Бану, Цецилия Бенциановна

Цецилия Бенциановна Бану
Имя при рождении:	Цецилия Бенциановна Бакалейщик
Дата рождения:	13 марта 1911(1911-03-13)
Место рождения:	Любеч, Черниговская область
Дата смерти:	11 января 1989(1989-01-11) (77 лет)
Место смерти:	Москва
Гражданство:	СССР
Род деятельности:	прозаик, поэтесса, переводчик
Годы творчества:	1936-1989
Язык произведений:	русский
Награды:	Заслуженный работник культуры Таджикской ССР

Цецилия Бенциановна Бану (13 марта 1911, Любеч, Черниговская область — 11 января 1998, Москва) — советский и российский литератор, переводчик с персидского языка, известный исследователь творчества поэта Абулькасима Фирдоуси, автор полного перевода «Шахнаме».

Училась на курсах востоковедения, на персидском отделении, отправилась в Среднюю Азию, жила в Самарканде, где настолько освоила таджикскую речь, что работала диктором на радио.

Участник Великой Отечественной войны. Награждена медалями. Заслуженный работник культуры Таджикской ССР. Член Союза писателей СССР (1934). Жена национального поэта Таджикистана, уроженца Ирана Абулькасима Лахути.

Переводы

• Лахути А. Два ордена. М., 1936
• Лахути А. В Европе. М., 1936
• Лахути А. Стихи для эстрады. М., 1936
• Лахути А., Садовник. Сталинабад; Л., 1937
• Лахути А., Иран. Сталинабад; Л., 1938
• Лахути А., Кремль. Сталинабад; Л., 1938
• Лахути А., Семья народов. Сталинабад; Л., 1938
• Лахути А., Сердце. Сталинабад; Л., 1938
• Лахути А. Избранная лирика. Сталинабад; Л., 1940
• Лахути А., Вооруженные песни. Сталинабад, 1942
• Лахути А., Алмазы доблести. Сталинабад, 1943
• Лахути А., Непобедимая земля. Сталинабад, 1943
• Фирдоуси А. Шахнаме: Поэма. М. АН СССР, 1957-1989 (переизд., 1994)
  • Первый том ISBN 5-86218-045-1, 5-86128-046-Х
  • Второй том ISBN 5-86218-045-1, 5-86128-044-8
  • Третий том ISBN 5-86218-045-1, 5-86128-048-6
  • Четвёртый том ISBN 5-86218-045-1, 5-86128-049-4
  • Пятый том
  • Шестой том ISBN 5-02-012689-6
• Лахути А., Лирика. М., 1970
• В сад я вышел на заре. Душанбе, 1983

Поэзия

• Два письма... Сталинабад, 1942
• Нераздельный союз. Сталинабад, 1942
• Рассказ пионера. Сталинабад, 1942

Ссылки

• [www.fnkaa.ru/modules.php?op=modload&name=PagEd&file=index&topic_id=88&page_id=455 Цецилия Бану-Лахути]
• [www.russianplanet.ru/filolog/epos/shahname/ Шахнаме, иранский героический эпос]

Отрывок, характеризующий Бану, Цецилия Бенциановна

Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.