А зори здесь тихие (повесть)
Поделись знанием:
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
| А зори здесь тихие… | |
| А зори здесь тихие… | |
| Жанр: |
военная драма |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата первой публикации: | |
«А зори здесь тихие…» — произведение, написанное Борисом Васильевым, повествующее о судьбах пяти самоотверженных девушек-зенитчиц и их командира во время Великой Отечественной войны.
Содержание
История создания
По словам автора, повесть основана на реальном эпизоде войны, когда семеро солдат, после ранения служившие на одной из узловых станций Кировской железной дороги, не дали немецкой диверсионной группе взорвать железную дорогу на этом участке. В живых остался только сержант, командир группы советских бойцов, которому после войны вручили медаль «За боевые заслуги». «И я подумал: вот оно! Ситуация, когда человек сам, без всякого приказа, решает: не пущу! Им здесь нечего делать! Я начал работать с этим сюжетом, уже написал страниц семь. И вдруг понял, что ничего не выйдет. Это просто будет частный случай на войне. Ничего принципиально нового в этом сюжете не было. Работа встала. А потом вдруг придумалось — пусть у моего героя в подчинении будут не мужики, а молоденькие девчонки. И всё — повесть сразу выстроилась. Женщинам ведь труднее всего на войне. Их на фронте было 300 тысяч! А тогда никто о них не писал».
Сюжет
Федот Васков — комендант 171-го разъезда в карельской глуши. Расчёты зенитных установок разъезда, попадая в тихую обстановку, начинают маяться от безделья и пьянствовать. В ответ на просьбы Васкова «прислать непьющих» командование посылает туда два отделения девушек-зенитчиц. Одна из них замечает в лесу двух немецких диверсантов. Васков понимает, что они планируют просочиться лесами к стратегическим объектам и решает их перехватить. Он собирает группу из пяти зенитчиц и, чтобы опередить диверсантов, ведёт отряд одному ему известной дорогой через топи к скалам Синюхиной гряды. Однако оказывается, что вражеский отряд насчитывает 16 человек. Васков понимает, что в лоб эту силу не остановить и, послав за помощью одну из девушек, которая погибает, утонув в болоте, принимает решение преследовать врага. Применяя различные хитрости, он вступает в ряд неравных боестолкновений, в которых погибают четыре остававшиеся с ним девушки. Ему всё же удаётся захватить оставшихся в живых диверсантов в плен, он ведёт их к советским позициям и на пути встречает своих.
Экранизации
- «А зори здесь тихие» — фильм режиссёра Станислава Ростоцкого (СССР, 1972)
- «А зори здесь тихие» — сериал режиссёра Мао Вэйнин (Китай — Россия, 2005)
- «Peranmai»[en] (там. «Доблесть») — фильм режиссёра S.P. Jhananathan (Индия, 2009)
- «А зори здесь тихие» — фильм режиссёра Рената Давлетьярова (Россия, 2015)[1]
Театральные постановки
- «А зори здесь тихие…» — спектакль Московского Театра на Таганке, режиссёр Юрий Любимов (СССР, 1971);[2]
- «А зори здесь тихие…» — опера Кирилла Молчанова (СССР, 1973)
- «А зори здесь тихие…» — спектакль Оренбургского драматического театра им. М. Горького, постановка Рифката Исрафилова (Россия, 2006)[3]
- «А зори здесь тихие» − спектакль Волжского драматического театра, режиссёр Александр Гришин (Россия, 2007)[4]
- «Зори здесь тихие» — спектакль Санкт-Петербургского театра «Мастерская» под руководством Григория Козлова, режиссёр Полина Неведомская, художник Анна Маркус (Россия, 2011)
- «А зори здесь тихие…» — спектакль Борисоглебского драматического театра им. Н. Г. Чернышевского (Россия, 2012).
- «А зори здесь тихие…» — спектакль Санкт-Петербургской школы-студии «Народные артисты», режиссёры Василий Реутов и Светлана Ваганова. В ролях: Виталий Годы, Елена Ащеркина, Юлианна Турчина, Ольга Толкунова, Юлия Ягодкина, Мария Педько, Александра Ламерт, Анна Яшина, Екатерина Яблокова, Юлия Кузнецова, Николай Некипелов, Лидия Спижарская, Мария Слобожанина (Россия, 2012)
- «А зори здесь тихие…» — спектакль театральной студии «Страна чудес»
- «А зори здесь тихие…» — музыкальная драма Северский Музыкальный Театр Композитор А. Кротов (Новосибирск), либретто Н. Кротова (Новосибирск), режиссёр К. Торская (Иркутск), балетмейстер Д. Устюжанин (Санкт-Петербург), художник Д. Тарасова (Санкт-Петербург) (Россия, 2015)
- «А зори здесь тихие…» — спектакль театра «Азарт» (Заринск)
- «А зори здесь тихие…» — опера на китайском языке, композитор Тан Цзяньпин, премьера состоялась в Национальном центре исполнительских искусств в Пекине 5 ноября 2015 года[5]
- "А зори здесь тихие..." - композиция Алапаевского Образцового Детского Музыкального Театра " БАРАБАШКА ", режиссёр К.И.Мишарина
Издания
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — Карелия, 1975. — 112 с. — 90 000 экз.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: ДОСААФ, 1977.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: Правда, 1979. — 496 с. — 200 000 экз.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: Советский писатель, 1977. — 144 с. — 200 000 экз.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — Дагучпедгиз, 1985. — 104 с. — 100 000 экз.
- Георгий Березко, Борис Васильев. «Ночь полководца», «А зори здесь тихие…». — М.: Правда, 1991. — 500 000 экз. — ISBN 5-253-00231-6.
- Борис Васильев. А зори здесь тихие…. — Малое предприятие ВиМо, 1993. — ISBN 5-87014-019-6.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — 2010. — ISBN 978-5-17-063439-2.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: Эксмо, 2011. — 768 с. — 3000 экз. — ISBN 978-5-699-48101-9.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: Астрель, 2011. — 576 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-17-067279-0.
- Борис Васильев. «А зори здесь тихие…». — М.: АСТ, 2011. — 576 с. — 2500 экз. — ISBN 978-5-271-28118-1.
См. также
Напишите отзыв о статье "А зори здесь тихие (повесть)"
Примечания
- ↑ [www.utro.ru/articles/2014/08/06/1207242.shtml На новый фильм «А зори здесь тихие» потратят 220 миллионов]
- ↑ [taganka.theatre.ru/history/performance/zori/ Московский театр на Таганке, репертуар]
- ↑ [www.orendrama.ru/afisha-2/33-a-zori-zdes-tikhie-b-vasilev.html А зори здесь тихие… (спектакль)]. Проверено 25 октября 2015.
- ↑ [vdt-teatr.ru/repertuar/16-bvasilev-zori-zdes-tihie Волжский драматический театр, репертуар]
- ↑ Марина Чайка. [www.1tv.ru/news/culture/295611 В Пекине поставили оперу «А зори здесь тихие»] (рус.). Первый канал (05 ноября 2015). Проверено 5 ноября 2015.
Ссылки
- [militera.lib.ru/prose/russian/vasilyev1/01.html Полный текст произведения на militera.lib.ru]
- [www.youtube.com/watch?v=ox3Muqa_FYM Спектакль школы-студии «Народные артисты»]
Отрывок, характеризующий А зори здесь тихие (повесть)
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.
В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
