Биар, Люсьен

Люсьен Биар (фр. Lucien Biart, 21 июня 1829, Версаль — 18 марта 1897) — французский писатель-натуралист, поэт и путешественник.

Изучал естествознание и фармацевтику и в молодом возрасте отправился в Латинскую Америку, где первоначально преподавал в Мексике химию и ботанику, работал фармацевтом в Оризабе, сотрудничал с научной комиссией Мексики; много путешествовал по стране, изучая её природу и быт и культуру индейских народов. В Америке он собрал богатые коллекции птиц и насекомых для французских ботанических садов, получил степень доктора медицины в Академии Пуэблы и возвратился во Францию после почти 20-летнего отсутствия.

Наряду с описаниями мексиканской и южноамериканской жизни и природы: «La Terre chaude» (1862), «La Terre tempéré» (1866), «Aventures d’un jeune naturaliste» (1869), «A travers l’Amérique» (1876, отмечено наградой Французской академии), «Les voyages involontaires» (1880—1883), «Les explorations inconnues» (1882—1884), «Les Aztèques» (1885) и другими — издал также сборники стихов: «Les Mexicaines» (1853), «Présent et Passé» (1859) и ряд романов: «Benito Vasquez» (1869); «Pile et face» (1870); «Laborde et C-ie» (1872); «Les Clientes du docteur Bernagius» (1873); «L’eau dormante» (1875); «Mémoires du docteur Bernagius» (1880); «Les ailes brûlées» (1881); «Jeanne de Maurice» (1882); «Quand j‘étais petit» (1886; воспоминания о детских годах).

Многие сочинения Биара были переведены на русский язык; особенной популярностью пользовались «Приключения молодого натуралиста» в переводе Марка Вовчка (1872). С 1871 по 1873 год он писал драмы-фельетоны для France; ему также принадлежит перевод на французский язык «Дон Кихота» (1878, 4 тома, 18 частей), длинное предисловие для которого, оставшееся, однако, неизданным, написал Проспер Мериме.

При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).

Ссылки

• [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k24641k/f590.image.langFR Статья в La Grande Encyclopédie (фр.).]

Отрывок, характеризующий Биар, Люсьен

Проведя его шагов десять, Вилларский остановился.
– Что бы ни случилось с вами, – сказал он, – вы должны с мужеством переносить всё, ежели вы твердо решились вступить в наше братство. (Пьер утвердительно отвечал наклонением головы.) Когда вы услышите стук в двери, вы развяжете себе глаза, – прибавил Вилларский; – желаю вам мужества и успеха. И, пожав руку Пьеру, Вилларский вышел.
Оставшись один, Пьер продолжал всё так же улыбаться. Раза два он пожимал плечами, подносил руку к платку, как бы желая снять его, и опять опускал ее. Пять минут, которые он пробыл с связанными глазами, показались ему часом. Руки его отекли, ноги подкашивались; ему казалось, что он устал. Он испытывал самые сложные и разнообразные чувства. Ему было и страшно того, что с ним случится, и еще более страшно того, как бы ему не выказать страха. Ему было любопытно узнать, что будет с ним, что откроется ему; но более всего ему было радостно, что наступила минута, когда он наконец вступит на тот путь обновления и деятельно добродетельной жизни, о котором он мечтал со времени своей встречи с Осипом Алексеевичем. В дверь послышались сильные удары. Пьер снял повязку и оглянулся вокруг себя. В комнате было черно – темно: только в одном месте горела лампада, в чем то белом. Пьер подошел ближе и увидал, что лампада стояла на черном столе, на котором лежала одна раскрытая книга. Книга была Евангелие; то белое, в чем горела лампада, был человечий череп с своими дырами и зубами. Прочтя первые слова Евангелия: «Вначале бе слово и слово бе к Богу», Пьер обошел стол и увидал большой, наполненный чем то и открытый ящик. Это был гроб с костями. Его нисколько не удивило то, что он увидал. Надеясь вступить в совершенно новую жизнь, совершенно отличную от прежней, он ожидал всего необыкновенного, еще более необыкновенного чем то, что он видел. Череп, гроб, Евангелие – ему казалось, что он ожидал всего этого, ожидал еще большего. Стараясь вызвать в себе чувство умиленья, он смотрел вокруг себя. – «Бог, смерть, любовь, братство людей», – говорил он себе, связывая с этими словами смутные, но радостные представления чего то. Дверь отворилась, и кто то вошел.