Борниш, Роже
| Роже Борниш |
Роже Борниш (фр. Roger Borniche, 7 июня 1919, Виней-Сен-Фирмен, департамент Уаза, Франция) — французский детектив и писатель.
Содержание
Биография
Служил в армии режима Виши, затем в Национальной полиции Франции. За помощь движению Сопротивления разыскивался оккупационными властями и был вторично приглашён в полицию уже после освобождения Парижа. Осуществил более 500 арестов, из которых более 100 вооружённых преступников. Вышел в отставку в звании старшего инспектора, получив разрешение о министра внутренних дел заниматься частной сыскной деятельностью. Занялся писательской деятельностью, по некоторым из произведений поставлены фильмы.
Аресты
- Эмиль Бюиссон, 10 июня 1950;
- Рене Жирье, 26 января 1951;
- Пьер Карро, известный как Пьеро Чокнутый № 2.[1]
Награды
Получил благодарность Республики за арест врага общества № 1 Эмиля Бюиссона. Также награждён почётной медалью Национальной полиции «в знак признания его заслуг и преданности, какие он продемонстрировал в исполнении своих обязанностей».
Творчество
- Роман «Банда» (опубликован на русском языке под названием «Гангстеры» в 1994 году).
- Полицейская история (фильм, 1975)
- Банда (фильм, 1977)
Напишите отзыв о статье "Борниш, Роже"
Примечания
- ↑ [criminocorpus.org/fr/musee/les-vrais-tontons-flingueurs/pierre-carrot-dit-pierrot-le-fou-n2/ Pierre Carrot dit "Pierrot le Fou n°2" | Criminocorpus]
Ссылки
- [www.imdb.com/name/nm0097113/ Роже Борниш] на IMDB
|
Это заготовка статьи о писателе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Борниш, Роже
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
