Арыстанбеков, Таутан
| Таутан Арыстанбеков | |
| Род деятельности: |
государственный и общественный деятель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Таутан Арыстанбеков (1897, бывшая Убаганская волость Костанайского уезда Тургайской области — 1975, Алматы) — советский казахский государственный и общественный деятель.
Окончил 2-классное русско-казахское училище, затем учительскую семинарию в Омске (1914—1918). Активно участвовал в работе общества «Бирлик». В конце 1917 года Арыстанбеков под влиянием С.Сейфуллина вместе с Ж. А. Садуакасовым, А. Досовым, Х. Жусипбековым отделились от «Бирлика» и организовали Демократический совет казахской молодежи, Арыстанбеков был избран председателем. Весной 1918 года за ведение агитационно-пропагандистской работы арестован. В 1918—1923 годах учительствовал. В 1921 году участвовал в II Всеказахстанском съезде, где избран членом ЦИК КазАССР. В 1923—1924 годах учился на юридическом факультете Среднеазиатского государственного университета. В 1924—1926 годах заместитель прокурора Костанайского округа. В 1927—1928 годах прокурор наркома юстиции КазССР, председатель Сырдариинского губернаторского суда. В 1937 году репрессирован и осуждён на 10 лет. В 1947 году возвратился из заключения. В 1948 году снова сослан в Красноярский край. Реабилитирован в 1957 году.
Напишите отзыв о статье "Арыстанбеков, Таутан"
Литература
- [www.madenimura.kz/ru/culture-legacy/books/book/kazahstan-nacionalnaa-enciklopedia-1-tom?category=all&page=268 Арыстанбеков, Таутан] // Казахстан. Национальная энциклопедия. — Алматы: Қазақ энциклопедиясы, 2004. — Т. I. — ISBN 9965-9389-9-7.
При написании этой статьи использовался материал из издания «Казахстан. Национальная энциклопедия» (1998—2007), предоставленного редакцией «Қазақ энциклопедиясы» по лицензии Creative Commons [creativecommons.org/licenses/by-sa/3.0/deed.ru BY-SA 3.0 Unported].
Отрывок, характеризующий Арыстанбеков, Таутан
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
