Архитектура синагог Европы

В архитектуре синагог Европы отражены взаимоотношения между евреями и «титульным» населением страны; чаяния и оптимизм тех, кто построил эти синагоги и в них молился.

Тематика научных исследований

В настоящее время большинство учёных (Смиловицкий Л. Л., Мануэль Герц , Плоткин К. М. и другие) занимается не столько самими постройками, их феноменами, символикой и особенностями. Наибольший интерес вызывают исследования того, как и в какой степени, наследие евреев сохранилось в Европе. Эти учёные, архитекторы подводят итоги о том, какая участь постигла множество синагог Центральной и Восточной Европы после Холокоста. Особенности построек, исторические предпосылки создания и отражение стилей в синагогах — вопрос на стыке истории и архитектуры. Среди современных исследователей стоит упомянуть Локотко А. И. Его работа «Архитектура европейских синагог» уникальна в российском архитектуроведении. В книге анализируется история еврейского сакрального строительства с древнейших времен и до наших дней на Ближнем Востоке, в античном мире, государствах Европы, в США и Австралии. На примерах многочисленных памятников исследуется архитектура европейских синагог, и в частности Белоруссии, России, Польши и Германии. Ещё одним исследователем архитектуры синагог в Европе является архитектор профессор Рудольф Клайн. Он один из авторов и идейных вдохновителей фотовыставки «Синагоги Центральной и Восточной Европы 1782—1944 гг.», организованной в Венгерском культурном научном и информационном центре в Москве. По мнению большинства учёных, у синагог не существует единого, всеми принятого архитектурного стиля. После эмансипации евреи испытывали потребность ярко заявить о себе окружающему миру, отсюда разнообразные эксперименты с архитектурными формами. Рудольф Клайн предлагает интересную аналогию. Если христианские здания можно сравнить с традиционным ресторанным меню, то синагоги — это «шведский стол», где архитектурные элементы разных стилей комбинируются произвольно.Историк архитектуры, руководитель Центра еврейского искусства Еврейского университета Иерусалима Сергей Кравцов посвятил много работ архитектуре синагог, вопросам необходимости изучения их особенностей для понимания истории и культуры народа.

Особенности архитектуры

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Все исследователи архитектуры синагог Европы обращают внимание на восемь характеристик:

• Внешнее сходство с православными, католическими, протестантскими церковями
• внутренний план,
• внутренний интерьер,
• фасад,
• материал (дерево, цемент, камень, металл и т. п.),
• вместимость (от 50 до трех тысяч мест),
• расположение по отношению к окружающим домам (где расположен вход) и
• положение в городе (в центре, возле реки, в отдаленном районе и т. п.).

Среди наиболее ярких представителей направления, позволяющих понять и ощутить гармонию и мощь построек можно отметить следующие — Большая Синагога в Варшаве, Будапеште, в Гродно, в Харькове и т. п.

Отрывок, характеризующий Архитектура синагог Европы

В несколько дней княжна Марья собралась в дорогу. Экипажи ее состояли из огромной княжеской кареты, в которой она приехала в Воронеж, брички и повозки. С ней ехали m lle Bourienne, Николушка с гувернером, старая няня, три девушки, Тихон, молодой лакей и гайдук, которого тетка отпустила с нею.
Ехать обыкновенным путем на Москву нельзя было и думать, и потому окольный путь, который должна была сделать княжна Марья: на Липецк, Рязань, Владимир, Шую, был очень длинен, по неимению везде почтовых лошадей, очень труден и около Рязани, где, как говорили, показывались французы, даже опасен.
Во время этого трудного путешествия m lle Bourienne, Десаль и прислуга княжны Марьи были удивлены ее твердостью духа и деятельностью. Она позже всех ложилась, раньше всех вставала, и никакие затруднения не могли остановить ее. Благодаря ее деятельности и энергии, возбуждавшим ее спутников, к концу второй недели они подъезжали к Ярославлю.
В последнее время своего пребывания в Воронеже княжна Марья испытала лучшее счастье в своей жизни. Любовь ее к Ростову уже не мучила, не волновала ее. Любовь эта наполняла всю ее душу, сделалась нераздельною частью ее самой, и она не боролась более против нее. В последнее время княжна Марья убедилась, – хотя она никогда ясно словами определенно не говорила себе этого, – убедилась, что она была любима и любила. В этом она убедилась в последнее свое свидание с Николаем, когда он приехал ей объявить о том, что ее брат был с Ростовыми. Николай ни одним словом не намекнул на то, что теперь (в случае выздоровления князя Андрея) прежние отношения между ним и Наташей могли возобновиться, но княжна Марья видела по его лицу, что он знал и думал это. И, несмотря на то, его отношения к ней – осторожные, нежные и любовные – не только не изменились, но он, казалось, радовался тому, что теперь родство между ним и княжной Марьей позволяло ему свободнее выражать ей свою дружбу любовь, как иногда думала княжна Марья. Княжна Марья знала, что она любила в первый и последний раз в жизни, и чувствовала, что она любима, и была счастлива, спокойна в этом отношении.
Но это счастье одной стороны душевной не только не мешало ей во всей силе чувствовать горе о брате, но, напротив, это душевное спокойствие в одном отношении давало ей большую возможность отдаваться вполне своему чувству к брату. Чувство это было так сильно в первую минуту выезда из Воронежа, что провожавшие ее были уверены, глядя на ее измученное, отчаянное лицо, что она непременно заболеет дорогой; но именно трудности и заботы путешествия, за которые с такою деятельностью взялась княжна Марья, спасли ее на время от ее горя и придали ей силы.
Как и всегда это бывает во время путешествия, княжна Марья думала только об одном путешествии, забывая о том, что было его целью. Но, подъезжая к Ярославлю, когда открылось опять то, что могло предстоять ей, и уже не через много дней, а нынче вечером, волнение княжны Марьи дошло до крайних пределов.
Когда посланный вперед гайдук, чтобы узнать в Ярославле, где стоят Ростовы и в каком положении находится князь Андрей, встретил у заставы большую въезжавшую карету, он ужаснулся, увидав страшно бледное лицо княжны, которое высунулось ему из окна.
– Все узнал, ваше сиятельство: ростовские стоят на площади, в доме купца Бронникова. Недалече, над самой над Волгой, – сказал гайдук.
Княжна Марья испуганно вопросительно смотрела на его лицо, не понимая того, что он говорил ей, не понимая, почему он не отвечал на главный вопрос: что брат? M lle Bourienne сделала этот вопрос за княжну Марью.
– Что князь? – спросила она.
– Их сиятельство с ними в том же доме стоят.
«Стало быть, он жив», – подумала княжна и тихо спросила: что он?
– Люди сказывали, все в том же положении.
Что значило «все в том же положении», княжна не стала спрашивать и мельком только, незаметно взглянув на семилетнего Николушку, сидевшего перед нею и радовавшегося на город, опустила голову и не поднимала ее до тех пор, пока тяжелая карета, гремя, трясясь и колыхаясь, не остановилась где то. Загремели откидываемые подножки.