Арден, Элизабет

Элизабет Арден

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Грэм и Арден

Элизабе́т Арде́н (англ. Elizabeth Arden; настоящее имя Флоренс Найтингейл Грэм; 31 декабря 1884, Вудбридж — 18 октября 1966, Нью-Йорк) — канадская предпринимательница, косметолог, основательница косметической империи Elizabeth Arden, Inc. в США. Благодаря работе компании «Helena Rubinstein» и её в США изменилось отношение к косметике с «боевой раскраски» на инструмент оздоровления и примету изысканной женщины. На момент смерти имела заработок в 60 млн долларов США.

Дважды была замужем, оба раза разведена, увлекалась и разводила лошадей.

Биография

Флоренс Найтингейл Грэм родилась 31 декабря 1884 года в городе Вудбридж в Канаде, близ Торонто. Она была пятым ребёнком в семье. Её родители — Вильям Грэм и Сьюзен Тодд — эмигрировали в Канаду из Корнуолла в Великобритании в 1870 году.

Мать умерла рано, а денег часто не хватало даже для школы. Уже в шесть лет Флоренс помогала отцу на местном рынке торговать овощами, где часто видела обеспеченных и красивых женщин.

В Торонто она училась в школе медсестёр. Там же впервые задумывается о косметологии. После обучения устраивается в сельскую больницу, что предопределило её судьбу: она решила разбогатеть на креме. К такой идее её подтолкнула работа, где она заметила эффект изменения кожи от мази из белков. Долгие эксперименты с яйцами и белковой смесью окончательно вывели из терпения отца, который поставил ей ультиматум: либо немедленное замужество, либо поиск хорошей работы, чтобы обеспечить себя самой.

Зрелые годы в Нью-Йорке

Флоренс выбрала второе и поехала в город надежд — Нью-Йорк, куда перебралась по одним данным в 1907 году, по другим в 1908 году. В этом городе она первым делом обратила внимание на обилие роскошных женщин, которые, конечно же, хотели стать ещё роскошнее.

По началу ей приходилось работать в химической лаборатории и только потом она устроилась на работу к одной из пионеров косметического бизнеса помощником в косметическом магазине, помогая посетительницам в основах макияжа. В это время она формулирует свою жизненную позицию: «Я хочу добиться того, чтобы женщина без макияжа чувствовала себя голой».

Накопленных денег и знаний уже хватало для открытия собственного дела, но не хватало счастливого случая, который подвернулся, когда она встретилась с Элизабет Хаббард. На тот момент у Хаббард уже было несколько продуктов по уходу за кожей, а у Флоренс были навыки торговли. Так на Пятой улице Нью-Йорка появляется магазин «Элизабет». Однако бизнес быстро распался: уже в 1909 году собственницы поссорились и Хаббард ушла, оставив магазин на Грэм. В 1914 году бизнес разрастается, Флоренс собирает деньги, добавляет к названию «Арден», позаимствовав его из поэмы Альфреда Теннисона «Энох Арден». Позже это название стало именем самой Элизабет.

Формирование и исполнение амбиций

Хотя денег у Арден было немного, она уже тогда решила, что её косметики достойны только представители высшего света и всё вокруг должно об этом говорить. Потому в 1910 году она, заняв деньги, роскошно оборудует трёхкомнатный салон и оформляет входную дверь в красный цвет, объяснив тем, что это должно привлечь внимание как красный цвет светофора и заставить человека войти.

Обгоняя время, Элизабет предлагает ухаживать не только за лицом, но и за всем телом; предлагает серии кремов для разных типов кожи, основанные на четырёх этапах: очищение, тонизация, увлажнение и питание. Чуть позже к этому списку добавится косметика для глаз, парфюмы и декоративная косметика. Упаковка становится элегантной и заметной на фоне конкурентов, каждая из них станет произведением искусства.

Арден первая создаёт коммерческое шоу во время сеансов кино, как рекламу своей продукции. Позднее она объединит имя компании с выпуском автомобилей класса люкс, назвав это «Путь к красоте с роскошью». Каждый автомобиль фирмы «Крайслер» предусматривает специальный кейс в салоне, наполненный продуктами компании. В то же время подписывается контракт с супермоделью Амбер Валетта — будущим лицом марки. Несколько парфюмерных ароматов были созданы в сотрудничестве с Карлом Лагерфельдом, Нино Черрути, Валентино, Жан-Луи Шеррером, Домом Хлое и Элизабет Тейлор.

В 1918 году Элизабет выходит замуж за Томаса Льюиса Дженкинсона и получает американское гражданство. Томас помогает ей (в качестве коммерческого директора) вести бизнес до 1935 года, однако она не выделяет ему часть своей корпорации, аргументируя тем, что компания её, а он всего лишь работник. Они разводятся, и Томас уходит в конкурирующую фирму — «Helena Rubinstein».

Открытие спа-салона

В 1934 году Элизабет строит в городе Рим, штата Мэн, первый в США спа-салон, который называет «Maine Chance Beauty SPA» (вольный перевод: «Главный шанс красоты»). Предполагается, что на 480 га будет располагаться конюшня (это страсть самой Арден) и паровые бани; сам спа-салон предлагает тренировки, ведение диеты, воск, уход за лицом и грязевые маски. Часть персонала, например шеф-повара, пригласили из-за рубежа.

Удачный опыт был неоднократно повторен как в стране, так и за рубежом. Салоны Элизабет Арден в конечном счёте были везде: в США, Европе, Австралии и Южной Америке — всего более сотни. После смерти Элизабет хозяйство было разделено на несколько участков поменьше и распродано. Европейские отделения спа-салонов были под следствием ФБР, так как предполагалось, что они использовались для укрытия нацистов.

Признание и смерть

В 1942 году Арден выходит замуж за князя Михаила Евлонова, но брак продлился лишь два года, и в 1944 году они развелись. В салонах Элизабет было произведено более трёхсот наименований косметики. Как завещала Элизабет, её товары должны продаваться по высокой цене, что придаст образ неповторимости и качества.

Журнал Time в 1946 году поместил фото Элизабет на обложку.

Арден умерла в больнице Ленокс-Хилл в Манхэттене в 1966 году в возрасте 88 лет и была похоронена на кладбище Сонная Лощина в Слипи-Холлоу, штат Нью-Йорк. Она оставила после себя 17 компаний, 40 салонов красоты и личное состояние в 11 млн долларов.

Влияние

В компании «Элизабет Арден» начали обучать женщин наносить макияж и первые в мире начали научные разработки косметики. Благодаря этой компании появились координирующие тени и цвета для глаз, губ и всего лица. Обогнав время, Элизабет предложила уход за всем телом, а не только за лицом. Предложила серии кремов для различных типов кожи, основанные на четырёх этапах: очищение, тонизация, увлажнение и питание; косметику для глаз, парфюм и декоративную косметику. Одна из первых стала трепетно относится к упаковке, делая её не просто заметной, а «произведением искусства».

Самой эстетикой того, что леди настолько же обязана быть накрашенной, как и одетой, мир обязан Элизабет — до этого макияж ассоциировался с проституцией. Она направляла деятельность на женщин средних лет, предлагая им омоложение и красивый образ; например, она роскошно оборудовала свои салоны, чтобы привлечь более состоятельных женщин. Ныне «Элизабет Арден» — дочерняя компания Unilever.

Элизабет первая создаёт коммерческое шоу во время сеансов кино, как рекламу своей продукции. Одна из первых сотрудничала с выпуском автомобилей класса люкс, назвав это «Путь к красоте с роскошью», добавив в каждый Крайслер кейс с косметикой. Одна из первых подписала контракт с супермоделью, используя её как лицо марки.

Увлечения

Одним из увлечений Элизабет Арден были скаковые лошади. Например, лошадь из её конюшен выиграла дерби в Кентукки в 1947 году. Она лично заботилась о лошадях, даже сама втирала им крем в кожу после скачек, что иронично воспринимали профессионалы. Для лечения ран своих лошадей она разработала специальный крем, заживляющий раны.

Галерея

• Elizabeth Arden Graham footstone.jpg

  Надгробие, верхняя часть

• Elizabeth Arden grave.jpg

  Надгробие, лицевая сторона

Фильмы

• Der Puderkrieg — документальный фильм — США, 2007

Литература

• Burchard, Doris. Der Kampf um die Schönheit. Jahrhundertkarrieren. Helena Rubinstein. Elizabeth Arden. Estée Lauder. — 2002. — ISBN 3-404-61484-4. (биография)
• Probst, Ernst. Superfrauen 13: Mode und Kosmetik. — 2001. — ISBN 3-935718-16-0.
• Shuker, Nancy. Elizabeth Arden. Beauty empire builder. — Blackbirch Press, 2001. — ISBN 1-56711-510-1.
• Woodhead, Lindy. War Paint. Madame Helena Rubinstein and Miss Elizabeth Arden. Their Lives, Their Times, Their Rivalry. — 2004. — ISBN 978-0-471-48778-4.
• Alfred Allan Lewis, Constance Woodworth. Miss Elizabeth Arden. — 1973. — 320 с.
• Lindy Woodhead. War Paint: Madame Helena Rubinstein and Miss Elizabeth Arden: Their Lives, Their Times, Their Rivalry. — 2004. — 492 с.
• Burchard, Doris. Der Kampf um die Schönheit : Jahrhundertkarrieren ; Helena Rubinstein, Elizabeth Arden, Estée Lauder. — 2002.
• Lewis, Alfred Allan, Constance Woodworth. Miss Elizabeth Arden. — London: W. H. Allen, 1972.
• Shuker, Nancy. Elizabeth Arden (Giants of American Industry). — ISBN 978-1567115109.

Ссылки

• [corporate.elizabetharden.com/timeline/ Элизабет]. на сайте собственной компании.
• Luise F. Pusch [fembio.org/biographie.php/frau/biographie/elizabeth-arden/ Elizabeth Arden] (англ.) : биография.
• [womenshistory.about.com/od/fashion20th/p/elizabeth_arden.htm Elizabeth Arden] (англ.).
• Сьюзен Макмиллан [www.centralmaine.com/2014/06/12/former-elizabeth-arden-estate-on-long-pond-for-sale/ Former Elizabeth Arden estate on Long Pond for sale] (англ.) // centralmaine.com. — 2014.
• [www.fashionmodeldirectory.com/designers/florence-nightingale-graham/ Элизабет Арден] (англ.). на сайте Fashion Model Directory
• [nndb.com/people/249/000173727/ Elizabeth Arden].
• [beautyinfo.com.ua/m0c3i2224.html Элизабет Арден: успех на Пятой авеню] // beautyinfo.com.ua.
• Куприй, Анна [www.ohmymaster.com/Articles/Tajna-za-krasnoj-dveryu Тайна за красной дверью] // ohmymaster.com.
• [www.domashniy.ru/article/razvlecheniya/chtenie_vihodnogo_dnya/zhenskie_imperii_elizabet_arden.html Женские империи: Элизабет Арден] // domashniy.ru. — 2013.

Отрывок, характеризующий Арден, Элизабет

И Пьер, со страхом вспоминая, не сделал ли он чего нибудь предосудительного, краснея, оглянулся вокруг себя. Ему казалось, что все знают, так же как и он, про то, что с ним случилось.
Через несколько времени, когда он подошел к большому кружку, Анна Павловна сказала ему:
– On dit que vous embellissez votre maison de Petersbourg. [Говорят, вы отделываете свой петербургский дом.]
(Это была правда: архитектор сказал, что это нужно ему, и Пьер, сам не зная, зачем, отделывал свой огромный дом в Петербурге.)
– C'est bien, mais ne demenagez pas de chez le prince Ваsile. Il est bon d'avoir un ami comme le prince, – сказала она, улыбаясь князю Василию. – J'en sais quelque chose. N'est ce pas? [Это хорошо, но не переезжайте от князя Василия. Хорошо иметь такого друга. Я кое что об этом знаю. Не правда ли?] А вы еще так молоды. Вам нужны советы. Вы не сердитесь на меня, что я пользуюсь правами старух. – Она замолчала, как молчат всегда женщины, чего то ожидая после того, как скажут про свои года. – Если вы женитесь, то другое дело. – И она соединила их в один взгляд. Пьер не смотрел на Элен, и она на него. Но она была всё так же страшно близка ему. Он промычал что то и покраснел.
Вернувшись домой, Пьер долго не мог заснуть, думая о том, что с ним случилось. Что же случилось с ним? Ничего. Он только понял, что женщина, которую он знал ребенком, про которую он рассеянно говорил: «да, хороша», когда ему говорили, что Элен красавица, он понял, что эта женщина может принадлежать ему.
«Но она глупа, я сам говорил, что она глупа, – думал он. – Что то гадкое есть в том чувстве, которое она возбудила во мне, что то запрещенное. Мне говорили, что ее брат Анатоль был влюблен в нее, и она влюблена в него, что была целая история, и что от этого услали Анатоля. Брат ее – Ипполит… Отец ее – князь Василий… Это нехорошо», думал он; и в то же время как он рассуждал так (еще рассуждения эти оставались неоконченными), он заставал себя улыбающимся и сознавал, что другой ряд рассуждений всплывал из за первых, что он в одно и то же время думал о ее ничтожестве и мечтал о том, как она будет его женой, как она может полюбить его, как она может быть совсем другою, и как всё то, что он об ней думал и слышал, может быть неправдою. И он опять видел ее не какою то дочерью князя Василья, а видел всё ее тело, только прикрытое серым платьем. «Но нет, отчего же прежде не приходила мне в голову эта мысль?» И опять он говорил себе, что это невозможно; что что то гадкое, противоестественное, как ему казалось, нечестное было бы в этом браке. Он вспоминал ее прежние слова, взгляды, и слова и взгляды тех, кто их видал вместе. Он вспомнил слова и взгляды Анны Павловны, когда она говорила ему о доме, вспомнил тысячи таких намеков со стороны князя Василья и других, и на него нашел ужас, не связал ли он уж себя чем нибудь в исполнении такого дела, которое, очевидно, нехорошо и которое он не должен делать. Но в то же время, как он сам себе выражал это решение, с другой стороны души всплывал ее образ со всею своею женственной красотою.


В ноябре месяце 1805 года князь Василий должен был ехать на ревизию в четыре губернии. Он устроил для себя это назначение с тем, чтобы побывать заодно в своих расстроенных имениях, и захватив с собой (в месте расположения его полка) сына Анатоля, с ним вместе заехать к князю Николаю Андреевичу Болконскому с тем, чтоб женить сына на дочери этого богатого старика. Но прежде отъезда и этих новых дел, князю Василью нужно было решить дела с Пьером, который, правда, последнее время проводил целые дни дома, т. е. у князя Василья, у которого он жил, был смешон, взволнован и глуп (как должен быть влюбленный) в присутствии Элен, но всё еще не делал предложения.
«Tout ca est bel et bon, mais il faut que ca finisse», [Всё это хорошо, но надо это кончить,] – сказал себе раз утром князь Василий со вздохом грусти, сознавая, что Пьер, стольким обязанный ему (ну, да Христос с ним!), не совсем хорошо поступает в этом деле. «Молодость… легкомыслие… ну, да Бог с ним, – подумал князь Василий, с удовольствием чувствуя свою доброту: – mais il faut, que ca finisse. После завтра Лёлины именины, я позову кое кого, и ежели он не поймет, что он должен сделать, то уже это будет мое дело. Да, мое дело. Я – отец!»
Пьер полтора месяца после вечера Анны Павловны и последовавшей за ним бессонной, взволнованной ночи, в которую он решил, что женитьба на Элен была бы несчастие, и что ему нужно избегать ее и уехать, Пьер после этого решения не переезжал от князя Василья и с ужасом чувствовал, что каждый день он больше и больше в глазах людей связывается с нею, что он не может никак возвратиться к своему прежнему взгляду на нее, что он не может и оторваться от нее, что это будет ужасно, но что он должен будет связать с нею свою судьбу. Может быть, он и мог бы воздержаться, но не проходило дня, чтобы у князя Василья (у которого редко бывал прием) не было бы вечера, на котором должен был быть Пьер, ежели он не хотел расстроить общее удовольствие и обмануть ожидания всех. Князь Василий в те редкие минуты, когда бывал дома, проходя мимо Пьера, дергал его за руку вниз, рассеянно подставлял ему для поцелуя выбритую, морщинистую щеку и говорил или «до завтра», или «к обеду, а то я тебя не увижу», или «я для тебя остаюсь» и т. п. Но несмотря на то, что, когда князь Василий оставался для Пьера (как он это говорил), он не говорил с ним двух слов, Пьер не чувствовал себя в силах обмануть его ожидания. Он каждый день говорил себе всё одно и одно: «Надо же, наконец, понять ее и дать себе отчет: кто она? Ошибался ли я прежде или теперь ошибаюсь? Нет, она не глупа; нет, она прекрасная девушка! – говорил он сам себе иногда. – Никогда ни в чем она не ошибается, никогда она ничего не сказала глупого. Она мало говорит, но то, что она скажет, всегда просто и ясно. Так она не глупа. Никогда она не смущалась и не смущается. Так она не дурная женщина!» Часто ему случалось с нею начинать рассуждать, думать вслух, и всякий раз она отвечала ему на это либо коротким, но кстати сказанным замечанием, показывавшим, что ее это не интересует, либо молчаливой улыбкой и взглядом, которые ощутительнее всего показывали Пьеру ее превосходство. Она была права, признавая все рассуждения вздором в сравнении с этой улыбкой.
Она обращалась к нему всегда с радостной, доверчивой, к нему одному относившейся улыбкой, в которой было что то значительней того, что было в общей улыбке, украшавшей всегда ее лицо. Пьер знал, что все ждут только того, чтобы он, наконец, сказал одно слово, переступил через известную черту, и он знал, что он рано или поздно переступит через нее; но какой то непонятный ужас охватывал его при одной мысли об этом страшном шаге. Тысячу раз в продолжение этого полутора месяца, во время которого он чувствовал себя всё дальше и дальше втягиваемым в ту страшившую его пропасть, Пьер говорил себе: «Да что ж это? Нужна решимость! Разве нет у меня ее?»
Он хотел решиться, но с ужасом чувствовал, что не было у него в этом случае той решимости, которую он знал в себе и которая действительно была в нем. Пьер принадлежал к числу тех людей, которые сильны только тогда, когда они чувствуют себя вполне чистыми. А с того дня, как им владело то чувство желания, которое он испытал над табакеркой у Анны Павловны, несознанное чувство виноватости этого стремления парализировало его решимость.
В день именин Элен у князя Василья ужинало маленькое общество людей самых близких, как говорила княгиня, родные и друзья. Всем этим родным и друзьям дано было чувствовать, что в этот день должна решиться участь именинницы.
Гости сидели за ужином. Княгиня Курагина, массивная, когда то красивая, представительная женщина сидела на хозяйском месте. По обеим сторонам ее сидели почетнейшие гости – старый генерал, его жена, Анна Павловна Шерер; в конце стола сидели менее пожилые и почетные гости, и там же сидели домашние, Пьер и Элен, – рядом. Князь Василий не ужинал: он похаживал вокруг стола, в веселом расположении духа, подсаживаясь то к тому, то к другому из гостей. Каждому он говорил небрежное и приятное слово, исключая Пьера и Элен, которых присутствия он не замечал, казалось. Князь Василий оживлял всех. Ярко горели восковые свечи, блестели серебро и хрусталь посуды, наряды дам и золото и серебро эполет; вокруг стола сновали слуги в красных кафтанах; слышались звуки ножей, стаканов, тарелок и звуки оживленного говора нескольких разговоров вокруг этого стола. Слышно было, как старый камергер в одном конце уверял старушку баронессу в своей пламенной любви к ней и ее смех; с другой – рассказ о неуспехе какой то Марьи Викторовны. У середины стола князь Василий сосредоточил вокруг себя слушателей. Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее – в среду – заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д.
– Так таки и не пошло дальше, чем «Сергей Кузьмич»? – спрашивала одна дама.
– Да, да, ни на волос, – отвечал смеясь князь Василий. – Сергей Кузьмич… со всех сторон. Со всех сторон, Сергей Кузьмич… Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей … всхлипывания… Ку…зьми…ч – слезы… и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. И опять платок, и опять «Сергей Кузьмич, со всех сторон», и слезы… так что уже попросили прочесть другого.
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.
– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.