Лахути, Абулькасим Ахмедзаде

Абулькасим Лахути
перс. ابوالقاسم لاهوتی‎
Имя при рождении:	Абулькасим Ахмадзаде
Псевдонимы:	Мирза Ахмад Ильхам, Лахути
Дата рождения:	12 октября 1887(1887-10-12)
Место рождения:	Керманшах, Иран
Дата смерти:	16 марта 1957(1957-03-16) (69 лет)
Место смерти:	Москва, СССР
Гражданство:	СССР
Род деятельности:	персидский-таджикский поэт
Годы творчества:	1907—1957
Направление:	социалистический реализм
Жанр:	стихотворение
Язык произведений:	персидский язык, таджикский
Награды:

Абулькаси́м Ахмедзаде́ Лахути́ (перс. ابوالقاسم لاهوتی‎, тадж. Абулқосим Лоҳутӣ, 12 октября 1887, Керманшах, Иран — 16 марта 1957, Москва) — персидский-таджикский советский поэт и политический деятель, классик современной таджикской литературы. Национальный герой Таджикистана.

Семья

Родоначальник большой семьи современной российской интеллигенции. Родился в Западном Иране в семье башмачника в г. Керманшахе. Был учеником кузнеца, слугой, башмачником — работал с отцом. Лахути начинает сочинять под влиянием отца-поэта, прозванного крестьянами «Хаким Ильхам» (философ Ильхами). Своими первыми стихами Лахути участвует в религиозно-шиитских мистериях и благодаря им становится популярным.

Отец ираниста Лейлы Лахути, филолога, логика, философа и переводчика Делира Лахути и писателя, журналиста и литературоведа Гива Лахути. Дед реставратора и переводчика Майи Лахути и композитора Феликса Лахути.

Биография

Его первая поэма была напечатана, когда поэту было 18 лет, в Калькутте в газете «Habl al-Mateen».

Со временем Лахути занялся политикой, даже получив серебряную медаль от Саттар-хана. Поначалу он стал изучать исламское богословие, но потом уехал в Болгарию, где писал поэтические произведения на мусульманскую тематику. Вернувшись в Иран, служил в армии, достигнув звания капитана.

После вынесения ему смертного приговора судом в Куме, Лахути убегает в Турцию, но вскоре возвращается и вступает в повстанческую армию шейха Мухаммеда Хиябани в Тебризе. Повстанцы потерпели поражение, и поэт убегает в Баку.

Живя в Нахичевани, Лахути увлекается коммунистическими идеями. Женившись на российской поэтессе Цецилии Бану (урожденная Бакалейщик) и почувствовав невозможность совершения государственного переворота против иранских властей, в 1922 эмигрировав в Советский Союз, он остался там до конца жизни.

Член КПСС с 1924.

Память

• Именем Лахути назван Таджикский академический драматический театр в Душанбе, близ которого ему поставлен памятник и бюст Лахути.
• В Советское время часть нынешнего проспекта Рудаки в Душанбе называлась улицей Лахути.
• Улица Лахути в Мирабадском районе Ташкента. Ныне это часть Шахрисабзской улицы.

Отрывок, характеризующий Лахути, Абулькасим Ахмедзаде

Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…