Амелин, Николай Михайлович

Николай Михайлович Амелин
Н. М. Амелин
Дата рождения	1893(1893)
Место рождения	село Волконек Орловская губерния, Российская империя
Дата смерти	1959(1959)
Место смерти	Краснодар, Советский Союз
Принадлежность	Российская империя Российская империя РСФСР РСФСР СССР СССР
Род войск	РИА, Красная гвардия-Красные партизаны-РККА, РКМ, ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ
Годы службы	1915 — 1947
Звание
Награды и премии
В отставке	с ноября 1947

Николай Михайлович Амелин (1893 — 1959) — сотрудник органов охраны правопорядка и государственной безопасности, полковник (1943).

Биография

С мая 1915 до декабря 1917 — в русской императорской армии. С января до октября 1918 — в Красной Гвардии в Таврической губернии. С августа 1918 — член РКП(б). С ноября 1918 до июля 1919 года — в партизанском движении в той же губернии. С августа 1919 до мая 1920 — в РККА. С июня 1920 до января 1921 года — военком бригады особого назначения Херсонского направления. С февраля до октября 1921 — заведующий Организационным отделом Алёшкинского уездного комитета КП(б) Украины в Николаевской губернии. С ноября до декабря 1921 года — заведующий Информационным отделом Цюрупинской уездной ЧК. С декабря 1921 до февраля 1923 — начальник Секретного отдела Николаевской губернской ЧК, затем — губернского отдела ГПУ. С марта 1923 до августа 1924 года — начальник Первомайского окружного отдела ГПУ. С сентября 1924 до января 1925 — заместитель начальника Николаевского окружного отдела ГПУ. С февраля до мая 1925 года — заместитель начальника Молдавского областного отдела ГПУ. С июня до октября 1925 — старший уполномоченный Полномочного представительства ОГПУ при СНК СССР по Средней Азии. С ноября 1925 до июля 1930 года — заместитель начальника Секретного отдела ГПУ при СНК Туркменской ССР, исполняющий обязанности начальника Секретного отдела ГПУ при СНК Туркменской ССР. С 4 июля 1930 до 20 ноября 1931 — заместитель председателя ГПУ при СНК Туркменской ССР. С 22 декабря 1931 до 8 августа 1933 года — начальник Секретно-политического отдела Полномочного представительства ОГПУ при СНК СССР по Средней Азии. С 28 сентября 1933 до 4 марта 1934 — начальник Челябинского оперативного сектора ГПУ. С марта до июня 1934 года — начальник Экономического отдела Полномочного представительства ОГПУ при СНК СССР по Челябинской области. С июля 1934 до июля 1935 — начальник Экономического отдела УГБ Управления НКВД по Ивановской Промышленной области. С июля 1935 до августа 1936 года — начальник Экономического отдела УГБ Управления НКВД по Сталинградскому краю. С августа до декабря 1936 — начальник Экономического отдела УГБ Управления НКВД по Крымской АССР. С декабря 1936 до февраля 1937 года — начальник Управления рабоче-крестьянской милиции Управления НКВД по Крымской АССР, одновременно помощник начальника Управления НКВД по Крымской АССР. С февраля 1937 до ноября 1938 — заместитель народного комиссара внутренних дел Крымской АССР по милиции. С ноября 1938 до марта 1941 года — начальник Управления рабоче-крестьянской милиции Управления НКВД по Хабаровскому краю. С марта до августа 1941 — заместитель начальника Управления НКВД по Хабаровскому краю по милиции. С августа 1941 до 13 апреля 1942 года — начальник Транспортного отдела НКВД Дальневосточной железной дороги. С 21 июня 1942 до 4 июня 1943 — начальник Управления НКВД по Джалал-Абадской области. С 4 июня 1943 до октября 1947 года — заместитель народного комиссара, затем министра государственной безопасности Киргизской ССР. С ноября 1947 — на пенсии.

Звания

• 25.12.1935 — капитан государственной безопасности;
• 21.06.1938 — майор милиции;
• 01.08.1940 — старший майор милиции;
• 04.01.1942 — майор государственной безопасности;
• 14.02.1943 — полковник.

Награды

• 17.12.1930 — орден Трудового Красного Знамени Туркменской ССР (№ 66);
• 07.12.1932 — орден Красной Звезды (за усовершенствование систем самолётов, обеспечивающие наибольшую безопасность полётов);
• 20.09.1943 — орден Красной Звезды;
• 03.11.1944 — орден Красного Знамени;
• 21.02.1945 — орден Ленина;
• 28.02.1946 — орден Красной Звезды;
• орден Трудового Красного Знамени;
• Знак «V лет ВЧК» (№ 443);
• Знак «XV лет ВЧК».

Литература

• Петров Н. В. Кто руководил органами госбезопасности 1941 - 1954. Справочник. Москва, 2010.

Ссылки

• [www.knowbysight.info/AAA/15310.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза. 1898—1991]
• [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1280914658 ЦентрАзия]

Отрывок, характеризующий Амелин, Николай Михайлович

Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.