Вальтер, Александр Петрович

Александр Петрович Вальтер
Дата рождения:	28 декабря 1817 (9 января 1818)(1818-01-09)
Место рождения:	Ревель, Российская империя
Дата смерти:	22 сентября (4 октября) 1889(1889-10-04) (71 год)
Место смерти:	Варшава, Российская империя
Страна:	Российская империя
Научная сфера:	медицина, анатомия, физиология
Место работы:	Киевский университет Св. Владимира
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Дерптский университет

Александр Петрович Вальтер (*28 декабря 1817 [9 января 1818] — †22 сентября [4 октября] 1889) — русский анатом и физиолог немецкого происхождения. Профессор кафедры физиологической анатомии и микроскопии Киевского Университета (1846—1867). Инициатор создания и первый директор Анатомического театра медицинского факультета Киевского Университета, построенного по проекту архитектора Александра Беретти.

Образование

Окончил медицинский факультет Дерптского университета в 1841 году. Ученик Н. И. Пирогова. Продолжил изучение медицины в Берлине у знаменитого анатома и физиолога Иоганна Мюллера и в Вене у Карла Рокитанского.

Научная деятельность

По рекомендации Пирогова в 1843 году избран адъюнктом, а в 1846 — профессором кафедры физиологической анатомии и микроскопии Киевского Университета Св. Владимира. В Киеве Вальтер проработал более 30 лет, до 1874 г. С 1844 по 1867 год он возглавлял кафедру физиологической анатомии и микроскопии, а также руководил анатомическим театром университета. В 1845 году защитил первую в истории Киевского университета диссертацию по медицине «Микроскопическое исследование механизма сплетения волос в колтун».

Научные работы посвящены проблемам функциональной морфологии, физиологии кровообращения, общей физиологии. В 1842 году с помощью экспериментов на лягушках установил, что раздражение симпатических нервов приводит к сужению просвета сосудов, а их выключение, наоборот, к расширению. Таким образом, Вальтер раньше Клода Бернара доказал регулируемое влияние симпатических нервов на тонус кровеносных сосудов.

Начиная с 1862 года опубликовал большую серию работ про процессы теплотворения и терморегуляции у живых организмов. Например, изучив действие холода, предложил охлаждение как средство для уменьшения кровотечения у животных во время проведения вивисекций.

В своём учебнике «Курс анатомии человеческого тела» (1851), в отличие от других авторов того времени, использовал множество данных по физиологии.

Основал и издавал на собственные средства журнал «Современная медицина» (1860—1880), первый медицинский журнал Украины. Более половины подписчиков журнала были специалистами из Европы и России. Журнал пропагандировал физиологическое направление в медицине, критиковал состояние медико-санитарного дела в России тих лет, поднимал вопросы реформирования высшей школы и т. п. До 1876 года журнал издавался в Киеве, а затем, в связи с переездом Вальтера, — в Варшаве (до 1880 года).

Интересный факт

А. П. Вальтер на протяжении многих лет был другом дома профессора С. П. Алферьева (1816—1884) — одного из первых профессоров медицинского факультета, известного врача, декана факультета и главы Общества киевских врачей в 50-е гг. Его дом был одним из культурных центров Киева. В 1849 г. у С. П. Алферьева поселился его племянник, 18-летний Николай Лесков, будущий писатель, который приехал в Киев с целью записаться вольнослушателем в Университет св. Владимира. Посещая лекции на разных факультетах, он слушал также анатомию, которая поразила его воображение. Именно Александр Петрович Вальтер уговорил Николая Лескова написать первый фельетон, который опубликовал в своём журнале «Современная медицина». Так началась творческая жизнь писателя. Лесков напечатал в Киеве несколько своих первых статей («Заметка о зданиях» — 1860, N 29; «О рабочем классе» — 1860, N 32; «Несколько слов о врачах рекрутских присутствий» — 1860, N 36, и др.)

Первый директор Анатомического театра Киевского университета Св. Владимира

В первые годы существования медицинского факультета кафедра анатомии размещалась сперва в арендованном частном доме, а затем в Красном корпусе университета, откуда она была выведена в 1847 г.

В 1851—1853 гг. был возведен корпус Анатомического театра (в настоящее время — Национальный музей медицины Украины), что случилось в значительной степени благодаря энергичности и настойчивости А. П. Вальтера. Вместе с архитектором А. В. Беретти Вальтер выбирал место и разрабатывал проект «Анатомикума» (анатомического театра) по улице Фундуклеевской. По словам его преемника, профессора В. А. Беца, это был настоящий дворец науки, который по своим возможностям превышал большинство подобных европейских учреждений.

Последние годы жизни

В 1867 году Вальтер оставил кафедру, однако в 1869 году он становится сверхштатным профессором анатомии. В 1874 году он окончательно прощается с университетом, получив назначение медицинским инспектором варшавских гражданских больниц, где и проработал до самой свей смерти.

В своём завещании Вальтер написал: «Желаю быть похороненным на русской земле, рядом с родным Киевским университетом». Согласно его воли, Александр Петрович похоронен в Киеве, на Байковом кладбище.

Литература

• Вальтер, Александр Петрович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• Букин Ю. В. Профессор фізіологічної анатомії О. П. Вальтер // Медичний журнал. — 1954. — № 24. — С. 107—111.
• [www.az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_00293.shtml www.az.lib.ru/l/leskow_n_s/text_00293.shtml (Лесков Н. С. Автобиографические заметки // Лесков Н. С. Собрание сочинений в 11 т. — М., Государственное издательство художественной литературы, 1958. — Том 11. — С. 5-20.)]
• Грандо О. А. Визначні імена в історії української медицини. — К.: РВА «Тріумф», 1997. — С. 130.
• 160 років Національному медичному університету / Є.Г. Гончарук, А. О. Андрущук, І.І. Бобрик та інші. — К.: Століття, 2001. — С. 8-12.
• Визначні імена у світовій медицині / Ред. О. А. Грандо. — К.: РВА «Тріумф», 2001. — С. 66.
• Аронов Г. Ю., Пелещук А. П. Легенди і бувальщина київської медицини (люди, факти, події, документи). — К.: Століття, 2001. — С. 9-10, 12, 16-19, 26.
• [www.health-ua.com/articles/3720.html www.health-ua.com/articles/3720.html (Маринжа Л. А. П. Вальтер. Отец киевской анатомической школы // Медицинская газета «Здоровье Украины». — 2009. — № 10 (июнь). — C. 72)].
• [www.nbuv.gov.ua/articles/crimea/1997/DOC/sem8/s8doc6.html www.nbuv.gov.ua/articles/crimea/1997/DOC/sem8/s8doc6.html (Коваленко Ю. Н., Павленко Р. И. Издание, распространение и использование медицинской периодики Украины Украины // Библиотеки и ассоциации в меняющемся мире: новые технологии и новые формы сотрудничества: Материалы 4-й Международной конференции «Крым 97» (7-15 июня 1997 г.; Судак). — Т. 2. — Судак, 1997)].

Отрывок, характеризующий Вальтер, Александр Петрович

– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.