Бензер, Сеймур
| Сеймур Бензер | |
| англ. Seymour Benzer | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Награды и премии: |
Международная премия Гайрднер (1964, 2004) |
Сеймур Бензер (англ. Seymour Benzer; 15 октября 1921 — 30 ноября 2007) — американский физик, молекулярный биолог и психогенетик. Его карьера в молекулярной биологии началась в переломные для этой науки 1950-е годы, и в итоге он занял видное положение в области молекулярной и психогенетики. Бензер возглавлял продуктивную исследовательскую лабораторию генетики как в Университете Пердью, так и в качестве босуэлловского профессора неврологии в Калифорнийском технологическом институте[1][2].
Родился в Бруклине, район Бенсонхёрст, в семье еврейских иммигрантом из Польши. Интересоваться биологией стал с детства, увлекался препарированием лягушек. В возрасте 15 лет окончил среднюю школу, в 1938 году поступил в Бруклинский колледж, но изучал сначала не биологию, а физику; вскоре перешёл в Университет Пердью, где в 1947 году получил степень доктора философии за исследование в области физики твёрдого тела. После начала Второй мировой войны был привлечён к секретным военным исследования в области улучшения радаров и изучения свойств стабильного германия. В частности, Бензер первым обнаружил, что кристаллы германия могут быть использованы при высоком напряжении[3].
После получения учёной степени был назначен помощником профессора физики в Пердью, но вскоре перешёл из физики в биологию и два года учился в постдокторантуре в лаборатории Калифорнийского технологического университета, изучая вирусы-бактериофаги, затем вернувшись в Пердью, где в 1950 году открыл новый метод рекомбинации — систему T4 rII[en]. В 1967 году он, однако, оставил генетику бактериофагов и вновь переехал в Калифорнийский технологический университет, чтобы изучать психогенетику. Впоследствии он стал одним из крупнейших учёных в этом направлении, изучая генетические основы различных поведенческих реакций, таких как фототаксис и циркадный ритм.
Умер в Калифорнии от инсульта.
Напишите отзыв о статье "Бензер, Сеймур"
Примечания
- ↑ [rsbm.royalsocietypublishing.org/content/58/23 Биографическая справка на сайте Королевского общества] (англ.)
- ↑ Carl Zimmer. [www.nytimes.com/2007/12/08/science/08benzer.html?ref=science Seymour Benzer, geneticist, is dead at 86], The New York Times (8 December 2007). Проверено 18 февраля 2008.
- ↑ California Institute of Technology (30 November 2007). [mr.caltech.edu/media/Press_Releases/PR13076.html Neurogenetics Pioneer Seymour Benzer Dies]. Пресс-релиз. Проверено 2008-02-18.
Отрывок, характеризующий Бензер, Сеймур
Остановившись против Павлоградского полка, государь сказал что то по французски австрийскому императору и улыбнулся.Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
