Напишите отзыв о статье "Альбини, Антон Антонович"
Литература
- Формулярный список № 19, служ. при Высочайшем дворе в 1811 г. (с.-петерб. сенат. арх.).
- Сейделер «Описание Голицынской больницы», Москва, т. І, стр. 260.
- «Русский Архив» (записки Жихарева) 1890 г., кн. 10.
Примечания
- ↑ 1 2 3 [lounb.ru/calendar/all-dates/rodilsya-anton-antonovich-albini-1780-1830 Родился Антон Антонович Альбини (1780-1830)]. lounb.ru. Проверено 12 ноября 2015.
- ↑ 1 2 [az.lib.ru/z/zhiharew_s_p/text_0040.shtml Lib.ru/Классика: Жихарев Степан Петрович. Записки современника. Дневник студента]. az.lib.ru. Проверено 12 ноября 2015.
- ↑ [gerbovnik.ru/arms/3355.html Герб Альбини]. gerbovnik.ru. Проверено 12 ноября 2015.
- ↑ [arhiv.inpravo.ru/texts1/document1893/page2.htm Справка-решение президиума моссовета от 30.07.92 N 84 о памятниках истории и культуры]. arhiv.inpravo.ru. Проверено 12 ноября 2015.
Ссылки
- Альбини, Антон Антонович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Отрывок, характеризующий Альбини, Антон Антонович
Пьер с искренностью отвечал Анне Павловне утвердительно на вопрос ее об искусстве Элен держать себя. Ежели он когда нибудь думал об Элен, то думал именно о ее красоте и о том не обыкновенном ее спокойном уменьи быть молчаливо достойною в свете.Тетушка приняла в свой уголок двух молодых людей, но, казалось, желала скрыть свое обожание к Элен и желала более выразить страх перед Анной Павловной. Она взглядывала на племянницу, как бы спрашивая, что ей делать с этими людьми. Отходя от них, Анна Павловна опять тронула пальчиком рукав Пьера и проговорила:
– J'espere, que vous ne direz plus qu'on s'ennuie chez moi, [Надеюсь, вы не скажете другой раз, что у меня скучают,] – и взглянула на Элен.
Элен улыбнулась с таким видом, который говорил, что она не допускала возможности, чтобы кто либо мог видеть ее и не быть восхищенным. Тетушка прокашлялась, проглотила слюни и по французски сказала, что она очень рада видеть Элен; потом обратилась к Пьеру с тем же приветствием и с той же миной. В середине скучливого и спотыкающегося разговора Элен оглянулась на Пьера и улыбнулась ему той улыбкой, ясной, красивой, которой она улыбалась всем. Пьер так привык к этой улыбке, так мало она выражала для него, что он не обратил на нее никакого внимания. Тетушка говорила в это время о коллекции табакерок, которая была у покойного отца Пьера, графа Безухого, и показала свою табакерку. Княжна Элен попросила посмотреть портрет мужа тетушки, который был сделан на этой табакерке.
– Это, верно, делано Винесом, – сказал Пьер, называя известного миниатюриста, нагибаясь к столу, чтоб взять в руки табакерку, и прислушиваясь к разговору за другим столом.
Он привстал, желая обойти, но тетушка подала табакерку прямо через Элен, позади ее. Элен нагнулась вперед, чтобы дать место, и, улыбаясь, оглянулась. Она была, как и всегда на вечерах, в весьма открытом по тогдашней моде спереди и сзади платье. Ее бюст, казавшийся всегда мраморным Пьеру, находился в таком близком расстоянии от его глаз, что он своими близорукими глазами невольно различал живую прелесть ее плеч и шеи, и так близко от его губ, что ему стоило немного нагнуться, чтобы прикоснуться до нее. Он слышал тепло ее тела, запах духов и скрып ее корсета при движении. Он видел не ее мраморную красоту, составлявшую одно целое с ее платьем, он видел и чувствовал всю прелесть ее тела, которое было закрыто только одеждой. И, раз увидав это, он не мог видеть иначе, как мы не можем возвратиться к раз объясненному обману.
«Так вы до сих пор не замечали, как я прекрасна? – как будто сказала Элен. – Вы не замечали, что я женщина? Да, я женщина, которая может принадлежать всякому и вам тоже», сказал ее взгляд. И в ту же минуту Пьер почувствовал, что Элен не только могла, но должна была быть его женою, что это не может быть иначе.
Он знал это в эту минуту так же верно, как бы он знал это, стоя под венцом с нею. Как это будет? и когда? он не знал; не знал даже, хорошо ли это будет (ему даже чувствовалось, что это нехорошо почему то), но он знал, что это будет.
Пьер опустил глаза, опять поднял их и снова хотел увидеть ее такою дальнею, чужою для себя красавицею, какою он видал ее каждый день прежде; но он не мог уже этого сделать. Не мог, как не может человек, прежде смотревший в тумане на былинку бурьяна и видевший в ней дерево, увидав былинку, снова увидеть в ней дерево. Она была страшно близка ему. Она имела уже власть над ним. И между ним и ею не было уже никаких преград, кроме преград его собственной воли.
– Bon, je vous laisse dans votre petit coin. Je vois, que vous y etes tres bien, [Хорошо, я вас оставлю в вашем уголке. Я вижу, вам там хорошо,] – сказал голос Анны Павловны.
И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
