Бейерлейн, Франц Адам

Франц Адам Бейерлейн
Franz Adam Beyerlein
Род деятельности:	литература, юриспруденция
Дата рождения:	22 марта 1871(1871-03-22)
Место рождения:	Мейсен
Подданство:	Германия Германия
Дата смерти:	27 февраля 1949(1949-02-27) (77 лет)
Место смерти:	Лейпциг

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Франц Адам Бейерлейн (нем. Franz Adam Beyerlein; 1871—1949) — немецкий юрист, писатель и драматург.

Биография

Франц Адам Бейерлейн родился 22 марта 1871 года в городе Мейсене.

Получил образование в университетах Фрейбурга и Лейпцига, в области права, политических наук и истории. Затем переехал на постоянное жительство в Лейпциг, где, вместе с единомышленниками, основал в 1895 году литературное общество.

В 1903 году Франц Адам Бейерлейн, до этого практически никому не известный автор, своим романом «Jena oder Sedan», сразу обратил на себя внимание. Сам автор называл своё произведение «романом из казарменной жизни». Будучи не по наслышке знакомым с военной средой, Бейерлейн постарался дать максимально полное описание «воинской службе», осветить её болезненные места, вывести типичных представителей разнообразных оттенков военного мира, как солдат, так и офицеров. Судя по отзывам читателей и критиков, эта задача была автором выполнена удачно. В романе довольно наглядно показано, как изменился общий дух германской армии за тридцать с лишним лет, проведенных в бездействии и какие тревожные симптомы можно подметить в «казарменном мире». Автор задает себе вопрос, что ожидает германскую армию, если придется теперь вести войну — победа или поражение? Заглавие романа, по мнению ряда критиков, значительно способствовало его успеху, хотя оно обещает больше, чем дает роман: Бейерлейна больше интересовала бытовая сторона, а не разрешение сложных политических вопросов. Трезво относясь к недостаткам и темным сторонам военного дела в Германии, автор отнюдь не проявил себя антимилитаристом и нигде не высказывал крайне радикальных взглядов, и, видимо поэтому, его произведение не навлекло на Бейерлейна таких кар, какие выпали, например, на долю лейтенанта Бильзе за его роман «В маленьком гарнизоне». Колоссальный успех романа инициировал целую волну беллетристических произведений, изображающих военный быт и его темные стороны иногда в гораздо более резком тоне.

В том же 1903 году в столице Германии городе Берлине была поставлена пьеса Бейерлейна: «Der Zapfenstreich», также имевшая большой успех; захватывающая романическая развязка соединяется с обрисовкою хорошо знакомой автору воинской среды (на сцене происходит, например, заседание военного суда).

Небольшая пьеса «Reue», затрагивающая область семейных отношений, практически ничего не прибавила к славе автора.

В 1904 году Бейерлейн опубликовал роман «Similde Hegewalt», которым несколько разочаровал поклонников его творчества: военная среда в нём была не затронута; несвойственная автору линия сюжета сосредоточивается на личности героини, несчастной в супружеской жизни и приходящей к сознанию необходимости активной работы на пользу ближних.

Франц Адам Бейерлейн скончался 27 февраля 1949 года в городе Лейпциге.

Библиография

Проза

• Das graue Leben. Ein Beitrag zur Psychologie des vierten Standes, 1902
• Jena oder Sedan?, 1903
• Die Lüge des Frühlings, 1905
• Ein Winterlager, 1906
• Similde Hegewalt, 1911,
• Stirb und werde, 1911,
• Das Jahr des Erwachens, 1913
• Ich hatt' einen Kameraden. Eine ergreifende Episode aus dem Soldatenleben und andere spannende Geschichten aus dem Kameradschaftsleben der Jugend, 1914
• O Deutschland heilges Vaterland! Erzählungen aus dem Weltkrieg, 1915
• Der Philister, 1920
• Sechs fröhliche Legenden, 1922
• Sant'Agata in Subura. Eine Legende, 1922
• Wetterleuchten im Herbst und zwei andere Novellen, 1922
• Friedrich der Große, 1922-1924
• Der Siebenschläfer, 1924
• Der Kürassier von Gutenzell, 1925
• Kain und Abel. Das deutsche Schicksal, 1926
• Der Brückenkopf, 1927
• Das galante Mädchen, 1931
• Land will leben. Eine deutsche Chronik, 1933
• Don Juans Überwindung. Ende gut – alles gut, 1938
• Die Haselnuß, 1941
• Johanna Rosina, 1942

Драмы

• Das Siegesfest, 1895
• Zapfenstreich, 1903
• Der Großknecht, 1905
• Das Wunder des heiligen Terenz, 1911
• Frauen, 1912
• Besuch, 1919
• Frau Marquise, 1926
• Der weiße Pfau, 1927
• Die Richterin, 1929
• Sommer in Tirol, 1933

Прочие произведения

• Die Litterarische Gesellschaft in Leipzig, 1923
• Die Leipziger Neunundneunzig. Zum 25jährigen Bestehen des Leipziger Bibliophilen Abends, 1929
• Die Treffstunde. Ein Buch vom Leipziger Schrifttum, 1931
• 100 Jahre C. C. Kurtz, 1934

Отрывок, характеризующий Бейерлейн, Франц Адам

29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C'est pour me dire que je n'ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n'est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.