Борисов, Валентин Тихонович

Валентин Тихонович Борисов
Имя при рождении	Валентин Тихонович Борисов
Дата рождения	20 июля 1901(1901-07-20)
Место рождения	Богодухов (Харьковская губерния, Российская империя)
Дата смерти	1988(1988)
Место смерти	Харьков (СССР)
Страна	Российская империя Российская империя СССР СССР
Профессии	композитор, педагог
Награды

Валенти́н Ти́хонович Бори́сов (20 июля 1901, Богодухов — сентябрь 1988, Харьков) — советский композитор, профессор, музыкально-общественный деятель и педагог, заслуженный деятель искусств Украинской ССР.

Был женат на музыковеде Лине Тюменевой.

Скончался от рака гортани в возрасте 87 лет.

В Харькове на доме где жил и работал (ул. Культуры д.3) установлена мемориальная доска.

Биография

В 1927 году окончил Харковський музыкально-драматический институт по классу композиции под руководством С. С. Богатырёва.

Работал музыкальным редактором Украинского и Харьковского областного радио, ответственным секретарём областной организации Союза композиторов Украины

Годы войны

В годы Великой Отечественной войны жил в Дагестане (1941—1942), где был управляющим музыкальным отделом Комитета по делам искусств, художественным руководителем концертного бюро, заведующим музыкальной частью кукольного театра в Махачкале. Переехав затем в Ташкент (1942), создал симфоническую «Поэму о Родине».

В 1944 году вернулся в освобождённый Харьков и стал преподавателем, доцентом, исполняющим обязанности профессора Харьковской консерватории по классу композиции, инструментовки и чтения партитур.

Послевоенные годы

В 1944—1948 годах возглавлял правление Харьковской организации Союза композиторов Украины.

В 1944—1949 — ректор Харьковской консерватории.

В. Борисов — один из соавторов Государственного гимна Украинской ССР, заслуженный деятель искусств УССР (1971), награждён орденом «Знак Почёта», Почётной Грамотой Президиума Верховного Совета УССР, Грамотой Верховного Президиума Казахской ССР, медалями.

С 1973 года — заведующий кафедрой композиции и инструментовки Харьковского института искусств.

С 1977 года — профессор.

Творчество

Жанровый круг — симфоническая и камерная музыка, хоры и песни, обработки народных песен, музыка к театральным постановкам. Сильной стороной музыки В. Борисова считается оригинальная, яркая, колоритная оркестровка.

Основные сочинения

Симфонические произведения

• 1953 — Четыре украинские песни. Партитура. М., «Советский композитор», 1959. 15'
• 1957 — Симфония № 1. Партитура. К., «Музична Украiна», 1968. 31'
• 1963 — Симфония № 2. Партитура. К., «Музична Украiна», 1971. 33'
• 1967 — «Памяти павших», ода. Рукопись. 6'
• 1972 — Дивертисмент, сюита. Рукопись. 19'
• 1973 — Концерт № 1 для фортепиано с оркестром. К., «Музична Украiна», 1978. 15'
• 1977 — Музыка для струнных. К., «Музична Украiна», 1977. 15'
• 1978 — Симфония № 3 для струнного оркестра. Рукопись. 20'
• 1979 — Концерт № 2 для фортепиано с оркестром. Рукопись. 25'

Вокально-симфонические произведения

• 1952 — «Народный праздник», кантата, стихи Ф. Голубничего. К., «Мистецтво», 1963. 19'
• 1973 — «Свадьба», оратория в девяти частях для двух солистов, хора и оркестра. Рукопись. 40'

Камерно-инструментальная музыка

• 1926 — Квартет № 1. К., «Мистецтво», 1964. 12'
• 1928 — Квартет № 2. Рукопись. 40'
• 1954 — Прелюдия и фуга на украинскую и русскую народные темы для фортепиано. 10'
• 1964 — Квартет № 3. К., «Музична Украiна», 1971. 8'

Хоры, ансамбли, песни, романсы

• 1948 — «У долинi село лежить», стихи И. Франко. К., Музфонд УССР, 1950. 3'
• 1949 — «Ленинское завещание», хор а капелла. К., Музфонд УССР, 1951. 4'

Отрывок, характеризующий Борисов, Валентин Тихонович

– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
В длинной комнате, ярко освещенной солнцем в большие окна, в два ряда, головами к стенам и оставляя проход по середине, лежали больные и раненые. Большая часть из них были в забытьи и не обратили вниманья на вошедших. Те, которые были в памяти, все приподнялись или подняли свои худые, желтые лица, и все с одним и тем же выражением надежды на помощь, упрека и зависти к чужому здоровью, не спуская глаз, смотрели на Ростова. Ростов вышел на середину комнаты, заглянул в соседние двери комнат с растворенными дверями, и с обеих сторон увидал то же самое. Он остановился, молча оглядываясь вокруг себя. Он никак не ожидал видеть это. Перед самым им лежал почти поперек середняго прохода, на голом полу, больной, вероятно казак, потому что волосы его были обстрижены в скобку. Казак этот лежал навзничь, раскинув огромные руки и ноги. Лицо его было багрово красно, глаза совершенно закачены, так что видны были одни белки, и на босых ногах его и на руках, еще красных, жилы напружились как веревки. Он стукнулся затылком о пол и что то хрипло проговорил и стал повторять это слово. Ростов прислушался к тому, что он говорил, и разобрал повторяемое им слово. Слово это было: испить – пить – испить! Ростов оглянулся, отыскивая того, кто бы мог уложить на место этого больного и дать ему воды.
– Кто тут ходит за больными? – спросил он фельдшера. В это время из соседней комнаты вышел фурштадский солдат, больничный служитель, и отбивая шаг вытянулся перед Ростовым.
– Здравия желаю, ваше высокоблагородие! – прокричал этот солдат, выкатывая глаза на Ростова и, очевидно, принимая его за больничное начальство.
– Убери же его, дай ему воды, – сказал Ростов, указывая на казака.
– Слушаю, ваше высокоблагородие, – с удовольствием проговорил солдат, еще старательнее выкатывая глаза и вытягиваясь, но не трогаясь с места.
– Нет, тут ничего не сделаешь, – подумал Ростов, опустив глаза, и хотел уже выходить, но с правой стороны он чувствовал устремленный на себя значительный взгляд и оглянулся на него. Почти в самом углу на шинели сидел с желтым, как скелет, худым, строгим лицом и небритой седой бородой, старый солдат и упорно смотрел на Ростова. С одной стороны, сосед старого солдата что то шептал ему, указывая на Ростова. Ростов понял, что старик намерен о чем то просить его. Он подошел ближе и увидал, что у старика была согнута только одна нога, а другой совсем не было выше колена. Другой сосед старика, неподвижно лежавший с закинутой головой, довольно далеко от него, был молодой солдат с восковой бледностью на курносом, покрытом еще веснушками, лице и с закаченными под веки глазами. Ростов поглядел на курносого солдата, и мороз пробежал по его спине.