Бернгарди, Карл Христиан Сигизмунд

Карл Христиан Сигизмунд Бернгарди

Карл Христиан Сигизмунд Бернгарди (нем. Karl Christian Sigismund Bernhardi; 5 октября 1799, Оттрау, Гессен — 1 августа 1874, Кассель) — германский писатель, журналист, издатель, переводчик и политик, старший библиотекарь в Касселе.

Биография

Родился в семье протестантского проповедника.

Изучал богословие и филологию в Марбургском университете, в 1819—1823 годах был домашним учителем в Брюсселе, затем продолжил изучать филологию в университете Лёвена, который в 1826 году закончил со степенью доктора философии и правом работать библиотекарем.

С 1829 года был назначен преемником И. Гримма по управлению библиотекой музея в Касселе, где вместе с тем издавал газету «Der Verfassungsfreund». В 1834 году основал сиротский приют для мальчиков в Касселе, с 1835 по 1841 год был членом городского совета. 18 мая 1848 года Бернгарди был избран депутатом германского национального собрания и предпринял издание «Flugblätter aus der deutschen Nationalversammlung»; депутатом оставался до 21 мая 1849 года. С 1859 по 1874 год был директором государственной библиотеки, в том же году возглавил основанную им же в 1834 году местную краеведческую ассоциацию, которой руководил до конца жизни, и в том же году стал почётным гражданином Касселя. В 1867 году он вступил в прусскую Палату депутатов, примкнув к национально-либеральной партии; работал в ней до октября 1868 года, затем был депутатом рейхстага. В 1870 году сложил с себя депутатские полномочия.

Кроме многочисленных рассеянных по различным периодическим изданиям статей и премированного трактата «De excidio regni judaici» (Лувен, 1824), Бернгарди принадлежат следующие сочинения: перевод книги Дежерандо «Des progrès de l’industrie» (Париж, 1841) под заглавием «Die Fortschritte des Gewerbfleisses in Beziehung auf die Sittlichkeit des Arbeiterstandes» (Кассель, 1842); «K. Schomburgs Nachlass und Briefwechsel, mit biographische Andeutungen» (Кассель, 1843); «Sprachkarte von Deutschland» (Кассель, 1844; 2 издание Штриккера, 1849), «Die Sprachgrenze zwischen Frankreich und Deutschland» (Кассель, 1871).

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [de.wikisource.org/wiki/ADB:Bernhardi,_Karl_Christian_Sigismund Статья в ADB (нем.).]

Отрывок, характеризующий Бернгарди, Карл Христиан Сигизмунд

Берг уже более месяца был женихом и только неделя оставалась до свадьбы, а граф еще не решил с собой вопроса о приданом и не говорил об этом с женою. Граф то хотел отделить Вере рязанское именье, то хотел продать лес, то занять денег под вексель. За несколько дней до свадьбы Берг вошел рано утром в кабинет к графу и с приятной улыбкой почтительно попросил будущего тестя объявить ему, что будет дано за графиней Верой. Граф так смутился при этом давно предчувствуемом вопросе, что сказал необдуманно первое, что пришло ему в голову.
– Люблю, что позаботился, люблю, останешься доволен…
И он, похлопав Берга по плечу, встал, желая прекратить разговор. Но Берг, приятно улыбаясь, объяснил, что, ежели он не будет знать верно, что будет дано за Верой, и не получит вперед хотя части того, что назначено ей, то он принужден будет отказаться.
– Потому что рассудите, граф, ежели бы я теперь позволил себе жениться, не имея определенных средств для поддержания своей жены, я поступил бы подло…
Разговор кончился тем, что граф, желая быть великодушным и не подвергаться новым просьбам, сказал, что он выдает вексель в 80 тысяч. Берг кротко улыбнулся, поцеловал графа в плечо и сказал, что он очень благодарен, но никак не может теперь устроиться в новой жизни, не получив чистыми деньгами 30 тысяч. – Хотя бы 20 тысяч, граф, – прибавил он; – а вексель тогда только в 60 тысяч.
– Да, да, хорошо, – скороговоркой заговорил граф, – только уж извини, дружок, 20 тысяч я дам, а вексель кроме того на 80 тысяч дам. Так то, поцелуй меня.


Наташе было 16 лет, и был 1809 год, тот самый, до которого она четыре года тому назад по пальцам считала с Борисом после того, как она с ним поцеловалась. С тех пор она ни разу не видала Бориса. Перед Соней и с матерью, когда разговор заходил о Борисе, она совершенно свободно говорила, как о деле решенном, что всё, что было прежде, – было ребячество, про которое не стоило и говорить, и которое давно было забыто. Но в самой тайной глубине ее души, вопрос о том, было ли обязательство к Борису шуткой или важным, связывающим обещанием, мучил ее.