Байкал, Дениз
Дениз Байкал | ||||
| ||||
---|---|---|---|---|
17 ноября 2015 — 22 ноября 2015 | ||||
Предшественник: | Исмет Йылмаз | |||
Преемник: | Исмаил Кахраман | |||
23 июня 2015 — 1 июля 2015 | ||||
Предшественник: | Джемиль Чичек | |||
Преемник: | Исмет Йылмаз | |||
| ||||
с 14 ноября 2002 | ||||
14 декабря 1987 — 18 апреля 1999 | ||||
14 октября 1973 — 12 сентября 1980 | ||||
| ||||
30 сентября — 10 мая 2010 | ||||
9 сентября 1995 — 23 мая 1999 | ||||
9 сентября 1992 — 18 февраля 1995 | ||||
| ||||
31 октября 1995 — 6 марта 1996 | ||||
Предшественник: | Арын Джоршкун | |||
Преемник: | Эмре Гёненсай | |||
| ||||
5 января 1978 — 12 ноября 1979 | ||||
Предшественник: | Кямран Инан | |||
| ||||
26 января 1974 — 17 ноября 1974 | ||||
Преемник: | Бедри Гюрсой | |||
Дениз Байкал — турецкий политик.
Биография
Родился в Анталье. Окончил юридический факультет университета Анкары. Учился в Калифорнийском университете в Беркли и Колумбийском университете. В 1963 году получил степень доктора философии в университете Анкары. Преподавал там же до 1973 года.
Привлёк к себе внимание лидеров Республиканской народной партии, написав статью, в которой анализировались причины поражения партии на выборах 1965 года. В 1973 году был избран членом Великого национального собрания от республиканской народной партии.
В 1974 году занимал должность министра финансов. В 1978-79 годах — должность министра энергетики и природных ресурсов. После государственного переворота 1980 года был арестован и содержался в тюрьме, также ему на 5лет было запрещено заниматься политической и военной деятельностью.
Напишите отзыв о статье "Байкал, Дениз"
Примечания
|
Отрывок, характеризующий Байкал, Дениз
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.
Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.