Антанасиевич, Ирина

К:Википедия:Страницы на КУ (тип: не указан)

Ирина Антанасиевич (род. 27.06.1965, г. Северодонецк, Луганская область, СССР) — русский и сербский филолог, литературовед, переводчик.

Доктор филологических наук (2002), профессор (2004).

Почетный доктор Тюменского университета.

Специалист в области русской литературы, визуальной культуры, поэтики комикса, фольклора.

Биография

Родилась в городе Северодонецк (СССР). Жила с семьей в городе Сплит(СФРЮ).Во время войны в качестве беженца оказалась в Приштине (Косово и Метохия). Работала сначала лектором, а затем преподавателем русской литературы на филологическом факультете Приштинского университета. Кандидатскую диссертацию «Пейзаж в русской и сербской эпике» защитила во время бомбардировки Югославии, 1999.

Вынуждена покинула Приштину после подписания Кумановского договора (июнь 1999 год) и переехала в город Ниш. Работала преподавателем русской литературы на философском факультете в городе Ниш и продолжала работать на философском факультете Приштинского университета, временно расположенного в городе Косовска-Митровица. В 2002 году защитила докторскую диссертацию «Поэтика обрядовых причитаний». Является инициатором открытия кафедры славистики с балканистикой на филологическом факультете в городе Ниш (в 2002 году кафедра переименована в Департамент русского языка и литературы).

Преподаватель русской литературы на филологическом факультете Белградского университета.Член редакции сербского литературно-художественного журнала «Градина» (до 2010 года) и университетского журнала «Fakta Universitatis» (до 2010 года).Член редколлегии журнала «Славистика». Член Организационного комитета Общества славистов Сербии.

Научная деятельность

Посвятила ряд исследований творчеству и судьбам русских художников-эмигрантов, стоявших у истоков югославской школы комикса (Юрий Лобачев, Константин Кузнецов, Николай Навоев, Иван Шеншин, Алексей Ранхнер, Сергей Соловьев, Владимир Жедринский и др.)

Написала несколько исследований по истории и поэтике русского комикса и две монографии:

• Русский комикс королевства Югославия. Нови-Сад: Комико, 2014.

Для многих людей, даже интересующихся комиксом, может стать сюрпризом, что именно русские художники и писатели в 1930-е годы создали «золотой век» югославского комикса. Книга Ирины Антанасиевич, доктора филологических наук и профессора Белградского университета — это отличная монография о том, как раскрывался недюжинный талант русских комиксистов за пределами СССР — «страны комиксофобии».

• Русская классика в картинках. Белград, 2015.

Автор касается истории комикса в мире и России, и в последней главе даже затрагивает тему комикс-адаптации произведений литературы в форме комикса на примере югославских изданий русской классики в картинках («Пиковой дамы», «Ревизора» и «Тараса Бульбы»). Это делает «Русский комикс…» многогранным и интересным исследованием для широкого читателя, заинтересованного в теории и истории рассказов в картинках.

Читая монографии Ирины Антанасиевич, начинаешь смотреть на историю югославских рисованных историй как на альтернативную историю советского комикса и задаешь себе вопрос: как сильно бы развился советский комикс, не будь он убит репрессивной культурной политикой?

Занимается исследованиями символического пространства культуры. Является автором статей по культуре русской эмиграции.Также известна как автор русско-сербско-русского лексикона.Автор антологии современной русской краткой прозы «В конце виртуального мира». Первый переводчик Дмитрия Горчева на сербский язык.

Общественная деятельность

Автор популярного журнала [iraan.livejournal.com/ «В тылу»], рассказывающего об истории Балкан, о политике и культуре находящихся там государств.Как публицист активно отзывалась писала для многих журналов [www.russ.ru/avtory/Antanasievich-Irina Русский журнал], газет, интернет-порталов [www.pravoslavie.ru/authors/384.htm православие.ру] [www.topos.ru/article/3327 Топос].

В 2005 году получила известную в то время Премию Паркера в категории «Литература».

Считается экспертом по культуре балканских государств.Активно занимается деятельностью по сохранению исторической памяти. Инициатор акции поддержки русскому языку в Косово и Метохии

Публикации

Монографии

1. Пејзаж у руској и српској народној епици. , Ниш : Просвета, 2005.
2. Поетика руских тужбалица. Ниш : Просвета, 2003.
3. Фольклор и авангард: символы и явления. Ниш ; Градац: Despot Book, 2011.
4. Русская классика в картинках. Белград, 2015.
5. Русский комикс королевства Югославия. Нови-Сад: Комико, 2014.

Лексикон

1. Лексикон општих речи и израза. Будва : Кућа књиге, 2007.
2. Речник руско-српски српско-руски. Будва : Кућа књиге, 2007.
3. Разговорник руско-српски српско-руски. Будва : Кућа књиге, 2007.

Статьи

• Архаичная символика русских культовых причитаний // Славистика. Књига V (2001), с. 197—210
• Об одном мотиве в русской литературе XX века или обезьяньи гримасы интертекстуального анализа // Славистика. Књига VII (2003), с. 225—239
• Современная городская легенда в системе постфольклора // Вопросы философии. 2005, № 7, с. 57—64
• Мужское/женское тело в творчестве Хармса // Russian Literature. 2006. Volume 60, issues 3-4, pp. 241—252.
• Имя Тито в сербских считалках, Многоязычие в образовательном пространстве (=Multilingualism in Educational Space): Сборник статей к 60-летию профессора Т.И. Зелениной: в 2 ч., ч. 2, с. 56-59, М., Наука, 2009, ISBN 978-5-9765-0878-1.
• Тенденции в развитии современного графического романа, Сборник Визуализация литературы, Белград, 2012, ISBN 978-86-6153-112-5, с. 255-280
• Русский дом на страницах белградского эмигрантского сатирического журнала «Бух», Русское зарубежье и славянский мир, Белград, 2012  ISBN 978-86-7391-026-0, с. 247-255
• Русская эмиграция в Косово и Метохии, Сб. докладов, IV Культуролог. Чтения «Русская эмиграция XX века»: Сб. докл. / Сост. И.Ю. Белякова. М.: Дом-музей Марины Цветаевой, 2013,   ISBN: 978-5-93015-141-1 М31
• Сказка: восприятие культурного кода, Меѓународен дијалог: исток-запад, зборник на трудови / Втора меѓународна научна конференција: Меѓународен славјански институт “Г.Р. Державин”, 2011, ISBN 978-608-4559-04-7 с.118-123 (прештампано у Сказка: восприятие культурного кода, Вестник Тюменского университета, 1, 2012 ISSN 1562-2983)
• Зооморфные символы в военных реалиях югославских войн, Временник Зубовского института. Вып. 6: Грозное время. Война в  зеркале человеческого восприятия, СПб.: Российский институт истории искусств, 2011. с. 33-44, ISSN 2221-8130
• . Структура пејзажа у књижевном делу, Зборник радова Филозофског факултета (књ. XLII (1); стр. 287–301), Косовска Митровица, Филозофски факултет. 2012, ISSN 0354-3293
• Графический роман в Югославии: русские мотивы, Универсалии русской литературы. 4 / Научн. ред. А.А. Фаустов. – Воронеж, Научная книга, 2012. с. 197 - 208. ISBN 978-5-905654-29-9, -с. 197 - 208.
• Трехлистный мир Александра Введенского, Зборник Научные концепции ХХ века и русское авангардное искусство, 2011, Белград, с.201-219, ISBN 978-86-6153-003-6
• Еда в СФРЮ, Коды повседневности в славянской культуре: Еда и одежда. СПб.: Алетейя, 2011, с.321-335, ISBN 978-5-91419-405-2
• Югославские рисованные истории, Информационный вестник Форума русистов Украины. Выпуск 16, Симферополь, -с.78-85, 2013 ISBN 5-7789-0657-8
• «Ревизор» Алексея Ранхнера, Русское зарубежье и славянский мир, Славистическое общество Сербии, Белград, 2013, с. 464-475  ISBN 978-86-73-031-4
• Антропология литературы: методологические аспекты, Сб, научных статей в 3 частях, ГрГУ им. Я. Купалы, часть.3, Гродно, 2013, ISBN 987-985-515-652-0, -с.242-252
• Русская модель европейского графического роман, Литературоведческий журнал, Издательство: Институт научной информации по общественным наукам РАН (Москва), РАН №34, РАН. ИНИОН. - М., 2013, ISSN: 2073-5561
• Пеjзажне функциjе као део анализе уметничког пеjзажа, Актуальные проблемы лингвистики. Вып. 6. изд-во Сургутского государственного педагогического университетата, Сургут, 2013, ISBN 978-5-89545-371-1- с. 6-13
• Лобачeв, Кузнецов и другие: русская модель югославского графического романа, Сербские научные исследования 2012. Сборник научных статей. - М.: Экон-информ, - с. 295-308, ISBN 978-5-9506-1113-1 М23
• Визуальные адаптации «Пиковой дамы» в графическом романе К. Кузнецова, Вестник Тюменского университета, Тюмень, 2013, ISSN 1562-2983, -с. 18-25 М24
• Бестиарный сборник. Зверье югославских войн: о символике, Риторика бестиарности: Сб. статей. - М.:Intrada, 2014, ISBN 978-5-8125-2006-9
• Moртальный код в реалиях югославских войн, Мортальность в литературе и культуре, Новое литературное обозрение, Серия: Научная библиотека, Москва, 2015,  ISBN 978-5-4448-0260-1. 
• К вопросу о «праздничной литературе» Славистика XVII, Београд, 2013, ISSN 1450-5061, с. 194–206 
• Сказка «Конек-Горбунок» в переводе Павла Полякова, Славистика XIX (2015), ISSN 1450-5061, с. 444-456 
• Русская эмиграция на Балканах: проблема понимания и взаимопроникновения культур, Зборник радова Филозофског факултета у Приштини, ISSN: 2217-8082 с. 391-407
• «Царь Максимилиан» Ремизова: воин и рыцарь и варианты образов, Русский авангард и война, с. 132- 148, Белград, 2014, ISBN 978-86-6153-013-5 M14
• О комиксах по мотивам произведений Л.Н. Толстого в Королевстве Югославия, Наследие Толстого в гуманитарных парадигмах науки, Тула, с.52-64, 2014, ISBN 978-5-87954-880-8
• Русская эмиграция на Балканах (на страницах белградского юмористического журнала «Бухъ!»), Вспомогательные исторические дисциплины и источниковедение: современные исследования и перспективы развития: Материалы XXVII Международной научной конференции Москва, 2015, ISBN 978-5-7281-1741-4.      
• «Роза с Кавказа» - югославский комикс по мотивам повести Лермонтова «Герой нашего времени»,  Творчество Лермонтова: мотивы, темы, переводы, Mednarodna zalozba Oddelka za slovanske jezike in knjizevnosti, Filozofska fakulteta, Maribor, 2015,  ISBN 978-961-6930-27-7.   
• Адаптации русской классики в комиксах королевской Югославии,  Научный результат. Серия "Социальные и гуманитарные исследования". Тематический выпуск "Сербская индивидуальность", Белгород, 2015, ISSN 2408-932
• Сказка Петра Ершова в югославском комиксе 30-х годов, Материалы XXXVIII Международной конференции, посвященной празднованию 200-летию П. П. Ершова, Тюмень-Тобольск, 2015, ISSN 1562-2983     
• Русские художники – иллюстраторы серии „Золотая книга“, Часопис Руски архив (1928–1937) и култура руске емиграције у Краљевини СХС/Југославији, Серија: Историја српске књижевне периодике, књ. 27, Институт за књижевност и уметност, Београд, 2015,с.577–605. ISBN 978-86-70-95-225-6
• «Анна Каренина: Трагедия одной матери» – югославский комикс 1940 года , Духовное наследие Л. Н. Толстого в современных культурных дискурсах: Материалы XXXV Международных Толстовских чтений / Отв. ред. Д. А. Романов, Н. А. Красовская. – Тула: Изд-во Тул. гос. пед. ун-та им. Л. Н. Толстого, 2016, с. 320-330, ISBN 978-5-87954-989-8

Отрывок, характеризующий Антанасиевич, Ирина

– Полноте, граф. Вы знаете!
– Ничего не знаю, – сказал Пьер.
– Я знаю, что вы дружны были с Натали, и потому… Нет, я всегда дружнее с Верой. Cette chere Vera! [Эта милая Вера!]
– Non, madame, [Нет, сударыня.] – продолжал Пьер недовольным тоном. – Я вовсе не взял на себя роль рыцаря Ростовой, и я уже почти месяц не был у них. Но я не понимаю жестокость…
– Qui s'excuse – s'accuse, [Кто извиняется, тот обвиняет себя.] – улыбаясь и махая корпией, говорила Жюли и, чтобы за ней осталось последнее слово, сейчас же переменила разговор. – Каково, я нынче узнала: бедная Мари Волконская приехала вчера в Москву. Вы слышали, она потеряла отца?
– Неужели! Где она? Я бы очень желал увидать ее, – сказал Пьер.
– Я вчера провела с ней вечер. Она нынче или завтра утром едет в подмосковную с племянником.
– Ну что она, как? – сказал Пьер.
– Ничего, грустна. Но знаете, кто ее спас? Это целый роман. Nicolas Ростов. Ее окружили, хотели убить, ранили ее людей. Он бросился и спас ее…
– Еще роман, – сказал ополченец. – Решительно это общее бегство сделано, чтобы все старые невесты шли замуж. Catiche – одна, княжна Болконская – другая.
– Вы знаете, что я в самом деле думаю, что она un petit peu amoureuse du jeune homme. [немножечко влюблена в молодого человека.]
– Штраф! Штраф! Штраф!
– Но как же это по русски сказать?..


Когда Пьер вернулся домой, ему подали две принесенные в этот день афиши Растопчина.
В первой говорилось о том, что слух, будто графом Растопчиным запрещен выезд из Москвы, – несправедлив и что, напротив, граф Растопчин рад, что из Москвы уезжают барыни и купеческие жены. «Меньше страху, меньше новостей, – говорилось в афише, – но я жизнью отвечаю, что злодей в Москве не будет». Эти слова в первый раз ясно ыоказали Пьеру, что французы будут в Москве. Во второй афише говорилось, что главная квартира наша в Вязьме, что граф Витгснштейн победил французов, но что так как многие жители желают вооружиться, то для них есть приготовленное в арсенале оружие: сабли, пистолеты, ружья, которые жители могут получать по дешевой цене. Тон афиш был уже не такой шутливый, как в прежних чигиринских разговорах. Пьер задумался над этими афишами. Очевидно, та страшная грозовая туча, которую он призывал всеми силами своей души и которая вместе с тем возбуждала в нем невольный ужас, – очевидно, туча эта приближалась.
«Поступить в военную службу и ехать в армию или дожидаться? – в сотый раз задавал себе Пьер этот вопрос. Он взял колоду карт, лежавших у него на столе, и стал делать пасьянс.
– Ежели выйдет этот пасьянс, – говорил он сам себе, смешав колоду, держа ее в руке и глядя вверх, – ежели выйдет, то значит… что значит?.. – Он не успел решить, что значит, как за дверью кабинета послышался голос старшей княжны, спрашивающей, можно ли войти.
– Тогда будет значить, что я должен ехать в армию, – договорил себе Пьер. – Войдите, войдите, – прибавил он, обращаясь к княжие.
(Одна старшая княжна, с длинной талией и окаменелым лидом, продолжала жить в доме Пьера; две меньшие вышли замуж.)
– Простите, mon cousin, что я пришла к вам, – сказала она укоризненно взволнованным голосом. – Ведь надо наконец на что нибудь решиться! Что ж это будет такое? Все выехали из Москвы, и народ бунтует. Что ж мы остаемся?
– Напротив, все, кажется, благополучно, ma cousine, – сказал Пьер с тою привычкой шутливости, которую Пьер, всегда конфузно переносивший свою роль благодетеля перед княжною, усвоил себе в отношении к ней.
– Да, это благополучно… хорошо благополучие! Мне нынче Варвара Ивановна порассказала, как войска наши отличаются. Уж точно можно чести приписать. Да и народ совсем взбунтовался, слушать перестают; девка моя и та грубить стала. Этак скоро и нас бить станут. По улицам ходить нельзя. А главное, нынче завтра французы будут, что ж нам ждать! Я об одном прошу, mon cousin, – сказала княжна, – прикажите свезти меня в Петербург: какая я ни есть, а я под бонапартовской властью жить не могу.
– Да полноте, ma cousine, откуда вы почерпаете ваши сведения? Напротив…
– Я вашему Наполеону не покорюсь. Другие как хотят… Ежели вы не хотите этого сделать…
– Да я сделаю, я сейчас прикажу.
Княжне, видимо, досадно было, что не на кого было сердиться. Она, что то шепча, присела на стул.
– Но вам это неправильно доносят, – сказал Пьер. – В городе все тихо, и опасности никакой нет. Вот я сейчас читал… – Пьер показал княжне афишки. – Граф пишет, что он жизнью отвечает, что неприятель не будет в Москве.
– Ах, этот ваш граф, – с злобой заговорила княжна, – это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит, тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил народ ее за то, что она по французски заговорила…
– Да ведь это так… Вы всё к сердцу очень принимаете, – сказал Пьер и стал раскладывать пасьянс.
Несмотря на то, что пасьянс сошелся, Пьер не поехал в армию, а остался в опустевшей Москве, все в той же тревоге, нерешимости, в страхе и вместе в радости ожидая чего то ужасного.
На другой день княжна к вечеру уехала, и к Пьеру приехал его главноуправляющий с известием, что требуемых им денег для обмундирования полка нельзя достать, ежели не продать одно имение. Главноуправляющий вообще представлял Пьеру, что все эти затеи полка должны были разорить его. Пьер с трудом скрывал улыбку, слушая слова управляющего.
– Ну, продайте, – говорил он. – Что ж делать, я не могу отказаться теперь!
Чем хуже было положение всяких дел, и в особенности его дел, тем Пьеру было приятнее, тем очевиднее было, что катастрофа, которой он ждал, приближается. Уже никого почти из знакомых Пьера не было в городе. Жюли уехала, княжна Марья уехала. Из близких знакомых одни Ростовы оставались; но к ним Пьер не ездил.
В этот день Пьер, для того чтобы развлечься, поехал в село Воронцово смотреть большой воздушный шар, который строился Леппихом для погибели врага, и пробный шар, который должен был быть пущен завтра. Шар этот был еще не готов; но, как узнал Пьер, он строился по желанию государя. Государь писал графу Растопчину об этом шаре следующее:
«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.