Быков, Кирилл Сергеевич
Поделись знанием:
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
| Кирилл Быков | |
 | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
Быков Кирилл Сергеевич (род. 21 марта 1980, Искитим) — сценарист и продюсер телевизионных программ.
Творческое досье
- 2002—2012 — автор команд КВН: «СТЭПиКО» (Новосибирск), «Полиграф Полиграфыч» (Омск), «МаксимуМ» (Томск), «Югра»(Ханты-Мансийск), «Сборная Алтайского Края» (Барнаул) и многих других.
- 2005—2013 — творческое объединение «Клуб хорошего настроения» (Новосибирск).
- 2008—2010 — «49-й канал» (Новосибирск), автор и актер развлекательного шоу, ведущий спортивного шоу.
- 2010—2013 — креативный продюсер компании «Среда».
- 2013 — наст. время — отдел сценаристов ОАО «Первый канал».
Клубные проекты
- «Клуб хорошего настроения» (Новосибирск) — автор идеи, основатель; уникальное камедийное шоу [www.smeshnee.net www.smeshnee.net]
- «Добрый вечер» (Москва) — продюсер, сценарист; клубное импровизационное шоу.
Телевизионные проекты
- «Клуб хорошего настроения» (49-й канал, Новосибирск) — автор идеи, продюсер, сценарист, актер
- «Футбол Сибири» (49-й канал, Новосибирск) — автор идеи, продюсер, сценарист, ведущий
- «Дураки, Дороги, Деньги» (Рен ТВ) — сценарист
- «Шоу Ньюs» (ТНТ) — сценарист
- «Смех в большом городе» (СТС) — сценарист
- «Пародайс» (Пятница) — сценарист
- «Чета Пиночетов» (НТВ) — сценарист, креативный продюсер
- «Жить будете!» (Украина, Рен ТВ) — сценарист, креативный продюсер
- «Нонна давай» (Первый канал) — сценарист, креативный продюсер
- «Большая разница» (Первый канал) — сценарист, креативный продюсер
- «Успеть до полуночи» (Первый канал) — сценарист
- «Большой вопрос» (СТС) — разработчик формата, сценарист
- «Повтори!» (Первый канал) — главный сценарист
- «Организация Определенных Наций» (Рен ТВ) — главный сценарист
- «Театр Эстрады» (Первый канал) — сценарист
Награды
- 2011 год — премия «ТЭФИ» в номинации «Сценарист телевизионной программы» в составе авторской группы программы «Большая разница»
Напишите отзыв о статье "Быков, Кирилл Сергеевич"
Ссылки
- [facebook.com/kirill.bykov.5 Официальная страница Быков, Кирилл Сергеевич] в социальной сети Facebook
- Быков, Кирилл Сергеевич в «Твиттере»
- [www.rg.ru/2012/05/27/tefi-site.html ТЭФИ 2011 сценарист телевизионных программ]
| ||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Быков, Кирилл Сергеевич
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
