Архипов, Сергей Георгиевич

Сергей Архипов
Имя при рождении:	Сергей Георгиевич Архипов
Дата рождения:	12 января 1897(1897-01-12)
Место рождения:	Козлов, Тамбовская губерния, Российская империя
Дата смерти:	25 марта 1991(1991-03-25) (94 года)
Место смерти:	Мичуринск, Тамбовская область, СССР
Подданство:	Российская империя Российская империя
Гражданство:	СССР СССР
Жанр:	пейзаж, сюжетный исторический жанр, бытовой жанр
Учёба:	Московский институт народного хозяйства им.К.Маркса
Влияние:	А. М. Герасимов

Сергей Георгиевич Архипов (12 января 1897 — 25 марта 1991) — советский художник, педагог. Член Союза художников РСФСР; почётный гражданин города Мичуринска.

Биография

Архипов родился и работал в городе Мичуринске (Козлове) Тамбовской области. Учился в Козловском коммерческом училище (1907—1915), где брал уроки рисования у художника-педагога П. Я. Арклина; в 1915—1916 гг. — в Московском коммерческом институте. Но образование не закончил, был призван в армию, в чине прапорщика участвовал в первой мировой войне. Вернувшись в Козлов, стал заниматься в мастерской А. М. Герасимова, который создал и руководил деятельностью «Коммуны творчества Козловских художников». Однако вскоре Архипов снова был призван — теперь уже в РККА. В её составе сражался на фронтах гражданской войны. После демобилизации продолжил образование. В 1924 году закончил Московский институт народного хозяйства. Вернувшись в Мичуринск, преподавал в техникумах и плодоовощном институте (ныне Мичуринский государственный аграрный университет). Участник Великой Отечественной войны.

Творчество

На раннем творчестве Архипова сказались события первой мировой и гражданской войны. Лейтмотив творчества художника этих лет — торжество смерти. К этому периоду относится создание им рукописной иллюстрированной книги «Апокалипсис», представляющей собой сокращенный вариант «Откровения Иоанна Богослова». Книга была создана им в 1919 году, когда он находился в Казани. Здесь же «Апокалипсис» для музейной коллекции приобрел заведующий художественным отделом губернского музея Петр Максимилианович Дульский. В настоящий момент книга хранится в фондах Государственного музея изобразительных искусств Татарстана.

Архипов входил в козловскую коммуну художников «Творчество» под руководством А. М. Герасимова, с которым поддерживал дружеские отношения. Знакомство с А. М. Герасимовом оказало большое влияние на Архипова, изменило его взгляды на живопись:

В то время я увлекался импрессионизмом, любил и изучал русскую иконопись и писал как символист. Однако любил и ценил Рылова, Туржанского, Жуковского, а узнав Герасимова, полюбил и его. Под его влиянием я стал заметно отходить от символизма, начал больше работать на природе. Интересно то, что Александр Михайлович никогда не говорил мне ничего отрицательного о моих работах, но, тем не менее, я начал уходить от символизма к реализму, стал понимать, что надо много и упорно учиться и работать

.

В своем творчестве Архипов большое внимание уделял своему родному городу — Козлову-Мичуринску. Благодаря его картинам сохранен облик его старых улиц, домов и церквей, многие из которых утрачены в настоящее время. Автор картин на исторические и религиозные темы («Основание Козловской крепости», «Наказание разинцев», «Спас»); портретов знаменитых земляков — И. В. Мичурина и И. Г. Рахманинова; книжных иллюстраций. Фундаментальный труд Архипова — рукописный текст «Слова о полку Игореве». Картины С. Г. Архипова выставляются в Мичуринском городском краеведческом музее, в картинной галерее при Доме-музее А. М. Герасимова в Мичуринске, в Тамбовской областной картинной галерее. В Мичуринском краеведческом музее хранятся рукописные воспоминания С. Г. Архипова.

Литература

• Архипов Сергей Георгиевич // России Чернозёмный край. — Воронеж, 2000. — С. 766.
• Воронова Т. И. Архипов Сергей Георгиевич // Тамбовская энциклопедия. — Тамбов, 2004. — С. 39.

Отрывок, характеризующий Архипов, Сергей Георгиевич

Увидав успокоение своего tres gracieux souverain, Мишо тоже успокоился, но на прямой существенный вопрос государя, требовавший и прямого ответа, он не успел еще приготовить ответа.
– Sire, me permettrez vous de vous parler franchement en loyal militaire? [Государь, позволите ли вы мне говорить откровенно, как подобает настоящему воину?] – сказал он, чтобы выиграть время.
– Colonel, je l'exige toujours, – сказал государь. – Ne me cachez rien, je veux savoir absolument ce qu'il en est. [Полковник, я всегда этого требую… Не скрывайте ничего, я непременно хочу знать всю истину.]
– Sire! – сказал Мишо с тонкой, чуть заметной улыбкой на губах, успев приготовить свой ответ в форме легкого и почтительного jeu de mots [игры слов]. – Sire! j'ai laisse toute l'armee depuis les chefs jusqu'au dernier soldat, sans exception, dans une crainte epouvantable, effrayante… [Государь! Я оставил всю армию, начиная с начальников и до последнего солдата, без исключения, в великом, отчаянном страхе…]
– Comment ca? – строго нахмурившись, перебил государь. – Mes Russes se laisseront ils abattre par le malheur… Jamais!.. [Как так? Мои русские могут ли пасть духом перед неудачей… Никогда!..]
Этого только и ждал Мишо для вставления своей игры слов.
– Sire, – сказал он с почтительной игривостью выражения, – ils craignent seulement que Votre Majeste par bonte de c?ur ne se laisse persuader de faire la paix. Ils brulent de combattre, – говорил уполномоченный русского народа, – et de prouver a Votre Majeste par le sacrifice de leur vie, combien ils lui sont devoues… [Государь, они боятся только того, чтобы ваше величество по доброте души своей не решились заключить мир. Они горят нетерпением снова драться и доказать вашему величеству жертвой своей жизни, насколько они вам преданы…]
– Ah! – успокоенно и с ласковым блеском глаз сказал государь, ударяя по плечу Мишо. – Vous me tranquillisez, colonel. [А! Вы меня успокоиваете, полковник.]
Государь, опустив голову, молчал несколько времени.
– Eh bien, retournez a l'armee, [Ну, так возвращайтесь к армии.] – сказал он, выпрямляясь во весь рост и с ласковым и величественным жестом обращаясь к Мишо, – et dites a nos braves, dites a tous mes bons sujets partout ou vous passerez, que quand je n'aurais plus aucun soldat, je me mettrai moi meme, a la tete de ma chere noblesse, de mes bons paysans et j'userai ainsi jusqu'a la derniere ressource de mon empire. Il m'en offre encore plus que mes ennemis ne pensent, – говорил государь, все более и более воодушевляясь. – Mais si jamais il fut ecrit dans les decrets de la divine providence, – сказал он, подняв свои прекрасные, кроткие и блестящие чувством глаза к небу, – que ma dinastie dut cesser de rogner sur le trone de mes ancetres, alors, apres avoir epuise tous les moyens qui sont en mon pouvoir, je me laisserai croitre la barbe jusqu'ici (государь показал рукой на половину груди), et j'irai manger des pommes de terre avec le dernier de mes paysans plutot, que de signer la honte de ma patrie et de ma chere nation, dont je sais apprecier les sacrifices!.. [Скажите храбрецам нашим, скажите всем моим подданным, везде, где вы проедете, что, когда у меня не будет больше ни одного солдата, я сам стану во главе моих любезных дворян и добрых мужиков и истощу таким образом последние средства моего государства. Они больше, нежели думают мои враги… Но если бы предназначено было божественным провидением, чтобы династия наша перестала царствовать на престоле моих предков, тогда, истощив все средства, которые в моих руках, я отпущу бороду до сих пор и скорее пойду есть один картофель с последним из моих крестьян, нежели решусь подписать позор моей родины и моего дорогого народа, жертвы которого я умею ценить!..] Сказав эти слова взволнованным голосом, государь вдруг повернулся, как бы желая скрыть от Мишо выступившие ему на глаза слезы, и прошел в глубь своего кабинета. Постояв там несколько мгновений, он большими шагами вернулся к Мишо и сильным жестом сжал его руку пониже локтя. Прекрасное, кроткое лицо государя раскраснелось, и глаза горели блеском решимости и гнева.
– Colonel Michaud, n'oubliez pas ce que je vous dis ici; peut etre qu'un jour nous nous le rappellerons avec plaisir… Napoleon ou moi, – сказал государь, дотрогиваясь до груди. – Nous ne pouvons plus regner ensemble. J'ai appris a le connaitre, il ne me trompera plus… [Полковник Мишо, не забудьте, что я вам сказал здесь; может быть, мы когда нибудь вспомним об этом с удовольствием… Наполеон или я… Мы больше не можем царствовать вместе. Я узнал его теперь, и он меня больше не обманет…] – И государь, нахмурившись, замолчал. Услышав эти слова, увидав выражение твердой решимости в глазах государя, Мишо – quoique etranger, mais Russe de c?ur et d'ame – почувствовал себя в эту торжественную минуту – entousiasme par tout ce qu'il venait d'entendre [хотя иностранец, но русский в глубине души… восхищенным всем тем, что он услышал] (как он говорил впоследствии), и он в следующих выражениях изобразил как свои чувства, так и чувства русского народа, которого он считал себя уполномоченным.