Бутвал
Город
Показать/скрыть карты
|
Бутвал (непальск. बुटवल) — город и муниципалитет на юге центральной части Непала, в районе Рупандехи зоны Лумбини Западного региона страны.
Расположен на северной оконечности физико-географического региона Тераи, примерно в 261 км к западу от Катманду и в 22 км к северу от города Сиддхартханагар, на высоте 149 м над уровнем моря[1]. Город находится на обоих берегах реки Тинау-Нади и соединён автомобильными дорогами с Катманду и с индийской границей в Синаули. В качестве городского транспорта распространены велорикши, моторикши и автомобили такси. Имеется регулярное автобусное сообщение с Катманду, Покхарой, Бхимдаттой и другими городами. Экономика города основана на промышленности и торговле.
Население города по данным переписи 2011 года составляет 118 462 человека, из них 58 808 мужчин и 59 654 женщины[2]. Этнический состав — достаточно пёстрый, здесь проживают, как пахари, так и народы региона Тераи. Из языков наиболее распространён непали, кроме того, местные этнические группы (гурунги, магары, тхару) имеют свои языки. Язык магар преобладает в горных районах к северу от Бутвала. Молодое поколение обычно владеет английским.
Напишите отзыв о статье "Бутвал"
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Непала. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бутвал
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
