Марзель, Барух

Барух Марзель

Барух Меир Марзель родился в 1960 году в Бостоне, США. Политик крайне правого толка. В прошлом был председателем партии КАХ в Кнессете и её главой после убийства рава Меира Кахане. Барух Марзель являлся также главой партии Народный Еврейский Фронт, сейчас возглавляет партию Эрец Исраэль Шелану.

Марзель принимал активное участие в создании нескольких поселений, среди которых Офра, Мицпе Ерихо, Кдумим, Ацмона, Хацер Адар и в создании поселения в городе Шхем. Участвовал в попытках помешать выселению поселения Ямит. В 1984 году переехал в Хеврон где и проживает до сего дня в вагончике из-за запрета израильских властей на строительство в городе своего дома. Из-за своей политической деятельности неоднократно был задержан израильской полицией и даже представал перед судом.

Служба в армии

По окончании учёбы в ешиве в Ямит в возрасте 20 лет призвался в армию. В ходе операции "Мир Галилее" воевал солдатом в бронетанковых войсках, принимал участие в захвате трассы Бейрут-Дамаск. По окончании службы был послан армией в США в рамках проекта «Израиль». Там занимался набором добровольцев и новых репатриантов.

Политическая деятельность

С самых ранних лет Марзель был активистом КАХ, движения раввина Меира Кахане. Ещё ребёнком он участвовал в деятельности движения и, по его словам, Кахане даже присутствовал на его бар-мицве. Марзель был секретарём движения в течение порядка 10 лет. Когда в 1984 году Кахане был избран членом Кнессета, Марзель стал секретарём фракции «КАХ» в Кнессете и исполнял эти обязанности до 1988 года, когда «КАХ»у было запрещено участвовать в выборах в Кнессет из-за того, что их платформу признали расистской.

После убийства Кахане в 1990 году движение «КАХ» разделилось на: «Кахане Хай» (Кахане жив) во главе с Беньямином Зеевом Кахане (сыном Меира Кахане), и на сам «КАХ», во главе с Б. Марзелем. На выборах в Кнессет 1992 года израильский ЦИК вновь не допустил движение «КАХ» к участию в выборах. Марзель участвовал в управлении движением вплоть до того момента, когда оно было признано террористической организацией в 1994 году после теракта в Пещере Праотцов в Хевроне.

Во время выборов в Кнессет 2003 года Барух Марзель был вторым номером в списке движения «Херут» (первым номером был Михаэль Кляйнер. Различные заинтересованные лица пытались лишить его права баллотироваться из-за его членства в прошлом в движении «КАХ», но все претензии были сняты Верховным судом Израиля. На выборах партия так и не смогла преодолеть 2 % барьер и не вошла в кнессет (набрав 36,000 голосов при 47,000 минимальных). В 2004 году Б. Марзель основал партию «Народный Еврейский Фронт», но она также не преодолела 2 % барьер на следующих выборах в 2006 году.

Во время выборов в Кнессет в 2006 году тогда, в ходе выселения еврейских жителей из поселения Амона, Марзель заявил, что он посетит Сахнин с целью проверить тамошнее незаконное арабское строительство, однако по дороге в Сахнин он был задержан израильской полицией.

В 2009 году в выборах в Кнессет он не участвовал, хотя поддержал партию «Эрец Исраэль Шелану», которая шла в составе единого списка «Ихуд Леуми» с рядом других правых партий. После того, как на выборах «Ихуд Леуми» получил 4 мандата, Марзель стал помощником депутата Кнессета Михаэля Бен-Ари.

Правоохранительные органы и деятельность Б. Марзеля

Впервые Марзель был арестован полицией в возрасте 14 лет, был обвинён судом в 17 лет, и с тех пор обвинялся ещё десятки раз. Много раз задерживался или был под следствием по подозрению в нападении на арабов. Во время службы в армии несколько раз отказывался подчиниться приказу, когда приказы пртиворечили его религиозным убеждениям.

В 1992 году был одним из организаторов беспорядков в Бат-Яме после убийства Елены Рап, за что получил 8 месяцев тюрьмы условно.

В 1994 году был подвергнут административному аресту на несколько месяцев после теракта Баруха Гольдштейна в Пещере Праотцов. После освобождения из под административного ареста провёл ещё 3 месяца под домашним арестом.

В 2003 году был обвинён в нападении на полицейского во время выселения фермы Гильа́д и приговорён к 2,5 месяцам исправительных работ и штрафу в 5000 шек.

В последние годы, несмотря на на временные задержания и запреты , некоторые акции, инициированные Б. Марзелем, несмотря на противодействие полиции, получали поддержку судебных органов и ЦИКа.

Отрывок, характеризующий Марзель, Барух

И начиная с французской революции разрушается старая, недостаточно великая группа; уничтожаются старые привычки и предания; вырабатываются, шаг за шагом, группа новых размеров, новые привычки и предания, и приготовляется тот человек, который должен стоять во главе будущего движения и нести на себе всю ответственность имеющего совершиться.
Человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, даже не француз, самыми, кажется, странными случайностями продвигается между всеми волнующими Францию партиями и, не приставая ни к одной из них, выносится на заметное место.
Невежество сотоварищей, слабость и ничтожество противников, искренность лжи и блестящая и самоуверенная ограниченность этого человека выдвигают его во главу армии. Блестящий состав солдат итальянской армии, нежелание драться противников, ребяческая дерзость и самоуверенность приобретают ему военную славу. Бесчисленное количество так называемых случайностей сопутствует ему везде. Немилость, в которую он впадает у правителей Франции, служит ему в пользу. Попытки его изменить предназначенный ему путь не удаются: его не принимают на службу в Россию, и не удается ему определение в Турцию. Во время войн в Италии он несколько раз находится на краю гибели и всякий раз спасается неожиданным образом. Русские войска, те самые, которые могут разрушить его славу, по разным дипломатическим соображениям, не вступают в Европу до тех пор, пока он там.
По возвращении из Италии он находит правительство в Париже в том процессе разложения, в котором люди, попадающие в это правительство, неизбежно стираются и уничтожаются. И сам собой для него является выход из этого опасного положения, состоящий в бессмысленной, беспричинной экспедиции в Африку. Опять те же так называемые случайности сопутствуют ему. Неприступная Мальта сдается без выстрела; самые неосторожные распоряжения увенчиваются успехом. Неприятельский флот, который не пропустит после ни одной лодки, пропускает целую армию. В Африке над безоружными почти жителями совершается целый ряд злодеяний. И люди, совершающие злодеяния эти, и в особенности их руководитель, уверяют себя, что это прекрасно, что это слава, что это похоже на Кесаря и Александра Македонского и что это хорошо.
Тот идеал славы и величия, состоящий в том, чтобы не только ничего не считать для себя дурным, но гордиться всяким своим преступлением, приписывая ему непонятное сверхъестественное значение, – этот идеал, долженствующий руководить этим человеком и связанными с ним людьми, на просторе вырабатывается в Африке. Все, что он ни делает, удается ему. Чума не пристает к нему. Жестокость убийства пленных не ставится ему в вину. Ребячески неосторожный, беспричинный и неблагородный отъезд его из Африки, от товарищей в беде, ставится ему в заслугу, и опять неприятельский флот два раза упускает его. В то время как он, уже совершенно одурманенный совершенными им счастливыми преступлениями, готовый для своей роли, без всякой цели приезжает в Париж, то разложение республиканского правительства, которое могло погубить его год тому назад, теперь дошло до крайней степени, и присутствие его, свежего от партий человека, теперь только может возвысить его.
Он не имеет никакого плана; он всего боится; но партии ухватываются за него и требуют его участия.
Он один, с своим выработанным в Италии и Египте идеалом славы и величия, с своим безумием самообожания, с своею дерзостью преступлений, с своею искренностью лжи, – он один может оправдать то, что имеет совершиться.
Он нужен для того места, которое ожидает его, и потому, почти независимо от его воли и несмотря на его нерешительность, на отсутствие плана, на все ошибки, которые он делает, он втягивается в заговор, имеющий целью овладение властью, и заговор увенчивается успехом.
Его вталкивают в заседание правителей. Испуганный, он хочет бежать, считая себя погибшим; притворяется, что падает в обморок; говорит бессмысленные вещи, которые должны бы погубить его. Но правители Франции, прежде сметливые и гордые, теперь, чувствуя, что роль их сыграна, смущены еще более, чем он, говорят не те слова, которые им нужно бы было говорить, для того чтоб удержать власть и погубить его.
Случайность, миллионы случайностей дают ему власть, и все люди, как бы сговорившись, содействуют утверждению этой власти. Случайности делают характеры тогдашних правителей Франции, подчиняющимися ему; случайности делают характер Павла I, признающего его власть; случайность делает против него заговор, не только не вредящий ему, но утверждающий его власть. Случайность посылает ему в руки Энгиенского и нечаянно заставляет его убить, тем самым, сильнее всех других средств, убеждая толпу, что он имеет право, так как он имеет силу. Случайность делает то, что он напрягает все силы на экспедицию в Англию, которая, очевидно, погубила бы его, и никогда не исполняет этого намерения, а нечаянно нападает на Мака с австрийцами, которые сдаются без сражения. Случайность и гениальность дают ему победу под Аустерлицем, и случайно все люди, не только французы, но и вся Европа, за исключением Англии, которая и не примет участия в имеющих совершиться событиях, все люди, несмотря на прежний ужас и отвращение к его преступлениям, теперь признают за ним его власть, название, которое он себе дал, и его идеал величия и славы, который кажется всем чем то прекрасным и разумным.
Как бы примериваясь и приготовляясь к предстоящему движению, силы запада несколько раз в 1805 м, 6 м, 7 м, 9 м году стремятся на восток, крепчая и нарастая. В 1811 м году группа людей, сложившаяся во Франции, сливается в одну огромную группу с серединными народами. Вместе с увеличивающейся группой людей дальше развивается сила оправдания человека, стоящего во главе движения. В десятилетний приготовительный период времени, предшествующий большому движению, человек этот сводится со всеми коронованными лицами Европы. Разоблаченные владыки мира не могут противопоставить наполеоновскому идеалу славы и величия, не имеющего смысла, никакого разумного идеала. Один перед другим, они стремятся показать ему свое ничтожество. Король прусский посылает свою жену заискивать милости великого человека; император Австрии считает за милость то, что человек этот принимает в свое ложе дочь кесарей; папа, блюститель святыни народов, служит своей религией возвышению великого человека. Не столько сам Наполеон приготовляет себя для исполнения своей роли, сколько все окружающее готовит его к принятию на себя всей ответственности того, что совершается и имеет совершиться. Нет поступка, нет злодеяния или мелочного обмана, который бы он совершил и который тотчас же в устах его окружающих не отразился бы в форме великого деяния. Лучший праздник, который могут придумать для него германцы, – это празднование Иены и Ауерштета. Не только он велик, но велики его предки, его братья, его пасынки, зятья. Все совершается для того, чтобы лишить его последней силы разума и приготовить к его страшной роли. И когда он готов, готовы и силы.