Вахов, Анатолий Алексеевич
Поделись знанием:
– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.
Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.
Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
| Анатолий Алексеевич Вахов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1936-1965 |
| Направление: |
публицистика, проза, роман |
| Жанр: |
приключенческий, исторический |
| Язык произведений: |
русский |
| Награды: |
|
Анато́лий Алексе́евич Ва́хов (8 апреля 1918 года во Владивостоке — 2 марта 1965 года в Москве) — журналист, дальневосточный советский писатель, один из самых популярных детских и юношеских прозаиков на Дальнем Востоке, известен приключенческим романом «Трагедия капитана Лигова» (трилогия «Китобои»[1]), член Союза писателей СССР.
Содержание
Биография
Анатолий Алексеевич Вахов родился 8 апреля 1918 года во Владивостоке[2], учился в Дальневосточном политехническом институте, работал корреспондентом краевых газет Приморского края[3][4].
Из автобиографии Вахова[5]:
«Я, Вахов Анатолий Алексеевич, родился 8 февраля 1918 года во Владивостоке. Отец, Алексей Яковлевич, работал почтальоном, мать домохозяйка. В 1926 году поступил в школу № 9 Владивостока. После окончания 10-го класса, два с половиной года учился на китайском факультете Дальневосточного университета…»
С 1936 года по июнь 1940-го работал в Приморском краевом радиокомитете корреспондентом, редактором сектора «Последних известий» и «Агитации и пропаганды»[6]. По заданию редакций — ездил по Дальнему Востоку, собирал материал для последующих литературных произведений.
С июня 1940 по август 1946-го — корреспондент газеты «Комсомольская правда» по Приморскому и Хабаровскому краям, по Белорусской ССР, заведующий Ленинградским отделением «Комсомольской правды».
|
Он был высокий, красивый, но молчаливый | 
|
— вспоминала вдова Майя Петровна[7].
В 1941—1945 годы — во время Великой Отечественной войны — корреспондент «Комсомольской правды» (заведующий Ленинградским отделением «КП»), жил и работал в блокадном Ленинграде, летал через линию фронта к партизанам.
В 1945 году — во время Второй мировой войны — находился в Корее и Маньчжурии.
С августа 1946 по июнь 1947-го — заместитель ответственного редактора газеты «Молодежь Молдавии».
С сентября 1947 по август 1948-го — очеркист газеты «Пролетарская правда», затем переведен во Владивосток, где по ноябрь 1951 года проработал главным редактором «Примиздата».
С ноября 1951 по август 1953-го — главный редактор Дальневосточной студии кинохроники.
В 1953 году — всей семьей переехали на постоянное место жительства в Хабаровск[8].
«В 1960 году мы собрались возвращаться во Владивосток, — вспоминала вдова. — Но нас уговорили не уезжать. Анатолия все любили, особенно начальство. А вот писатели не любили, видно завидовали его таланту, плодовитости, необычной творческой работоспособности… В Хабаровске у нас не было квартиры, мы жили с подселением. А как узнали, что уезжаем, то выдали ордер на трехкомнатную квартиру, по улице Ленина, 69. Сначала у нас было две комнаты, потом пришли строители и присоединили одну комнату из другого подъезда, прорубив стенку…»
С августа 1953 по сентябрь 1956-го — заведующий литературной консультацией Хабаровского отделения Союза советских писателей (ССП).
Умер 2 марта 1965 года в Москве, в гостинице «Советская», прибыв из Хабаровска на съезд Союза писателей СССР. На него он так и не попал. Его нашли в запертом номере, телефонная трубка лежала на полу. Писатель Всеволод Иванов, который с ним летел, говорил, что еще в самолете приметил, что Вахову плохо, лицо было красное, видно давление повышенное[7].
Похоронен на Центральном кладбище Хабаровска, сектор № 1 (аллея писателей)[9][10][11][12].
Творчество
Во время Великой Отечественной войны вышла первая книга очерков о партизанах «Девять бесстрашных» (1944), в которой рассказывается и о подвиге Лёни Голикова[13][14][15].
Как журналист, он объездил почти весь СССР, был в Финляндии, Польше, Корее, Китае, на Кубе. В результате командировок написал ряд приключенческий повестей: «Двое в тайге», «Пленники моря», «Тайна Горного острова», «Неожиданные встречи» и др.
С 1953 года — стал профессиональным писателем. Почти десять лет работал он над своей трилогией «Китобои», в которую вошли романы: «Трагедия капитана Лигова», «Шторм не утихает» и «Фонтаны на горизонте» — о драматических страницах истории отечественного китобойного промысла.
Прототипами Олега Николаевича Лигова и его товарищей послужили реальные люди, их жизнь, поступки. Судьба главного героя словно списана с жизненного пути служащего Российско-Финляндской китоловной компании, а затем вольного шкипера и промышленника Отто Васильевича Линдгольма[16]. Часть своей биографии «передали» Лигову капитан-лейтенанты русского флота Георгий Эльфсберг, Аким Давыдов, морской офицер, граф Генрих Кейзерлинг[4].
Теме Гражданской войны посвящены романы: дилогия — «Вихрь на рассвете» («Адъютант[17]», «Тучи над городом»); трилогия о Чукотском ревкоме и борьбе за Советскую власть на крайнем Северо-Востоке страны — «Пламя над тундрой», «Пурга в ночи» и «Утренний бриз».
Вот что о Вахове писал писатель Всеволод Иванов:
|
|
…Его рассказы, при небольших своих размерах, полны движения, легко и с интересом читаются, а некоторые из них несут в себе хорошо подготовленный энергичный финал, развертываемый в короткой острой форме, как итог всего повествования |
|
Его последняя книга «Хоакин — гроза акул» вышла накануне смерти и была полна впечатлений о жизни на Кубе и островах Карибского бассейна, где он побывал в отпуске[18].
Интересные факты
Все свои произведения Вахов писал от руки, и только статьи для газет печатал на машинке «Рейн металл».
Был у него и свой распорядок. Утром, он просыпал в 6 утра и уходил гулять. По возвращению, не завтракая, закрывался в кабинете, и работал. И так до трех часов дня. Потом обедал, и шел уже всей семьей гулять. Вахов любил ходить пешком. Сам любил готовить, и если было свободное время, то тушил баранину с луком. Это было его коронное и самое вкусное блюдо[7].
Бывший редактор популярной некогда радиостанции «Тихий океан» Нина Василевская, хорошо знавшая Анатолия и его семью, вспоминает, что квартира писателя на Пушкинской во Владивостоке всегда была открыта для гостей. Приходили моряки после рейсов, писатели и журналисты, просто читатели. В гостиной круглые сутки был накрыт стол с едой. За этим следила жена писателя Майя Петровна. Случалось, что моряки порой находились «на бичу» и Анатолий, видя их бедственное положение, говорил: «Ну, пойдем, посмотрим книжки». У него была большая библиотека, более 6000 книг[4].
Вдова Майя Петровна превратила хабаровскою квартиру по улице Ленина, 69 в домашний музей литератора, где обстановка до самых последних дней так и не менялась с 60-х годов, а сама выступала в роли экскурсовода до самой смерти, 2013 года.
Семья
Жена/вдова — Мария (Майя) Петровна Вахова (в девич. Емельянова, сыграли свадьбу 29 июня 1947 года) (15 июля 1923 года — 27 января 2013 года), сын Сергей (1948—2011)[19].
Память
Мемориальная доска установлена в 1988 году в Хабаровске, на ул. Ленина, 69, где жил и работал писатель. Решение Исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета народных депутатов № 18 от 21.01.1988 г.
Текст доски:
В этом здании в 1960—1965 г.г. жил и работал писатель Анатолий Алексеевич Вахов /1918-1965 г.г./
На Центральном кладбище в Хабаровске установлен памятник писателю — автор-скульптор Л. П. Зайшло (автор «Памятник партизанам» в Хабаровске)[20].
В середине 80-х гг. Николай Панов — председатель рыбколхоза «Тихий океан», расположенного на берегу бухты Гайдамак в Находке, где в конце ХIХ века находилось китоловное предприятие с заводом Дыдымова, предложил назвать новую улицу именем капитана Лигова. А уже в 90-е гг., когда местная рыбопромысловая компания «Посейдон» приобрела шхуну, генеральный директор компании Василий Васильев решил дать ей имя легендарного капитана-китобоя. Имя литературного героя — капитана Лигова, нанесенное на карту поселка[21] и присвоенное промысловому судну[22][23] — редчайший случай в топонимике и мореплавании, показывающий насколько близок и дорог оказался приморцам капитан Лигов, созданный талантом Анатолия Вахова[4].
В 2010 году названа одна из улиц в Индустриальном районе Хабаровска, от пересечения ул. Выставочной и ул. Морозова Павла Леонтьевича до Амурской протоки — микрорайон «Строитель»[24] (постановление администрации Хабаровска № 3743 от 23 ноября 2010 года, на основании решений городской комиссии по недвижимости по рассмотрению предложений об установлении наименований участков улично-дорожной сети Хабаровска)[25].
Сочинения
- Вахов А. А. Девять бесстрашных: Очерк о комсомольцах-партизанах Ленинградской области, Героях Советского Союза. — Л.: Лениздат, 1944. — 168 с. (Серия: Библиотечка молодежи).
- Вахов А. А. Двое в тайге: Приключенческая повесть. — Владивосток: Примиздат, 1946. — 68 с.
- Вахов А. А. Пленники моря: Повесть. — Калинин: Пролет. правда, 1948. — 146 с.
- Вахов А. А. Неожиданные встречи: Рассказы. — Владивосток: Примиздат, 1951. — 40 с.
- Вахов А. А. Сокровища Дерсу Узала. Повести и рассказы. — Хабаровск: Кн. изд., 1957. — 206 с.
- Энергомаш. 25 лет производственной деятельности Хабаровского завода энергетического машиностроения. / Лит. зап. А. А. Вахова. Ред. Р. К. Агишев, С. М. Маркова. — Хабаровск, 1958. — 350 с.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. — Магадан: Обл. изд., 1955. — 405 с.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. Первая книга трилогии Китобои. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1957. — 374 с.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. Кн. 1. Обманутые надежны; Кн. 2. Шторм не утихает. — Хабаровск: Кн. изд., 1961. — 664 с.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. — М.: Сов. писатель, 1970. — 376 с.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: [Роман]. — Владивосток: Дальневост. кн. изд-во, 1985. — 522 с., ил.
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. — Хабаровск: Кн. изд., 1986. — 528 с. (Б-ка дальневост. романа).
- Вахов А. А. Трагедия капитана Лигова: Роман. — Хабаровск: Хабаровское рег. отд. Союза писателей Рос-сии, ООО Посредник, 2008. — 372 с. (Серия Литературное наследие Приамурья).
- Вахов А. А. Шторм не утихает: Роман. — Магадан: Кн. изд., 1957. — 285 с.
- Вахов А. А. Шторм не утихает: Роман. — Хабаровск: Кн. изд., 1959. — 296 с.
- Вахов А. А. Фонтаны на горизонте. Роман. — Владивосток: Примиздат, 1951. — 480 с.
- Вахов А. А. Фонтаны на горизонте: Роман. Ч. 1. Китобои идут на Север; Ч. 2. Курилов становится к пушке; Ч. 3. Китобои возвращаются с победой. — Хабаровск: Кн. изд., 1955. — 432 с.
- Вахов А. А. Фонтаны на горизонте: Роман. Кн. 1. Тайфун уходит медленно; Кн. 2. Курсом капитана Лигова. — Хабаровск: Кн. изд., 1963. — 608 с.
- Вахов А. А. Маленький фокусник из Чифу: Рассказ. — Владивосток: Приморск. кн. изд., 1959. — 30 с.
- Вахов А. А. Володя с Первой речки: Рассказ. — Владивосток: Приморск. кн. изд., 1960. — 24 с.
- Вахов А. А. Маяк продолжает гореть: Рассказы. — Хабаровск: Кн. изд., 1960. — 174 с.
- Вахов А. А. Хоакин — гроза акул: Рассказы. Для детей шк. возраста. — Хабаровск: Кн. изд., 1964. — 142 с.
- Вахов А. А. Пламя над тундрой: Роман. — Магадан: Кн. изд., 1981. — 416 с.
- Вахов А. А. Пурга в ночи: Роман. — Магадан.: Кн. изд., 1982. — 351 с.
- Вахов А. А. Ураган идет с юга: Роман. Кн. 1. — Магадан: Кн. изд., 1960. — 230 с.
- Вахов А. А. Ураган идет с юга. Роман в 2-х кн. трилогии. Кн. 1. Пламя над тундрой; Кн. 2. Пурга в ночи. — Хабаровск: Кн. изд-во, 1990. — 720 с. (Байкало-Амурская библиотека Мужество).
- Вахов А. А. Утренний бриз: Роман. Кн. 3. — Хабаровск: Кн. изд., 1966. — 352 с.
- Вахов А. А. Утренний бриз: Роман. — Магадан: Кн. изд., 1982. — 367 c., ил.
- Вахов А. А. Вихрь на рассвете: Роман. Кн. 1. Адъютант [о М. Попове, адъютанте С. Лазо]; Кн. 2. Тучи закрывают Солнце. — Хабаровск, 1965. — 416 с.
- Вахов А. А. Выросшие в пламени. Сост. И. А. Цуриков. — Хабаровск: Кн. изд., 1972. — 224 с.
- Вахов А. А. Вихрь на рассвете: Роман. Кн. 1. Адъютант; Кн. 2. Тучи закрывают Солнце. — Хабаровск, 1977. — 430 с.
- Вахов А. А. Двое в тайге. Две повести и рассказ. Вахов А. А. Двое в тайге: Приключенческая повесть; Лесная Л. В. [Гештофт] Самое главное: Повесть; Зильвер Л. С. (псевд. Самойлов) Трусиха: Рассказ. — М.: Миллиорк, 2014. — 218 с. (Библиотека «Смерш» Смерть шпионам! № 22).
Из публикаций в периодической печати
- Миноносец «Скорый»: Рассказ: Из лит. наследия писателя // Дал. Восток, 1974. стр. 91—106.
Напишите отзыв о статье "Вахов, Анатолий Алексеевич"
Литература
- Писатели Дальнего Востока: Библиографический справочник. Сост. Е. М. Аленкина. — Хабаровск: Кн. изд., 1973. — 304 с., стр. 68—71.
- Писатели Дальнего Востока. Биобиблиографический справочник. Вып. 2. Сост.: Т. В. Кирпиченко, Л. Н. Циновская. — Хабаровск: Хабар. краевая универс. науч. б-ка, 1989. — 384 с., стр. 84—86.
- Литературный путеводитель. Хабаровские писатели: судьба и творчество. Библиография, проза, поэзия. Под общ. ред. М. Ф. Асламова. К 70-летию Хабаровской краевой писательской организации. — Хабаровск: Кн. изд., 2004. — 326 с., стр. 53—58 (творчество), 303 (биография).
- Крившенко С. Ф. Писатели Приморья (представлено 85 биографий писателей и журналов). Спр. изд. — Владивосток: Изд. Дальневост. ун-та, 2006. — 240 с.
- Избранная проза журнала Дальний Восток: Прозаические произведения писателей-дальневосточников за 75 лет: 1933—2008/ Автор проекта и отв. за вып. В. В. Сукачев [В. В. Шпрингер], ред.-сост. Л. И. Миланич. — Хабаровск: Изд. дом Дальний Восток, 2008. — 608 с. (произведение писателя отсутствует).
- В памяти храним. Иллюстрированный каталог мемориальных досок Хабаровского края. Сост.: Т. С. Бессолицына, Л. С. Григорова. — Хабаровск: Изд. Хворова А. Ю., 2010. — 208 с., ил., стр. 15-16.
Периодика
- Некролог. // Тихоокеан. звезда, 1965, 5 марта.
- Двое в тайге. // Дал. Восток, 1946. № 3, стр. 167—168.
- М. Гульбинская. Страницы живой истории. // На Севере Дальнем, 1955, вып. 3, стр. 171—176.
- Н. Стасевич. Роман о русских патриотах. // Магадан. правда, 1955, 13 дек.
- Р. Константинов. Роман о советских китобоях. // Дал. Восток, 1956. № 4, стр. 185—187.
- М. Гульбинская. Литература и жизнь, 1959, 31 июля.
- Вс. Н. Иванов. // Дал. Восток, 1961. № 3, стр. 179—181.
- В. Шматалюк. Повесть о мужестве. // Красное знамя, 1962. 4 окт.
- Н. Бутенко. Роман о русских китобоях. // Дал. Восток, 1962. № 4, стр. 170—173.
- О. Журавина. Русские китобои. // В мире книг, 1971. № 10, стр 26.
- М. Белов. Живут его книги: К 60-летию писателя А. Вахова. // Тихоокеан. звезда. 1978, 8 февр.
- Вахов Анатолий Алексеевич: [Список лит.] // Русская литература Сибири. 1917—1970 гг.: Библиогр. указ. — Новосибирск, 1977. Ч. 2., стр. 66-67.
- А. А. Вахов: (60 лет со дня рождения) // Время и события: Указ. — календарь по Дал. Востоку на 1978 г. — Хабаровск, 1978., стр. 21-22.
- В. Огрызко. Он впереди идет: [Образ коммуниста в произведениях дальневост. писателей, в том числе А. Вахова] // Поляр. звезда, 1979. № 2., стр. 98—100.
- О. К. Онищенко. Алые паруса Анатолия Вахова // Вахов А. Пламя над тундрой. — Магадан, 1981., стр. 3—12, портр.
- И. Волобуева. // «Магад. комсомолец», 1981, 17 дек.
- М. Белов. Всю жизнь с людьми: К 70-летию со дня рождения А. Вахова // Дал. Восток,1988. № 3., стр. 153—154.
- М. Белов. Морская душа Анатолия Вахо-ва: [к 80-летию со дня рождения писателя] // Тихоокеан. звезда. 1998, 11 февр.
- Г. Климов. Возвращение капитана: [о писателе А. Вахове и прототипах героев кн. «Трагедия капитана Лигова»] // Находкин. рабочий (г. Находка). 2004, 27 февр.
- О. Маркова. Высокая ностальгия: А. Вахову — 90 лет // Дал. Восток. — 2008. № 3. стр. 171—174.
- А. Чернявский. Время писателя Анатолия Вахова. // Тихоокеан. звезда, 2008, 7 февр.
- К. Пронякин. Здесь жил и работал писатель Вахов // Арсеньев. вести. 2009, 27 мая-2 июня, стр. 22.
- К. Пронякин, И. Харитонова. [debri-dv.com/article/1641 Забытый гений]. / «Дебри-ДВ», 19.05.2009.
- К. Пронякин. [debri-dv.com/article/2661 Будет ли улица им. Вахова в Хабаровске?] / «Дебри-ДВ», 24.03.2010.
- К. Пронякин, И. Харитонова, А. Мирмович. [debri-dv.com/article/7241 Здесь жили Анатолий и Майя Ваховы] / «Дебри-ДВ», 21.07.2013.
- Г. Г. Климов. 95 лет со дня рождения Вахова Анатолия Алексеевича (1918 — 2 марта 1965) / Календарь знаменательных дат и событий Приморского края за 2013 год. Приморская краевая публичная библиотека им. А. М. Горького.
- К. Пронякин. [debri-dv.com/article/13364/pisatel_anatoliy_vahov_sohranil_edinstvennoe_foto_pionera-geroya_golikova Писатель Анатолий Вахов сохранил единственное фото «пионера-героя» Голикова]/ «Дебри-ДВ», 18.02.2016 г.
Ссылки
[debri-dv.com/person/63 Персональный раздел: Вахов Анатолий Алексеевич] на сайте «Дебри-ДВ».
Примечания
- ↑ Трилогия «Китобои»: Трагедия капитана Лигова; Шторм не утихает; Фонтаны на горизонте.
- ↑ «Мама Анатолия — Елена Петровна, была женщина высокообразованная, знала несколько языков. Под ее влиянием Анатолий после окончания средней школы № 9 поступает на китайский факультет Дальневосточного государственного университета. Но проучился всего два года: репортерская работа в редакции последних известий краевого радио, где на первых порах он не штатно сотрудничал, увлекла его…». Г. Г. Климов
- ↑ Писатели Дальнего Востока: Библиографический справочник. — Хабаровск, 1973, стр. 68—71 (Здесь, и далее)
- ↑ 1 2 3 4 [www.pgpb.ru/almanac/event/day/36/ 95 лет со дня рождения Вахова Анатолия Алексеевича (1918 – 2 марта 1965) | ПКПБ им. А. М. Горького]. www.pgpb.ru. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ Автобиография Вахова. Здесь, и далее.
- ↑ [primwriter.chat.ru/vah.html Писатели Приморского края: Вахов Анатолий Алексеевич]. Сайт "Писатели Приморского края" 2011 г..
- ↑ 1 2 3 [debri-dv.com/article/1641 Забытый гений << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ [www.litmap.ru/v/vakhov.html Вахов Анатолий / В / Литературный путеводитель]. www.litmap.ru. Проверено 24 апреля 2016.
- ↑ Некролог. // «Тихоокеанская звезда», 1965, 5 марта.
- ↑ [debri-dv.com/article/1579 Тайна третьего Хабаровска << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/3858 Тайна третьего Хабаровска: Продолжение << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ Захоронение поставлено на учет ВООПИиК, решением малого Совета № 172 от 20.08.1993 г., как захоронения выдающихся личностей, деятелей науки и культуры.
- ↑ Писатели Дальнего Востока. Биобиблиографический справочник. Вып. 2. — Хабаровск, 1989, стр. 84—86
- ↑ В книге А. А. Вахова помещена фотография Лёни Голикова на стр. 61, сделанная в тылу врага корреспондентом ЛенТАСС, о чем свидетельствует штамп в нижнем правом углу. Это, возможно, единственное сохранившееся подлинное фото Героя. Как пишет Г. Светлов, бывший политрук разведроты 3-й Ленинградской партизанской бригады, «когда журналист Корольков стал собирать материалы о Голикове, книги Вахова не было ни в книжных магазинах, ни в библиотеках. А читатели, которые её купили, постарались её уничтожить, чтобы не иметь неприятностей. Почему?… Вахов упоминал многих руководителей Ленинградской партийной организации, которые после войны были объявлены „врагами народа“. И хранить такую литературу во времена культа личности Сталина было опасно». Бывший политрук сообщает, что он «хранил свой архив по всем правилам конспирации» и что его экземпляр книги — возможно «единственный, сохранившийся из всего десятитысячного тиража». Светлов Г. Таким был Леня // Костер. 1989. № 2. с. 1-2.; Н. Никитенко. Две фотографии, или правда и вымысел о Лене Голикове. // Псков, № 38, 2013. стр. 97-98.
- ↑ [debri-dv.com/article/13364/pisatel_anatoliy_vahov_sohranil_edinstvennoe_foto_pionera-geroya_golikova Писатель Анатолий Вахов сохранил единственное фото «пионера-героя» Голикова << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 17 февраля 2016.
- ↑ Александровская Л. В. Тихоокеанская трилогия. Опыт первого морского переселения в Южно-Уссурийский край в 60-х годах XIX века; Одиссея Фридольфа Гека; Удивительная жизнь Отто Линдгольма. Документально-историческое повествование. — 2-е изд., сокр., испр. и доп. — Владивосток: Изд. Дальневосточно-го федерального университета. Информационно-правовой центр, 2011. — 346 с., ил.
- ↑ о М. Попове, адъютанте С. Лазо
- ↑ Литературный путеводитель. Хабаровские писатели: судьба и творчество. Библиография, проза, поэзия. Под общ. ред. М. Ф. Асламова. — Хабаровск, 2004.
- ↑ [debri-dv.com/article/7241 Здесь жили Анатолий и Майя Ваховы << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ В. Медведев. Он лепил и вождя. В эти дни 90 лет исполнилось бы хабаровскому скульптору Леониду Павловичу Зайшло.// Хаб. вести, Страницы истории. Спецвыпуск, 04.03.2013.
- ↑ мкр. Ливадия, г. Находка Приморского края, почтовый индекс 692953.
- ↑ Согласно Российского морского регистра судоходства, рыболовное судно «Капитан Лигов» сменило название в 2012 году на «Кратер» (РС 896161, ИМО 9019511); собственник ООО «Фиш-Нет», порт приписки — Петропавловск-Камчатский.
- ↑ [info.rs-head.spb.ru/webFS/regbook/regbookVessel?ln=ru Регистровая книга]. Российский морской регистр судоходства, 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/2661 Будет ли улица им. Вахова в Хабаровске? << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 16 февраля 2016.
- ↑ В памяти храним. Иллюстрированный каталог мемориальных досок Хабаровского края. Сост.: Т. С. Бессолицына, Л. С. Григорова. — Хабаровск, 2010, стр. 15-16.
Отрывок, характеризующий Вахов, Анатолий Алексеевич
– Mais charmante! [Очень мила!] – сказал он, очевидно про Наташу, как не столько слышала она, сколько поняла по движению его губ. Потом он прошел в первый ряд и сел подле Долохова, дружески и небрежно толкнув локтем того Долохова, с которым так заискивающе обращались другие. Он, весело подмигнув, улыбнулся ему и уперся ногой в рампу.– Как похожи брат с сестрой! – сказал граф. – И как хороши оба!
Шиншин вполголоса начал рассказывать графу какую то историю интриги Курагина в Москве, к которой Наташа прислушалась именно потому, что он сказал про нее charmante.
Первый акт кончился, в партере все встали, перепутались и стали ходить и выходить.
Борис пришел в ложу Ростовых, очень просто принял поздравления и, приподняв брови, с рассеянной улыбкой, передал Наташе и Соне просьбу его невесты, чтобы они были на ее свадьбе, и вышел. Наташа с веселой и кокетливой улыбкой разговаривала с ним и поздравляла с женитьбой того самого Бориса, в которого она была влюблена прежде. В том состоянии опьянения, в котором она находилась, всё казалось просто и естественно.
Голая Элен сидела подле нее и одинаково всем улыбалась; и точно так же улыбнулась Наташа Борису.
Ложа Элен наполнилась и окружилась со стороны партера самыми знатными и умными мужчинами, которые, казалось, наперерыв желали показать всем, что они знакомы с ней.
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
– N'est ce pas qu'il est admirable – Duport? [Неправда ли, Дюпор восхитителен?] – сказала Элен, обращаясь к ней.
– Oh, oui, [О, да,] – отвечала Наташа.
В антракте в ложе Элен пахнуло холодом, отворилась дверь и, нагибаясь и стараясь не зацепить кого нибудь, вошел Анатоль.
– Позвольте мне вам представить брата, – беспокойно перебегая глазами с Наташи на Анатоля, сказала Элен. Наташа через голое плечо оборотила к красавцу свою хорошенькую головку и улыбнулась. Анатоль, который вблизи был так же хорош, как и издали, подсел к ней и сказал, что давно желал иметь это удовольствие, еще с Нарышкинского бала, на котором он имел удовольствие, которое не забыл, видеть ее. Курагин с женщинами был гораздо умнее и проще, чем в мужском обществе. Он говорил смело и просто, и Наташу странно и приятно поразило то, что не только не было ничего такого страшного в этом человеке, про которого так много рассказывали, но что напротив у него была самая наивная, веселая и добродушная улыбка.
Курагин спросил про впечатление спектакля и рассказал ей про то, как в прошлый спектакль Семенова играя, упала.
– А знаете, графиня, – сказал он, вдруг обращаясь к ней, как к старой давнишней знакомой, – у нас устраивается карусель в костюмах; вам бы надо участвовать в нем: будет очень весело. Все сбираются у Карагиных. Пожалуйста приезжайте, право, а? – проговорил он.
Говоря это, он не спускал улыбающихся глаз с лица, с шеи, с оголенных рук Наташи. Наташа несомненно знала, что он восхищается ею. Ей было это приятно, но почему то ей тесно и тяжело становилось от его присутствия. Когда она не смотрела на него, она чувствовала, что он смотрел на ее плечи, и она невольно перехватывала его взгляд, чтоб он уж лучше смотрел на ее глаза. Но, глядя ему в глаза, она со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно близкой к этому человеку. Когда она отворачивалась, она боялась, как бы он сзади не взял ее за голую руку, не поцеловал бы ее в шею. Они говорили о самых простых вещах и она чувствовала, что они близки, как она никогда не была с мужчиной. Наташа оглядывалась на Элен и на отца, как будто спрашивая их, что такое это значило; но Элен была занята разговором с каким то генералом и не ответила на ее взгляд, а взгляд отца ничего не сказал ей, как только то, что он всегда говорил: «весело, ну я и рад».
В одну из минут неловкого молчания, во время которых Анатоль своими выпуклыми глазами спокойно и упорно смотрел на нее, Наташа, чтобы прервать это молчание, спросила его, как ему нравится Москва. Наташа спросила и покраснела. Ей постоянно казалось, что что то неприличное она делает, говоря с ним. Анатоль улыбнулся, как бы ободряя ее.
– Сначала мне мало нравилась, потому что, что делает город приятным, ce sont les jolies femmes, [хорошенькие женщины,] не правда ли? Ну а теперь очень нравится, – сказал он, значительно глядя на нее. – Поедете на карусель, графиня? Поезжайте, – сказал он, и, протянув руку к ее букету и понижая голос, сказал: – Vous serez la plus jolie. Venez, chere comtesse, et comme gage donnez moi cette fleur. [Вы будете самая хорошенькая. Поезжайте, милая графиня, и в залог дайте мне этот цветок.]
Наташа не поняла того, что он сказал, так же как он сам, но она чувствовала, что в непонятных словах его был неприличный умысел. Она не знала, что сказать и отвернулась, как будто не слыхала того, что он сказал. Но только что она отвернулась, она подумала, что он тут сзади так близко от нее.
«Что он теперь? Он сконфужен? Рассержен? Надо поправить это?» спрашивала она сама себя. Она не могла удержаться, чтобы не оглянуться. Она прямо в глаза взглянула ему, и его близость и уверенность, и добродушная ласковость улыбки победили ее. Она улыбнулась точно так же, как и он, глядя прямо в глаза ему. И опять она с ужасом чувствовала, что между ним и ею нет никакой преграды.
Опять поднялась занавесь. Анатоль вышел из ложи, спокойный и веселый. Наташа вернулась к отцу в ложу, совершенно уже подчиненная тому миру, в котором она находилась. Всё, что происходило перед ней, уже казалось ей вполне естественным; но за то все прежние мысли ее о женихе, о княжне Марье, о деревенской жизни ни разу не пришли ей в голову, как будто всё то было давно, давно прошедшее.
В четвертом акте был какой то чорт, который пел, махая рукою до тех пор, пока не выдвинули под ним доски, и он не опустился туда. Наташа только это и видела из четвертого акта: что то волновало и мучило ее, и причиной этого волнения был Курагин, за которым она невольно следила глазами. Когда они выходили из театра, Анатоль подошел к ним, вызвал их карету и подсаживал их. Подсаживая Наташу, он пожал ей руку выше локтя. Наташа, взволнованная и красная, оглянулась на него. Он, блестя своими глазами и нежно улыбаясь, смотрел на нее.
Только приехав домой, Наташа могла ясно обдумать всё то, что с ней было, и вдруг вспомнив князя Андрея, она ужаснулась, и при всех за чаем, за который все сели после театра, громко ахнула и раскрасневшись выбежала из комнаты. – «Боже мой! Я погибла! сказала она себе. Как я могла допустить до этого?» думала она. Долго она сидела закрыв раскрасневшееся лицо руками, стараясь дать себе ясный отчет в том, что было с нею, и не могла ни понять того, что с ней было, ни того, что она чувствовала. Всё казалось ей темно, неясно и страшно. Там, в этой огромной, освещенной зале, где по мокрым доскам прыгал под музыку с голыми ногами Duport в курточке с блестками, и девицы, и старики, и голая с спокойной и гордой улыбкой Элен в восторге кричали браво, – там под тенью этой Элен, там это было всё ясно и просто; но теперь одной, самой с собой, это было непонятно. – «Что это такое? Что такое этот страх, который я испытывала к нему? Что такое эти угрызения совести, которые я испытываю теперь»? думала она.
Одной старой графине Наташа в состоянии была бы ночью в постели рассказать всё, что она думала. Соня, она знала, с своим строгим и цельным взглядом, или ничего бы не поняла, или ужаснулась бы ее признанию. Наташа одна сама с собой старалась разрешить то, что ее мучило.
«Погибла ли я для любви князя Андрея или нет? спрашивала она себя и с успокоительной усмешкой отвечала себе: Что я за дура, что я спрашиваю это? Что ж со мной было? Ничего. Я ничего не сделала, ничем не вызвала этого. Никто не узнает, и я его не увижу больше никогда, говорила она себе. Стало быть ясно, что ничего не случилось, что не в чем раскаиваться, что князь Андрей может любить меня и такою . Но какою такою ? Ах Боже, Боже мой! зачем его нет тут»! Наташа успокоивалась на мгновенье, но потом опять какой то инстинкт говорил ей, что хотя всё это и правда и хотя ничего не было – инстинкт говорил ей, что вся прежняя чистота любви ее к князю Андрею погибла. И она опять в своем воображении повторяла весь свой разговор с Курагиным и представляла себе лицо, жесты и нежную улыбку этого красивого и смелого человека, в то время как он пожал ее руку.
Анатоль Курагин жил в Москве, потому что отец отослал его из Петербурга, где он проживал больше двадцати тысяч в год деньгами и столько же долгами, которые кредиторы требовали с отца.
Отец объявил сыну, что он в последний раз платит половину его долгов; но только с тем, чтобы он ехал в Москву в должность адъютанта главнокомандующего, которую он ему выхлопотал, и постарался бы там наконец сделать хорошую партию. Он указал ему на княжну Марью и Жюли Карагину.
Анатоль согласился и поехал в Москву, где остановился у Пьера. Пьер принял Анатоля сначала неохотно, но потом привык к нему, иногда ездил с ним на его кутежи и, под предлогом займа, давал ему деньги.
Анатоль, как справедливо говорил про него Шиншин, с тех пор как приехал в Москву, сводил с ума всех московских барынь в особенности тем, что он пренебрегал ими и очевидно предпочитал им цыганок и французских актрис, с главою которых – mademoiselle Georges, как говорили, он был в близких сношениях. Он не пропускал ни одного кутежа у Данилова и других весельчаков Москвы, напролет пил целые ночи, перепивая всех, и бывал на всех вечерах и балах высшего света. Рассказывали про несколько интриг его с московскими дамами, и на балах он ухаживал за некоторыми. Но с девицами, в особенности с богатыми невестами, которые были большей частью все дурны, он не сближался, тем более, что Анатоль, чего никто не знал, кроме самых близких друзей его, был два года тому назад женат. Два года тому назад, во время стоянки его полка в Польше, один польский небогатый помещик заставил Анатоля жениться на своей дочери.
Анатоль весьма скоро бросил свою жену и за деньги, которые он условился высылать тестю, выговорил себе право слыть за холостого человека.
Анатоль был всегда доволен своим положением, собою и другими. Он был инстинктивно всем существом своим убежден в том, что ему нельзя было жить иначе, чем как он жил, и что он никогда в жизни не сделал ничего дурного. Он не был в состоянии обдумать ни того, как его поступки могут отозваться на других, ни того, что может выйти из такого или такого его поступка. Он был убежден, что как утка сотворена так, что она всегда должна жить в воде, так и он сотворен Богом так, что должен жить в тридцать тысяч дохода и занимать всегда высшее положение в обществе. Он так твердо верил в это, что, глядя на него, и другие были убеждены в этом и не отказывали ему ни в высшем положении в свете, ни в деньгах, которые он, очевидно, без отдачи занимал у встречного и поперечного.
Он не был игрок, по крайней мере никогда не желал выигрыша. Он не был тщеславен. Ему было совершенно всё равно, что бы об нем ни думали. Еще менее он мог быть повинен в честолюбии. Он несколько раз дразнил отца, портя свою карьеру, и смеялся над всеми почестями. Он был не скуп и не отказывал никому, кто просил у него. Одно, что он любил, это было веселье и женщины, и так как по его понятиям в этих вкусах не было ничего неблагородного, а обдумать то, что выходило для других людей из удовлетворения его вкусов, он не мог, то в душе своей он считал себя безукоризненным человеком, искренно презирал подлецов и дурных людей и с спокойной совестью высоко носил голову.
У кутил, у этих мужских магдалин, есть тайное чувство сознания невинности, такое же, как и у магдалин женщин, основанное на той же надежде прощения. «Ей всё простится, потому что она много любила, и ему всё простится, потому что он много веселился».
Долохов, в этом году появившийся опять в Москве после своего изгнания и персидских похождений, и ведший роскошную игорную и кутежную жизнь, сблизился с старым петербургским товарищем Курагиным и пользовался им для своих целей.
Анатоль искренно любил Долохова за его ум и удальство. Долохов, которому были нужны имя, знатность, связи Анатоля Курагина для приманки в свое игорное общество богатых молодых людей, не давая ему этого чувствовать, пользовался и забавлялся Курагиным. Кроме расчета, по которому ему был нужен Анатоль, самый процесс управления чужою волей был наслаждением, привычкой и потребностью для Долохова.
Наташа произвела сильное впечатление на Курагина. Он за ужином после театра с приемами знатока разобрал перед Долоховым достоинство ее рук, плеч, ног и волос, и объявил свое решение приволокнуться за нею. Что могло выйти из этого ухаживанья – Анатоль не мог обдумать и знать, как он никогда не знал того, что выйдет из каждого его поступка.
– Хороша, брат, да не про нас, – сказал ему Долохов.
– Я скажу сестре, чтобы она позвала ее обедать, – сказал Анатоль. – А?
– Ты подожди лучше, когда замуж выйдет…
– Ты знаешь, – сказал Анатоль, – j'adore les petites filles: [обожаю девочек:] – сейчас потеряется.
– Ты уж попался раз на petite fille [девочке], – сказал Долохов, знавший про женитьбу Анатоля. – Смотри!
– Ну уж два раза нельзя! А? – сказал Анатоль, добродушно смеясь.
Следующий после театра день Ростовы никуда не ездили и никто не приезжал к ним. Марья Дмитриевна о чем то, скрывая от Наташи, переговаривалась с ее отцом. Наташа догадывалась, что они говорили о старом князе и что то придумывали, и ее беспокоило и оскорбляло это. Она всякую минуту ждала князя Андрея, и два раза в этот день посылала дворника на Вздвиженку узнавать, не приехал ли он. Он не приезжал. Ей было теперь тяжеле, чем первые дни своего приезда. К нетерпению и грусти ее о нем присоединились неприятное воспоминание о свидании с княжной Марьей и с старым князем, и страх и беспокойство, которым она не знала причины. Ей всё казалось, что или он никогда не приедет, или что прежде, чем он приедет, с ней случится что нибудь. Она не могла, как прежде, спокойно и продолжительно, одна сама с собой думать о нем. Как только она начинала думать о нем, к воспоминанию о нем присоединялось воспоминание о старом князе, о княжне Марье и о последнем спектакле, и о Курагине. Ей опять представлялся вопрос, не виновата ли она, не нарушена ли уже ее верность князю Андрею, и опять она заставала себя до малейших подробностей воспоминающею каждое слово, каждый жест, каждый оттенок игры выражения на лице этого человека, умевшего возбудить в ней непонятное для нее и страшное чувство. На взгляд домашних, Наташа казалась оживленнее обыкновенного, но она далеко была не так спокойна и счастлива, как была прежде.
В воскресение утром Марья Дмитриевна пригласила своих гостей к обедни в свой приход Успенья на Могильцах.
– Я этих модных церквей не люблю, – говорила она, видимо гордясь своим свободомыслием. – Везде Бог один. Поп у нас прекрасный, служит прилично, так это благородно, и дьякон тоже. Разве от этого святость какая, что концерты на клиросе поют? Не люблю, одно баловство!
Марья Дмитриевна любила воскресные дни и умела праздновать их. Дом ее бывал весь вымыт и вычищен в субботу; люди и она не работали, все были празднично разряжены, и все бывали у обедни. К господскому обеду прибавлялись кушанья, и людям давалась водка и жареный гусь или поросенок. Но ни на чем во всем доме так не бывал заметен праздник, как на широком, строгом лице Марьи Дмитриевны, в этот день принимавшем неизменяемое выражение торжественности.
Категории:
- Родившиеся 8 апреля
- Родившиеся в 1918 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся во Владивостоке
- Умершие 2 марта
- Умершие в 1965 году
- Умершие в Москве
- Награждённые медалью «За оборону Ленинграда»
- Писатели по алфавиту
- Писатели России по алфавиту
- Русские писатели по алфавиту
- Русские писатели XX века
- Писатели СССР
- Члены Союза писателей СССР
- Публицисты СССР
- Похороненные на Центральном кладбище Хабаровска
