Вилкова, Таисия Александровна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Таисия Вилкова

Таисия Вилкова на премьере комедии «О чём молчат девушки». 12 марта 2013 года.
Место рождения:

Москва, Россия

Гражданство:

Россия Россия

Профессия:

актриса

Карьера:

2005 — наст. время

Таи́сия Алекса́ндровна Вилко́ва (род. 25 октября 1996, Москва) — российская актриса.





Биография

Таисия Вилкова родилась 25 октября 1996 года. Дочь актёра театра и кино Александра Вилкова и актрисы и продюсера Дарьи Гончаровой. Таисии было восемь лет (2004 год), когда её родители расстались[1]. Отчим — актёр Михаил Полосухин. Имеет двух сводных братьев — Антона и Олега.

Свою первую роль Таисия сыграла в 7 лет. Это была роль знаменитой актрисы Валентины Серовой (в фильме — Седовой) в детстве в сериале «Звезда эпохи» Юрия Кары[2]. После этого снялась в сериале «Кулагин и партнёры». Далее Таисия была приглашена на главную роль в сериале Радды Новиковой «Папенькин сынок». В сериале «Фотограф» сыграла роль Шуши (Василисы) — дочери главных героев Аллы Литвак (Екатерина Гусева) и модного фотографа Кирилла Баженова (Валерий Николаев). В 2010 году был снят фильм «Выкрутасы» Левана Габриадзе с участием Таисии. В 2011 году актриса стала ведущей канала «Дисней». Также Таисия снялась в сериале «Деффчонки» .

Таисия училась в московской школе 1028, затем в московской школе-проектном колледже № 1314. После 10 класса ушла в экстернат № 88, закончила его в 2013 году.

В 2013 году Таисия поступила в Школу-студию МХАТ (художественный руководитель курса Евгений Писарев).

Фильмография

Художественные фильмы

Телесериалы

Напишите отзыв о статье "Вилкова, Таисия Александровна"

Примечания

  1. [www.vokrug.tv/article/show/Taisiya_Vilkova_YA_ne_ponimala_pochemu_roditeli_tak_so_mnoi_postupili_35209/ Таисия Вилкова: «Я не понимала, почему родители так со мной поступили»]
  2. [znamenitosty.ucoz.ru/photo/rossijskie_aktrisy_i_pevicy/taisija_vilkova/11-0-210 Биография Таисии Вилковой]

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вилкова, Таисия Александровна

– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d'etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?