Борашвили, Михо

Михо Борашвили
Дата рождения:	14 октября 1947(1947-10-14) (76 лет)
Место рождения:	Каспи, Грузия
Гражданство:	Грузия Грузия
Профессия:	актёр, кинорежиссёр
Карьера:	1969 — н.в.

Михо Борашвили (род. 14 октября 1947, Каспи, Грузия) — грузинский актёр и кинорежиссёр.

В 1979 году окончил Ленинградский Государственный институт театра, музыки и кинематографа (мастерская Юлия Карасика).

С 1969 по 2006 год работал в компании «Грузинский телефильм» вначале ассистентом кинорежиссёра, а потом кинорежиссёром (с 1989 года). С 1996 года работал там же руководителем отдела документальных фильмов. А с 1991 года состоял в Худсовете студии.

С 1995 года член Союза кинематографистов Грузии. С 2003 года ведет педагогическую деятельность в университете театра и кино имени Шота Руставели. Руководит мастерской режиссуры, профессор.

Как актёр снимался в нескольких художественных фильмах: «Лурджа Магданы» (режиссёры Тенгиз Абуладзе и Резо Чхеидзе, 1955), «Чужие дети» (режиссёр — Тенгиз Абуладзе, 1958), «Я, бабушка, Илико и Илларион» (режиссёр Тенгиз Абуладзе, 1962), «Бэла» (режиссёр Станислав Ростоцкий, 1966), «Ну, и молодежь…» (режиссёр Резо Чхеидзе, 1969).

В компании «Грузинский телефильм» снял 30 документальных и 2 художественных полнометражных фильмов.

Награды

• «Окно» — Приз Всесоюзного фестиваля (Киев, 1980), Приз Международного кинофестиваля «Золотой Синерайл» (город Лиль, Франция, 2003);
• «Убежище» — Специальный приз жюри Международного кинофестиваля «Золотой витязь» (1998);
• «Исполнитель» — Специальный приз Грузинской Киноакадемии на Международном кинофестивале «Золотой орел» (1995);
• «Пустое пространство» — Приз Международного кинофестиваля «Кино-шок» (Анапа, 2001), Приз Международного кинофестиваля «Золотой витязь» (Москва, 2002), Специальный приз жюри (Ашдод, Израиль, 2005);
• «Путь Христа» и «О, Матерь Божья…» — Государственная премия Грузии в области кинематографа 2004 года.

Отрывок, характеризующий Борашвили, Михо

Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.