Ахтямов, Якуб Ахмедович

Якуб Ахтямов
Дата рождения:	23 января 1911(1911-01-23)
Место рождения:	Семипалатинск, Российская империя
Дата смерти:	30 декабря 2003(2003-12-30) (92 года)
Место смерти:	Челябинск, Россия
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
Научная сфера:	физика
Награды и премии:

Яку́б Ахме́дович Ахтя́мов (23 января 1911 года, Семипалатинск, Восточно-Казахстанская область, Российская империя — 30 декабря 2003 года, Челябинск) — создатель вермикулитовой промышленности в СССР, заслуженный изобретатель РСФСР.

Биография

Якуб Ахтямов родился в семье ахуна приграничного города Зайсан Ахмед-Заки Ахтямова. В 1920 году Зайсан был взят частями Красной армии. В городе установился кровавый террор. Начальник местной ЧК устроился на жительство во флигеле Ахтямовского дома. В 1921 году, дом, скот и имущество Ахтямовых в Зайсане были конфискованы. Семья оказалась в бедственном материальном положении. Ахмед-Заки Ахтямов отправил жену и семерых детей к своей сестре в Ташкент (фактически это было бегство), а сам переехал в Семипалатинск. Занял должность имама в семипалатинской мечети № 2.

1927—1929 — Переезд Я. Ахтямова к старшей сестре, в уральский город Троицк. Учёба в школе-семилетке. Жизнь в семье сестры. Работа учеником слесаря на консервном заводе. Заочное окончание двухгодичных курсов по подготовке в вуз.

1930 — Возвращение в Ташкент. Работа на заводе «Ташсельмаш».

1931 — Поступление по направлению ЦК комсомола Узбекистана в Ленинградский политехнический институт. Нелегальная встреча с отцом.

1936 — Окончание института с красным дипломом по специальности «Металлург по обработке металлов давлением». Параллельно — окончание машиностроительного факультета того же института. Отказ от предложения учёбы в аспирантуре из-за боязни выяснения социального происхождения. Отъезд в Магнитогорск. Работа прорабом механико-монтажного цеха на Магнитогорском металлургическом комбинате.

1938 27 октября — Арест. Обыск. Тюрьма магнитогорского НКВД. Следователи: Степанов, Назаров, Пушков. Допросы. Очная ставка. Угрозы. Избиения. Пытки. Отказ признать себя виновным.

1940 26 января — Окончание следствия. Ознакомление с приговором Особого Совещания при НКВД: 3 года ИТЛ (осуждение по ст.ст. 58-6-8-11 УК РСФСР).

Отправка в товарных вагонах в Красноярский край. Челябинская пересыльная тюрьма. Помощь детям-заключенным. Их судьбы. Новосибирская пересылка. Прибытие в лагерь в Канске. Условия содержания заключенных. Работа в леспромхозе. Помощь бригадира Николая Ивановича Петрова. Подача Я. А. Ахтямовым рационализаторских предложений. Перевод после их внедрения на инженер-но-техническую работу в леспромхозе.

1940 май — 1941 июнь — Перевод в другой лагерь Красноярского края. Работа на строительстве жилых бараков, затем — здания гидролизного завода. Перевод на работу по организации механической мастерской. Разработка уникального проекта монтажа автоклавов. Распоряжение руководства НКВД Красноярского края об обеспечении Я. А. Ахтямова качественным питанием без ограничений и выдаче ему нового обмундирования. Назначение прорабом мехмонтажа завода и начальником механического цеха.

1941 22 июня — Получение отказа в ответ на просьбу отправить добровольцем на фронт.

1941 27 октября — Окончание срока заключения. Ознакомление с решением Особого Совещания при НКВД о продлении срока на 3 года «за антисоветские поступки в местах заключения». Расконвоирование.

1944 28 октября — Окончание второго срока. Освобождение. Принятие предложения остаться на прежней работе в системе Промстроя НКВД СССР по вольному найму.

1944 декабрь — 1948 — Выезд по распоряжению управления НКВД в Нижний Тагил на монтаж обжимного прокатного стана (блюминга). Работа начальником монтажа в тресте «Тагилстрой». Переписка с матерью, родными. Приезд сестры. Знакомство и брак с Наилей Нурисламовной Бабичевой, студенткой педагогического института (р. 1924). Переезд с женой в Ташкент. Встреча с родными. Работа на ситцепечатной фабрике Ташкентского текстильного комбината.

1949 — Переезд в Челябинск. Работа начальником кузнечно-прессового цеха на военном заводе. Ликвидация развала производства. Рождение сына Рашида. Анонимное письмо в НКВД о работе на военном заводе бывшего «врага народа». Увольнение с работы. Предписание сдать квартиру и покинуть город в 48 часов. Переезд в Ташкент. Работа инженером-куратором завода в тресте «Средазгидро-энергострой».

1952 — Отъезд семьи из Ташкента в связи с болезнью жены. Приезд в Челябинск. Отказ директора завода друга молодости К. Бурцева в приеме на работу как бывшего «врага народа». Работа начальником мехмастерской в управлении «Стальконстсрукция». Перевод на должность главного инженера базы механизации треста «Челябметаллургстрой». Научная работа в Уральском НИИ строительных материалов.

1957 — Реабилитация.

Переход на работу в Уральский филиал Академии строительства и архитектуры (ныне УралНИИстром).

1961 — Создание лаборатории по исследованию вермикулита и руководство этой лабораторией.

1971 — Защита диссертации на соискание степени кандидата технических наук.

Семья и дети

• Жена — Бабичева Наиля Нурисламовна.
• Сын Рашид (1949−) — изобретатель.
• Дочь Галия — музыкант.

Награды и премии

• 1979 — Присуждение премии Совета Министров СССР за «Исследование, разработку технологии и внедрение в народное хозяйство вермикулита и изделий на его основе».

Написание и публикация более ста пятидесяти научных трудов, монографий. Получение 54 авторских свидетельств и 7 патентов на изобретения, в том числе в США (1 патент USA № 4519777 от 28 мая 1985).

• 1988 — Присвоение звания заслуженного изобретателя РСФСР. Неоднократное награждение золотыми и серебряными медалями ВДНХ.

Ссылки

• [www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_book1e2c.html?id=83887&aid=708 Ахтямов Я. А. Наперекор ударам судьбы. — Челябинск, 1997. — 159 с. : ил.]

Отрывок, характеризующий Ахтямов, Якуб Ахмедович

Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…