Антонов, Константин Акимович

Константин Акимович Антонов
Дата рождения	8 (20) марта 1901(1901-03-20)
Место рождения	с. Зеленга, ныне Володарский район Астраханской области
Дата смерти	28 ноября 1969(1969-11-28) (68 лет)
Место смерти	Москва, СССР
Род войск	Сухопутные войска, Пограничные войска
Годы службы	1919 — 1959
Звание
Командовал	189-я стрелковая дивизия (2-го формирования) 43-я стрелковая дивизия
Сражения/войны	Гражданская война в России Великая Отечественная война
Награды и премии

Константин Акимович Антонов (8 (20) марта 1901 года с. Зеленга, Астраханская губерния, Российская империя — 28 ноября 1969 года Москва СССР) — советский военачальник, генерал-лейтенант (15.07.1957).

Биография

Родился в с. Зеленга, ныне Володарского района, Астраханской области, в семье крестьянина. Русский.

Гражданская война

5 августа 1919 года вступил в РККА и проходил службу в 1-м Астраханском советском полку, затем младшим командиром в 34-й стрелковой дивизии. В конце 1919 — 1920 г. участвовал в боях против гурьевских белоказаков под Астраханью, войск генерала А. И. Деникина на направлении Лагань, Кизляр, Червленная, Петровск-Порт, Баку. С сентября 1920 по ноябрь 1921г. учился на 8-х Астраханских пехотно-пулеметных курсах комсостава РККА, по окончании обучения был оставлен на них курсовым командиром.

Межвоенное время

В феврале 1922 года, при реорганизации курсов, направлен в Петроградский ВО, где по прибытии назначается командиром взвода полковой школы в 379-й полк 127-й отдельной бригады в г. Тихвин. В мае полк был передислоцирован в Петроград и переименован в 1-й Петроградский пограничный полк. В октябре при переформировании его в отдельные батальоны Антонов был назначен пом. командира роты в 3-й Ораниенбаумский батальон. С октября 1923 г. проходил службу в той же должности в 24-м Новороссийском пограничном батальоне, а с апреля 1924 г. — в 26-м кавалерийском Кабардинском дивизионе войск ОГПУ в г. Нальчик. С последним в 1926 г. принимал участие в ликвидации бандитизма в Кабардино-Балкарии, Чечне, Ингушетии и Дагестане. В октябре 1926 г. вновь переведен в 32-й Новороссийский погранотряд на должность начальника заставы. В 1927 г. сдал экстерном экзамен за курс кавалерийского военного училища в г. Краснодар. С августа 1928 г. вновь служил в 26-м кавалерийском Кабардинском дивизионе войск ОГПУ адъютантом дивизиона. С октября 1928 по сентябрь 1929 г. проходил переподготовку на кавалерийских КУКС РККА в г. Новочеркасск, затем был назначен пом. начальника школы младшего начсостава 5-го Северо-Кавказского полка войск ОГПУ в г. Ростов-на-Дону. Член ВКП(б) с 1929 года. В феврале 1931 г. вернулся в 32-й Новороссийский погранотряд на должность начальника маневренной группы. С мая 1932 г. исполнял должность инструктора боевой подготовки Управления пограничной и внутренней охраны ОГПУ Северо-Кавказского края. В мае 1933 г. назначен командиром и военкомом 5-го Донского полка войск ОГПУ-НКВД. В ноябре 1934 г. переведен на должность командира и военкома 176-го полка внутренних войск НКВД Московской обл. С октября 1937 по февраль 1940 г. проходил обучение в Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе, по окончании которой назначается начальником 2-го отдела Управления погранвойск НКВД БССР. С 11 сентября 1940 г. полковник Антонов исполнял должность начальника штаба Управления войск НКВД Ленинградского округа.

Великая отечественная война

В начале войны Антонов 27 июня 1941 года назначен зам. начальника Управления погранвойск НКВД по охране тыла действующей армии Северного фронта (одновременно являлся зам. начальника оперативной группы по борьбе с десантами и диверсантами по Ленинградской обл.). В июле по приказу главкома войсками Северо-Западного направления Маршала Советского Союза К. Е. Ворошилова назначен начальником штаба при Совете обороны Ленинграда. В начале сентября вступил в командование 6-й дивизией народного ополчения. Формировал её на территории Октябрьского и Ленинградского районов на базе расформированных соединений и частей бывшей Ленинградской армии народного ополчения. 23 сентября эта дивизия была переименована в 189-ю стрелковую. После завершения формирования она заняла оборону на внешнем обводе города от Мясокомбината до р. Нева у с. Рыбацкого, составляя второй эшелон 55-й армии. 24 октября полковник Антонов переводится командиром 43-й стрелковой Краснознаменной дивизии, занимавшей оборону на Карельском перешейке в районе оз. Лемболовское. С 30 октября она вошла в состав 55-й армии и сосредоточилась в районе Рыбацкое. С 12 ноября дивизия вела наступательные бои по прорыву блокады Ленинграда в направлении Усть-Тосно, Путролево, Ям-Ижора. В бою под Усть-Тосно 3 декабря полковник Антонов был ранен и эвакуирован в госпиталь. После излечения в марте 1942 года он назначен начальником штаба Управления войск НКВД по охране тыла Южного фронта. С 6 июля 1942 года Антонов исполняет должность начальника штаба Управления пограничных войск НКВД Туркменского округа, с 27 июля 1944 года и до конца войны служил в той же должности в Белорусском округе.

Послевоенное время

После войны в той же должности. В марте 1949 года генерал-майор Антонов был назначен начальником пограничных войск МВД Хабаровского округа. С мая 1952 г. исполнял должность начальника Управления погранвойск МГБ на Тихом океане (с июня 1953 г. — начальник Управления погранвойск МВД Тихоокеанского округа). С сентября 1957 г. был начальником погранвойск КГБ при Совете Министров СССР Западного округа. Приказом КГБ при Совете Министров СССР от 5 июня 1958 г. награждён нагрудным знаком «Почетный сотрудник госбезопасности». 8 декабря 1959 года уволен в отставку.

Депутат Верховного совета Белорусской ССР (1947,1959). Делегат XIX съезда КПСС (1952).

Скончался 28 ноября 1969 года. Урна с прахом в колумбарии Новодевичьего кладбища (Москва).

Награды

• 2 ордена Ленина (21.02.1945, 30.12.1948)
• 5 орденов Красного Знамени (в т.ч. 03.11.1944, 1949)
• орден Кутузова 2-й степени (21.09.1945)
• орден Отечественной войны 1-й степени (31.03.1945)
• орден Красной Звезды,
• медали.
• наградное оружие

Литература

• Пограничная служба России: Энциклопедия. Формирование границ. Нормативная база. Структура. Символы;
• И.И.Петров, В.И.Катунцев, На тихоокеанских рубежах.

Отрывок, характеризующий Антонов, Константин Акимович

– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.