Варси, Дайан
| Дайан Варси | |
| Diane Varsi | |
 В фильме «Пейтон плэйс» (1957) | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: |
Голливуд, США |
| Профессия: | |
| Карьера: |
1957—1977 |
Дайан Варси (англ. Diane Varsi; 23 февраля 1938 — 19 ноября 1992) — американская актриса, номинантка на премию «Оскар» в 1957 году.
Биография
Карьера
Дайан Мари Антония Варси (англ. Diane Marie Antonia Varsi) родилась 23 февраля 1938 года в калифорнийском городе Сан-Матео в семье торговца цветами Рассела Варси и его жены Беатрис ДеМершан. После обучения в средней школе Дайан Варси сменила много профессий, прежде чем стала актрисой. Она работала официанткой, моделью в магазине, сборщицей фруктов, а также много кем ещё.
Её кинодебют состоялся в 1957 году в фильме «Пейтон Плейс», где сыграла Эллисон Маккензи. Эта роль принесла Дайан Варси номинацию на премию «Оскар» как лучшей актрисе второго плана. В следующем году актриса стала обладательницей «Золотого глобуса» в номинации лучший новичок среди женщин, совместно с Сандрой Ди и Кэролин Джонс.
В последующие годы она появилась в главных ролях в фильмах «Из ада в Техас» (1958) и «Насилие» (1959) и после чего прекратила сниматься. В Голливуд она вернулась только в конце 1960-х, но на этот раз её предлагали только второстепенные роли. Среди её киноработ тех лет роль в фильмах «Кровавая мама» (1970), «Джонни взял ружье» (1971), а также в телефильме «Люди» (1972). Последний раз на экранах она появилась в 1977 году в фильме «Я никогда не обещала вам розового сада».
Личная жизнь
Дайан Варси трижды была замужем. Её первый брак в 1953 году был вскоре аннулирован. Затем, с 1955 по 1958 год, она была замужем за продюсером Джеймсом Диксоном, от которого родила сына Шона. В 1961 году она вышла замуж за Майкла Хаусмена, ставшего отцом её дочери Уиллы.
В 1968 году, во время съёмок в фильме «Дикарь на улицах», Дайан Варси повредила шейный позвонок, что привело впоследствии к многочисленным операциям. В 1977 году она заразилась болезнью Лайма, точный диагноз которой был поставлен лишь в 1989 году. Эта болезнь привела к смерти актрисы от дыхательной недостаточности 19 ноября 1992 года. Дайан Варси умерла в Голливуде в возрасте 54 лет.
Избранная фильмография
- Я никогда не обещала вам розового сада (1977) — Сильвия
- Люди (1972) — Валанси Кармоди (ТВ)
- Джонни взял ружье (1971) — Четвёртая медсестра
- Кровавая мама (1970) — Мона Гибсон
- Дикарь на улицах (1968) — Салли Ле Рой
- Насилие (1959) — Рут Эванс
- Из ада в Техас (1958) — Хуанита Брэдли
- Пейтон плэйс (1957) — Эллисон МакКензи
Премии
- «Золотой глобус» 1958 — «Лучший новичок среди женщин»
Напишите отзыв о статье "Варси, Дайан"
Ссылки
- Дайан Варси (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=9976606 Дайан Варси] (англ.) на сайте Find a Grave
Отрывок, характеризующий Варси, Дайан
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
