2010 год в кино
Поделись знанием:
– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
Содержание
- 1 Лидеры проката
- 2 Фильмы
- 3 Телесериалы
- 4 3D кино, начало работ
- 5 Награды
- 5.1 Critics' Choice Movie Awards
- 5.2 Премия «Золотой глобус»
- 5.3 Кинофестиваль «Сандэнс»
- 5.4 Премия «Золотой орёл»
- 5.5 Премия Гильдии киноактёров США
- 5.6 Премия гильдия режиссёров Америки
- 5.7 Берлинский кинофестиваль
- 5.8 Премия BAFTA
- 5.9 Премия «Сезар»
- 5.10 Премия «Оскар»
- 5.11 Премия «Ника»
- 5.12 MTV Movie Awards
- 5.13 Каннский кинофестиваль
- 5.14 «Кинотавр»
- 5.15 Московский международный кинофестиваль
- 5.16 Премия «Сатурн»
- 5.17 Венецианский кинофестиваль
- 5.18 Премия Европейской киноакадемии
- 5.19 Премия «Белый слон»
- 6 Лидеры проката
- 7 Скончались
- 8 Примечания
- 9 Ссылки
| 2010 год в кино | |||
|---|---|---|---|
| < · 2008 · 2009 — 2010 — 2011 · 2012 · > | |||
| |||
| в театре / в музыке / в литературе
Фильмы / ТВ / мультфильмы 2010 года | |||
| Кинопремии и награды | |||
|
|
| ||
| Кинофестивали | |||
| База данных фильмов по странам за 2010 год | |||
|
|
| ||
Лидеры проката
| Место | Название | Прокатчик | Во всём мире | В США | Кроме США | В России (в $) |
|---|---|---|---|---|---|---|
| 1 | История игрушек: Большой побег | Buena Vista | $1,063,171,911 | $415,004,880 | $648,167,031 | $6,641,512 |
| 2 | Алиса в стране чудес | Buena Vista | $1,025,467,110 | $334,191,110 | $691,276,000 | $42,114,337 |
| 3 | Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть I | Warner Bros. | $960,283,305 | $295,983,305 | $664,300,000 | $26,306,807 |
| 4 | Начало | Warner Bros. | $825,532,764 | $292,576,195 | $532,956,569 | $21,691,531 |
| 5 | Шрэк навсегда | Paramount (DreamWorks) | $752,600,867 | $238,736,787 | $513,864,080 | $51,362,770 |
| 6 | Сумерки. Сага. Затмение | Summit Entertainment | $698,491,347 | $300,531,751 | $397,959,596 | $26,363,413 |
| 7 | Железный человек 2 | Paramount | $623,933,331 | $312,433,331 | $311,500,000 | $14,762,084 |
| 8 | Рапунцель: Запутанная история | Buena Vista | $591,794,936 | $200,821,936 | $390,973,000 | $23,380,205 |
| 9 | Гадкий я | Universal | $543,113,985 | $251,513,985 | $291,600,000 | $11,143,555 |
| 10 | Как приручить дракона | Paramount (DreamWorks) | $494,878,759 | $217,581,231 | $277,581,231 | $23,460,585 |
Фильмы
Зарубежные фильмы, демонстрировавшиеся в России в 2010 году
Январь
- 7 января — «Воины света»
- 14 января — «Простые сложности»
- 14 января — «Амелия»
- 14 января — «Мне бы в небо»
- 14 января — «Повелитель бури»
- 15 января — «Книга Илая»
- 21 января — «Душевная кухня»
- 22 января — «Наследие Вальдемара»
- 28 января — «Легион»
- 28 января — «Возмездие»
- 28 января — «Воображариум доктора Парнаса»
- 28 января — «Зубная фея»
- 28 января — «Материнство»
- 29 января — «Шпион по соседству»
Февраль
- 4 февраля — «Дориан Грей»
- 4 февраля — «Я ненавижу день Святого Валентина»
- 11 февраля — «Перси Джексон и похититель молний»
- 11 февраля — «Я люблю тебя, Филлип Моррис»
- 12 февраля — «Агора»
- 12 февраля — «День Святого Валентина»
- 18 февраля — «Остров проклятых»
- 18 февраля — «Из Парижа с любовью»
- 18 февраля — «Супруги Морган в бегах»
- 18 февраля — «Инкассатор»
- 18 февраля — «Дорога»
- 18 февраля — «Разумное сомнение»
- 18 февраля — «Однажды в Риме»
- 23 февраля — «Человек-волк»
- 25 февраля — «Дорогой Джон»
- 25 февраля — «Замёрзшие»
- 25 февраля — «Милые кости»
- 25 февраля — «Непокорённый»
- 26 февраля — «Безумцы»
Март
- 4 марта — «Алиса в стране чудес»
- 11 марта — «Слишком крута для тебя»
- 11 марта — «Четвёртый вид»
- 12 марта — «Не брать живым»
- 12 марта — «Помни меня»
- 18 марта — «Охотник за головами»
- 18 марта — «Как приручить дракона»
- 19 марта — «Потрошители»
- 25 марта — «Спуск 2»
- 25 марта — «Хлоя»
- 26 марта — «Битва титанов»
Апрель
- 1 апреля — «Месть пушистых»
- 8 апреля — «Безумное свидание»
- 8 апреля — «Особые меры» (анг)
- 8 апреля — «22 пули: Бессмертный»
- 15 апреля — «Стать Джоном Ленноном» (англ. «Nowhere Boy»)
- 15 апреля — «Пипец»
- 15 апреля — «Химера»
- 21 апреля — «Ип Ман 2» (в Пекине)
- 22 апреля — «Моя ужасная няня 2»
- 28 апреля — «Железный человек 2»
- 30 апреля — «Кошмар на улице вязов»
Май
- 12 мая — «Робин Гуд»
- 13 мая — «Машина времени в джакузи»
- 20 мая — «Шрек навсегда»
- 26 мая — «Чёрная смерть»
- 26 мая — «Принц Персии: Пески времени»
Июнь
- 3 июня — «Территория тьмы»(3D)[2][3]
- 3 июня — «Секс в большом городе 2»
- 3 июня — «Побег из Вегаса»
- 3 июня — «Мармадюк»[4]
- 9 июня — «Команда-А»
- 10 июня — «Киллеры»
- 17 июня — «Двойной КОПец»
- 18 июня — «История игрушек: Большой побег»
- 18 июня — «Джона Хэкс»
- 30 июня — «Сумерки. Сага. Затмение»
Июль
- 1 июля — «Рыцарь дня»
- 8 июля — «Повелитель стихий»
- 8 июля — «Хищники»
- 8 июля — «Гадкий я»
- 15 июля — «Ученик чародея»
- 22 июля — «Необычайные приключения Адель»
- 22 июля — «Начало»
- 29 июля — «Солт»
- 29 июля — «Кошки против собак: Месть Китти Галор» (3D)
- 29 июля — «Центурион»
Август
- 5 августа — «Одноклассники»
- 5 августа — «Коллекционер»
- 5 августа — «Братья»
- 5 августа — «Мартышки в космосе: Ответный удар»[5]
- 5 августа — «Призрак»
- 12 августа — «Шаг вперёд 3D»
- 13 августа — «Неудержимые»
- 19 августа — «Шевели ластами!» (3D)
- 19 августа — «Каратэ-пацан»
- 19 августа — «Скотт Пилигрим против всех»
- 26 августа — «Пираньи 3D»
- 26 августа — «Двойная жизнь Чарли Сан-Клауда»
Сентябрь
- 1 сентября — «Американец»
- 2 сентября — «Меня зовут Кхан»
- 2 сентября — «Мачете»
- 2 сентября — «Вампирский засос»
- 9 сентября — «Последнее изгнание дьявола»
- 9 сентября — «Океаны»
- 9 сентября — «На расстоянии любви»
- 10 сентября — «Обитель зла в 3D: Жизнь после смерти»
- 16 сентября — «Убийца внутри меня»
- 16 сентября — «Чат»
- 16 сентября — «Альфа и Омега: Клыкастая братва»
- 23 сентября — «Дьявол»
- 30 сентября — «Легенды ночных стражей»
- 30 сентября — «Уолл-стрит: Деньги не спят»
- 30 сентября — «Монстры»
- 30 сентября — «Копы в глубоком запасе»
- 30 сентября — «Тайна в его глазах»
Октябрь
- 6 октября — «Забери мою душу»
- 7 октября — «Немыслимое»
- 7 октября — «Ешь, молись, люби»
- 7 октября — «Молоко скорби»
- 8 октября — «Альфа и Омега 2»
- 14 октября — «РЭД»
- 14 октября — «Стоун»
- 14 октября — «Жизнь, как она есть»
- 14 октября — «Погребённый заживо»
- 14 октября — «Святой Джон из Лас-Вегаса»[6]
- 14 октября — «Шальные деньги»[7]
- 21 октября — «13»
- 21 октября — «Паранормальное явление 2»
- 21 октября — «Город воров»
- 21 октября — «Сезон охоты 3»
- 21 октября — «Девушка, которая играла с огнём»
- 28 октября — «Пила 3D»
- 28 октября — «Социальная сеть»
- 28 октября — «Мегамозг»
Ноябрь
- 4 ноября — «Впритык»
- 4 ноября — «Мальчики-налётчики»
- 11 ноября — «Письмо счастья»[8]
- 11 ноября — «Отличница лёгкого поведения»
- 18 ноября — «Артур и война двух миров»
- 18 ноября — «Где-то»
- 18 ноября — «Неотразимая Тамара»[9]
- 18 ноября — «Три дня на побег»
- 19 ноября — «Гарри Поттер и Дары Смерти: часть 1»
- 25 ноября — «Впусти меня. Сага»
- 25 ноября — «Неуправляемый»
- 25 ноября — «Рапунцель: Запутанная история»
Декабрь
- 2 декабря — «Быстрее пули»
- 2 декабря — «Путь воина»
- 2 декабря — «Чудаки 3D»
- 3 декабря — «Три метра над уровнем неба»
- 9 декабря — «Убойные каникулы»
- 9 декабря — «Хроники Нарнии: Покоритель Зари»
- 9 декабря — «Принцесса де Монпансье»
- 17 декабря — «Трон: Наследие»
- 23 декабря — «Знакомство с Факерами 2»
Кинофильмы России и стран СНГ в 2010 году
Январь
Февраль
- 4 февраля — «Европа-Азия»[10]
- 4 февраля — «Кандагар»
- 11 февраля — «Фонограмма страсти»
- 18 февраля — «Мы из будущего 2»
Март
- 4 марта — «О чём говорят мужчины»
- 4 марта — «Любовь в большом городе 2»
- 4 марта — «Апельсиновый сок»[11]
- 18 марта — «Белка и Стрелка. Звёздные собаки»
- 25 марта — «Фобос. Клуб страха»
- 25 марта — «Ирония любви»
Апрель
- 1 апреля — «Как я провёл этим летом»
- 1 апреля — «Дом Солнца»
- 4 апреля — «Поп»
- 15 апреля — «На игре 2. Новый уровень»
- 15 апреля — «Прячься!»
- 22 апреля — «Утомлённые солнцем 2: Предстояние»
Май
- 6 мая — «Глухарь в кино»
Июнь
- 10 июня — «Золотое сечение»[12]
- 17 июня — «Чужая»
Сентябрь
- 2 сентября — «Москва, я люблю тебя!»
- 2 сентября — «На ощупь»
- 2 сентября — «Дочь Якудзы»[13]
- 16 сентября — «Цветок дьявола»
- 16 сентября — «Детям до 16»
- 16 сентября — «Игла Remix»
- 23 сентября — «Край»
- 30 сентября — «Про любоff»
Октябрь
- 7 октября — «Тёмный мир»
- 13 октября — «Кочегар»
- 14 октября — «Ярослав. Тысячу лет назад»
- 28 октября — «Овсянки»
- 28 октября — «На измене»
Ноябрь
Декабрь
Телесериалы
Латиноамериканские сериалы
- Я твоя хозяйка (Мексика)
Российские сериалы
3D кино, начало работ
В 2010 году начались работы над полнометражном фильме «Крепость», дата показа в кинотеатрах: 1 января 2015, режиссёр Фёдор Дмитриев
Награды
 |
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Critics' Choice Movie Awards
15-я церемония вручения наград премии Critics' Choice Movie Awards Ассоциацией телекинокритиков США и Канады прошла 15 января 2010 года.
- Лучший фильм: «Повелитель бури»
- Лучший режиссёр: Кэтрин Бигелоу — «Повелитель бури»
- Лучшая мужская роль: Джефф Бриджес — «Сумасшедшее сердце»
- Лучшая женская роль: Сандра Буллок — «Невидимая сторона» и Мэрил Стрип — «Джули и Джулия: Готовим счастье по рецепту»
- Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц — «Бесславные ублюдки»
- Лучшая женская роль второго плана: Моник — «Сокровище»
- Лучший(-ая) молодой (-ая) актёр/актриса: Сирша Ронан — «Милые кости»
- Лучший актёрский состав: «Бесславные ублюдки»
- Лучший сценарий: Квентин Тарантино— «Бесславные ублюдки»
- Лучший адаптированный сценарий: Джейсон Райтман, Шелдон Тёрнер — «Мне бы в небо»
- Лучший анимационный фильм: «Вверх»
- Лучший фильм на иностранном языке:
«Разомкнутые объятия»
Премия «Золотой глобус»
67-я церемония вручения наград американской премии «Золотой глобус» состоялась 17 января 2010 года в отеле «Беверли-Хилтон», Лос-Анджелес, США. Ведущим церемонии выступили американский комик Рики Джервейс. Почётная награда имени Сесиля Б. Де Милля за жизненные достижения в области кинематографа была вручена режиссёру Мартину Скорсезе.
- Лучший фильм (драма): «Аватар»
- Лучший фильм (комедия или мюзикл): «Мальчишник в Вегасе»
- Лучший режиссёр: Джеймс Кэмерон — «Аватар»
- Лучшая мужская роль (драма): Джефф Бриджес — «Сумасшедшее сердце»
- Лучшая женская роль (драма): Сандра Буллок — «Невидимая сторона»
- Лучшая мужская роль (комедия или мюзикл): Роберт Дауни младший — «Шерлок Холмс»
- Лучшая женская роль (комедия или мюзикл): Мэрил Стрип — «Джули и Джулия: Готовим счастье по рецепту»
- Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц — «Бесславные ублюдки»
- Лучшая женская роль второго плана: Моник — «Сокровище»
- Лучший сценарий: Джейсон Райтман, Шелдон Тёрнер — «Мне бы в небо»
- Лучший анимационный фильм: «Вверх»
- Лучший фильм на иностранном языке:
«Белая лента»
Кинофестиваль «Сандэнс»
Кинофестиваль «Сандэнс-2010» прошёл с 21 по 31 января 2010 года в городе Парк-Сити, штат Юта, США.
- Лучший американский художественный фильм: «Зимняя кость»
- Лучший зарубежный художественный фильм:
«По волчьим законам» - Лучший американский документальный фильм: «Рестрепо»
- Лучший зарубежный документальный фильм:
«Красная капелла»
Премия «Золотой орёл»
8-я церемония вручения наград премии «Золотой орёл» состоялась 29 января 2010 года в первом павильоне киноконцерна «Мосфильм».
- Лучший игровой фильм: «Стиляги»
- Лучший неигровой фильм: «Рерберг и Тарковский: Обратная сторона „Сталкера“»
- Лучший анимационный фильм: «Правдивая история о трёх поросятах»
- Лучшая режиссёрская работа: Карен Шахназаров за работу над фильмом «Палата № 6»
- Лучший сценарий: Юрий Коротков, Валерий Тодоровский, Евгений Маргулис за сценарий к фильму «Стиляги»
- Лучшая мужская роль: Богдан Ступка за роль в фильме «Тарас Бульба»
- Лучшая женская роль: Наталья Негода за роль в фильме «Бубен, барабан»
- Лучшая мужская роль второго плана: Сергей Гармаш за роль в фильме «Стиляги»
- Лучшая женская роль второго плана: Нина Усатова за роль в фильме «Поп»
- Лучший зарубежный фильм в российском прокате:
«Миллионер из трущоб»
Премия Гильдии киноактёров США
16-я церемония вручения премии Гильдии киноактёров США за заслуги в области кинематографа и телевидения за 2009 год состоялась 23 января 2010 года в Лос-Анджелесе.
- Лучшая мужская роль: Джефф Бриджес — «Сумасшедшее сердце»
- Лучшая женская роль: Сандра Буллок — «Невидимая сторона»
- Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц — «Бесславные ублюдки»
- Лучшая женская роль второго плана: Моник — «Сокровище»
- Лучший актёрский состав: «Бесславные ублюдки»
- Лучший каскадёрский состав: «Звёздный путь»
Премия гильдия режиссёров Америки
62-я церемония вручения премий Американской гильдии режиссёров за заслуги в области кинематографа и телевидения за 2009 год состоялась 30 января 2010 года в Лос-Анджелесе.
- Лучший фильм: «Повелитель бури», реж. Кэтрин Бигелоу
- Лучший документальный фильм: «Бухта», реж. Луи Психойос
Берлинский кинофестиваль
60-й Берлинский международный кинофестиваль проходил с 11 по 21 февраля 2010 года Берлине, Германия. В основной конкурс вошло 20 лент, в том числе фильм Алексея Попогребского «Как я провёл этим лето» Жюри основного конкурса возглавлял немецкий режиссёр Вернер Херцог.
- Золотой медведь: «Мёд», реж. Семих Капланоглу (
) - Гран-при жюри (Серебряный медведь): «Хочу свистеть — свищу!», реж. Флорин Шербан (
) - Серебряный медведь за лучшую режиссёрскую работу: Роман Полански, «Призрак» (
) - Серебряный медведь за лучшую мужскую роль: Григорий Добрыгин и Сергей Пускепалис за «Как я провёл этим летом» (
) - Серебряный медведь за лучшую женскую роль: Синобу Терадзима за «Червяк» (
) - Серебряный медведь за лучший сценарий: Ван Цюйанань, На Джин за «Вместе порознь» (
)
Премия BAFTA
63-я церемония вручения наград британской премии «BAFTA» состоялась 21 февраля 2011 года в Королевском театре Ковент-Гарден в Лондоне, Великобритания.
- Лучший фильм: «Повелитель бури»
- Лучший британский фильм: «Аквариум»
- Лучший фильм на иностранном языке: «Пророк»
- Лучший режиссёр: Кэтрин Бигелоу — «Повелитель бури»
- Лучшая мужская роль: Колин Фёрт — «Одинокий мужчина»
- Лучшая женская роль: Кэри Маллиган — «Воспитание чувств»
- Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц — «Бесславные ублюдки»
- Лучшая женская роль второго плана: Моник — «Сокровище»
- Лучший оригинальный сценарий: Марк Боал — «Повелитель бури»
- Лучший адаптированный сценарий: Джейсон Райтман, Шелдон Тёрнер — «Мне бы в небо»
- Лучший анимационный фильм: «Вверх»
Премия «Сезар»
35-я церемония вручения наград премии «Сезар» за заслуги в области французского кинематографа за 2009 год состоялась 27 февраля 2010 года в театре «Шатле» (Париж, Франция)
- Лучший фильм: «Пророк»
- Лучший фильм на иностранном языке: «Гран Торино»
- Лучший режиссёр: Жак Одиар — «Пророк»
- Лучшая мужская роль: Тахар Рахим — «Пророк»
- Лучшая женская роль: Изабель Аджани — «Последний урок»
- Лучшая мужская роль второго плана: Нильс Ареструп — «Пророк»
- Лучшая женская роль второго плана: Эммануэль Дево — «Всё сначала»
- Лучший оригинальный сценарий: Тома Бидеген, Жак Одиар, Абдель Рауф Дафри, Николас Пефелли — «Пророк»
- Лучший адаптированный сценарий: Стефан Бризе, Флоренс Виньон, Эрик Ольдер — «Мадемуазель Шамбон»
Премия «Оскар»
82-я церемония вручения наград американской премии «Оскар» состоялась 7 марта 2010 года в театре «Кодак», Лос-Анджелес, США. Ведущим церемонии был актёры Алек Болдуин и Стив Мартин.
- Лучший фильм: «Повелитель бури»
- Лучший режиссёр: Кэтрин Бигелоу — «Повелитель бури»
- Лучшая мужская роль: Джефф Бриджес — «Сумасшедшее сердце»
- Лучшая женская роль: Сандра Буллок — «Невидимая сторона»
- Лучшая мужская роль второго плана: Кристоф Вальц — «Бесславные ублюдки»
- Лучшая женская роль второго плана: Моник — «Сокровище»
- Лучший оригинальный сценарий: Марк Боал — «Повелитель бури»
- Лучший адаптированный сценарий: Джеффри Флетчер, Сапфир — «Сокровище»
- Лучший анимационный фильм: «Вверх»
- Лучший фильм на иностранном языке:
«Тайна в его глазах»
Премия «Ника»
23-я церемония вручения наград премии «Ника» состоялась 31 марта 2010 года в в Московском театре оперетты.
- Лучший игровой фильм: «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину»
- Лучший фильм стран СНГ и Балтии: «Мелодия для шарманки» (
Украина) - Лучший неигровой фильм: «Рерберг и Тарковский: Обратная сторона „Сталкера“»
- Лучший анимационный фильм: «Очумелов»
- Лучшая режиссёрская работа: Андрей Хржановский за работу над фильмом «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину»
- Лучший сценарий: Юрий Арабов и Андрей Хржановский за сценарий к фильму «Полторы комнаты, или Сентиментальное путешествие на родину»
- Лучшая мужская роль: Владимир Ильин за роль в фильме «Палата № 6» и Олег Янковский за роль в фильме «Царь»
- Лучшая женская роль: Светлана Крючкова за роль в фильме «Похороните меня за плинтусом»
- Лучшая мужская роль второго плана: Максим Суханов за роль в фильме «Человек, который знал всё», Сергей Дрейден за роль в фильме «Сумасшедшая помощь» и Роман Мадянов за роль в фильме «Петя по дороге в Царствие Небесное»
- Лучшая женская роль второго плана: Мария Шукшина за роль в фильме «Похороните меня за плинтусом»
MTV Movie Awards
Церемония вручения кинонаград канала MTV за состоялась 6 июня 2010 года в Лос-Анджелесе. Ведущей стал актёр Азиз Ансари.
- Лучший фильм года: «Сумерки. Сага. Новолуние»
- Лучшая мужская роль: Роберт Паттинсон — «Сумерки. Сага. Новолуние»
- Лучшая женская роль: Кристен Стюарт — «Сумерки. Сага. Новолуние»
- Прорыв года: Анна Кендрик — «Мне бы в небо»
Каннский кинофестиваль
63-й Каннский международный кинофестиваль проходил с 12 по 23 мая 2010 года в Каннах, Франция. В основной конкурс вошло 19 лент, в том числе фильм Никиты Михалкова «Утомлённые солнцем 2: Предстояние». Жюри основного конкурса возглавил американский режиссёр Тим Бёртон.
- Золотая пальмовая ветвь: «Дядюшка Бунми, который помнит свои прошлые жизни», реж. Апичатпон Вирасетакул (
) - Гран-при: «О людях и богах», реж. Ксавье Бовуа ()
- Приз жюри: «Человек, который кричит», реж. Махамат Салех Харун (
) - Лучший режиссёр: Матьё Амальрик за «Турне» ()
- Лучший сценарий: Ли Чан Дон за «Поэзия» (
) - Лучшая мужская роль: Хавьер Бардем за «Бьютифул» (
) и Элио Джермано за «Наша жизнь» (
) - Лучшая женская роль: Жюльет Бинош за «Копия верна» ()
«Кинотавр»
21-й открытый российский кинофестиваль «Кинотавр-2010» проходил с 6 по 13 июня 2010 года в Сочи. Жюри возглавил режиссёр, продюсер, Генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров.
- Лучший фильм: «Перемирие», реж. Светлана Проскурина
- Лучший режиссёр: Сергей Лозница, «Счастье моё»
- Лучший дебют: «Пропавший без вести», реж. Анна Фенченко
- Лучшая мужская роль: Иван Добронравов, фильм «Перемирие»
- Лучшая женская роль: Мария Звонарёва, фильм «Человек у моря»
- Лучшая операторская работа: Роман Васьянов, «Явление природы»
- Лучший сценарий: Ануш Варданян, Андрей Стемпковский, Гиви Шавгулидзе, фильм «Обратное движение»
Московский международный кинофестиваль
32-й Московский международный кинофестиваль прошёл в Москве с 17 по 26 июня 2010 года. Председателем жюри основного конкурса был французский режиссёр, сценарист и продюсер Люк Бессон. В основном конкурсе участвовали 17 фильмов, в том числе «Воробей» Юрия Шиллера. Главный приз кинофестиваля, «Золотой Георгий», получил фильм «Брат» режиссёра Марселя Раскина (
).
Премия «Сатурн»
36-я церемония вручения наград премии «Сатурн» за заслуги в области фантастики, фэнтези и фильмов ужасов состоялась 24 июня 2010 года в городе Бербанк (Калифорния, США).
- Лучший научно-фантастический фильм: «Аватар»
- Лучший фильм-фэнтези: «Хранители»
- Лучший фильм ужасов/триллер: «Затащи меня в Ад»
- Лучший приключенческий фильм/боевик: «Бесславные ублюдки»
- Лучший полнометражный мультфильм: «Монстры против пришельцев»
- Лучший иностранный фильм: «Район № 9» (,
, 
, 
) - Лучший режиссёр: Джеймс Кэмерон — «Аватар»
- Лучшая мужская роль: Сэм Уортингтон — «Аватар»
- Лучшая женская роль: Зои Салдана — «Аватар»
- Лучшая мужская роль второго плана: Стивен Лэнг — «Аватар»
- Лучшая женская роль второго плана: Сигурни Уивер — «Аватар»
- Лучший сценарий: Джеймс Кэмерон — «Аватар»
Венецианский кинофестиваль
67-й Венецианский международный кинофестиваль проходил с 1 по 11 сентября 2010 года в Венеции, Италия. В основной конкурс вошло 23 ленты, в том числе «Овсянки» Алексея Федорченко. Жюри основного конкурса возглавлял американский режиссёр и сценарист Квентин Тарантино.
- Золотой лев: «Где-то», реж. София Коппола ()
- Серебряный лев за лучшую режиссёрскую работу: Алекс де ла Иглесиа, «Печальная баллада для трубы» ( )
- Особый приз жюри: «Необходимое убийство», реж. Ежи Сколимовский (
) - Золотые Озеллы за лучший сценарий: Алекс де ла Иглесиа, «Печальная баллада для трубы» ( )
- Кубок Вольпи за лучшую мужскую роль: Винсент Галло за роли в фильме «Необходимое убийство» ( )
- Кубок Вольпи за лучшую женскую роль: Ариана Лабед за роль в фильме «Аттенберг» (
)
Премия Европейской киноакадемии
23-я церемония континентальной премии Европейской академии кино состоялась 4 декабря 2010 года в столице Эстонии, Таллине.
- Лучший фильм: «Призрак» ( )
- Лучший режиссёр: Роман Полански — «Призрак» ( )
- Лучший сценарий: Роберт Харрис и Роман Полански — «Призрак» ( )
- Лучшая мужская роль: Юэн МакГрегор — «Призрак» ( )
- Лучшая женская роль: Сильви Тестю — «Лурд» ( )
- Приз зрительских симпатий — «Господин Никто» (
)
Премия «Белый слон»
13-я церемония кинопремии Гильдии киноведов и кинокритиков России «Белый слон» прошла 22 декабря в Москве.
- Лучший фильм: «Кочегар»
- Лучшая режиссёрская работа: Алексей Балабанов — «Кочегар»
- Лучший фильм-дебют: «Счастье моё»
- Лучший мужская роль: Григорий Добрыгин и Сергей Пускепалис— «Как я провёл этим летом»
- Лучшая женская роль: Ольга Демидова — «Обратное движение»
- Лучший мужская роль второго плана: Евгений Миронов — «Утомлённые солнцем 2: Предстояние»
- Лучшая женская роль второго плана: Рената Литвинова — «Мелодия для шарманки» и Юлия Пересильд — «Край»
- Лучший документальный фильм: «Outro»
- Лучший анимационный фильм: «Со вечора дождик»
- Лучший сценарий: Денис Осокин — «Овсянки»
Лидеры проката
Лидеры российского проката
Лидеры проката США
Скончались
- 8 января — Алексей Полуян
- 22 января — Джин Симмонс
- 24 января — Леонид Нечаев
- 27 января — Зельда Рубинштейн
- 29 января — Юрий Авшаров
- 8 февраля — Анна Самохина
- 21 февраля — Владимир Мотыль
- 25 февраля — Владислав Галкин
- 3 марта — Юрий Степанов
- 4 марта — Владимир Чеботарёв
- 5 марта — Александр Граве
- 8 марта — Махама Джонсон Траоре, сенегальский кинорежиссёр и продюсер.
- 10 марта — Кори Хэйм
- 14 марта — Питер Грейвс
- 24 марта — Роберт Калп
- 29 марта — Вячеслав Молоков
- 1 апреля — Джон Форсайт
- 6 апреля — Корин Редгрейв
- 22 апреля — Лика Добрянская
- 2 мая — Линн Редгрейв
- 26 мая — Александр Сердюк
- 28 мая — Гэри Коулман
- 29 мая — Деннис Хоппер
- 10 июня — Виктор Георгиев
- 15 июня — Юрий Ильенко
- 21 июня — Владимир Гуркин
- 23 июня — Павел Любимов
- 5 июля — Виктор Перевалов
- 16 июля — Джеймс Гэммон
- 17 июля — Бернар Жиродо
- 27 июля — Мори Чайкин
- 7 августа — Брюно Кремер
- 8 августа — Патриция Нил
- 20 августа — Станислав Соколов
- 23 августа — Сатоси Кон
- 31 августа — Иван Уфимцев
- 6 сентября — Владимир Вихров
- 7 сентября — Алексей Инжеватов
- 12 сентября — Клод Шаброль
- 21 сентября — Армандс Нейландс-Яунземс
- 26 сентября — Глория Стюарт
- 27 сентября — Пётр Меркурьев
- 28 сентября — Артур Пенн
- 29 сентября — Тони Кёртис
- 4 октября — Норман Уиздом
- 8 октября — Виктор Ильичёв
- 18 октября — Владимир Головин
- 11 ноября — Дино Де Лаурентис
- 17 ноября — Лев Борисович Круглый
- 25 ноября — Гиви Тохадзе
- 27 ноября — Ирвин Кершнер
- 28 ноября — Лесли Нильсон
- 29 ноября — Марио Моничелли
- 15 декабря — Блэйк Эдвардс
- 23 декабря — Михаил Туманишвили
- 28 декабря — Владимир Вардунас
Напишите отзыв о статье "2010 год в кино"
Примечания
- ↑ [boxofficemojo.com/yearly/chart/?view2=worldwide&yr=2010&p=.htm 2010 Worldwide Grosses]. Box Office Mojo. [www.webcitation.org/65UZU0LY0 Архивировано из первоисточника 16 февраля 2012].
- ↑ [www.rawstudios.com/darkcountry DARK COUNTRY] (англ.)
- ↑ [kino.meta.ua/film/43555 Фильм «Территория тьмы 3D». Описание, обсуждения, отзывы.]
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1392197/releaseinfo Мармадюк] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1537481/releaseinfo Мартышки в космосе: Ответный удар 3D] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1276105/ Святой Джон из Лас-Вегаса] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1291652/ Шальные деньги] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1148200/ Письмо счастья ] (англ.)
- ↑ [www.imdb.com/title/tt1486190/releaseinfo Неотразимая Тамара (2010) — Release dates] (англ.)
- ↑ [www.film.ru/afisha/movie.asp?code=EVROAZIA Европа-Азия (2009). Фильм. Ру]
- ↑ [www.proficinema.ru/distribution/reviews/detail.php?ID=78503 Апельсиновый сок], ProfiCinema.ru
- ↑ [www.film.ru/afisha/movie.asp?code=SZNDOZHD Золотое сечение (2010). Фильм. Ру]
- ↑ [www.film.ru/afisha/movie.asp?code=DYAKUZA Дочь якудзы (2010). Фильм. Ру]
Ссылки
- IMDb — здесь можно найти даты выхода в прокат фильмов по странам:
- [www.imdb.com/search/title?countries=ru&sort=moviemeter,asc&year=2010,2010 Россия]
- [www.imdb.com/search/title?countries=us&sort=moviemeter,asc&year=2010,2010 США]
- [www.imdb.com/search/title?countries=fr&sort=moviemeter,asc&year=2010,2010 Франция]
- [www.imdb.com/search/title?countries=gb&sort=moviemeter,asc&year=2010,2010 Великобритания]
| ||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий 2010 год в кино
– Я? что я? – сказал Пьер.– Вот храбрец отыскался! Ну, отвечайте, что это за дуэль? Что вы хотели этим доказать! Что? Я вас спрашиваю. – Пьер тяжело повернулся на диване, открыл рот, но не мог ответить.
– Коли вы не отвечаете, то я вам скажу… – продолжала Элен. – Вы верите всему, что вам скажут, вам сказали… – Элен засмеялась, – что Долохов мой любовник, – сказала она по французски, с своей грубой точностью речи, выговаривая слово «любовник», как и всякое другое слово, – и вы поверили! Но что же вы этим доказали? Что вы доказали этой дуэлью! То, что вы дурак, que vous etes un sot, [что вы дурак,] так это все знали! К чему это поведет? К тому, чтобы я сделалась посмешищем всей Москвы; к тому, чтобы всякий сказал, что вы в пьяном виде, не помня себя, вызвали на дуэль человека, которого вы без основания ревнуете, – Элен всё более и более возвышала голос и одушевлялась, – который лучше вас во всех отношениях…
– Гм… гм… – мычал Пьер, морщась, не глядя на нее и не шевелясь ни одним членом.
– И почему вы могли поверить, что он мой любовник?… Почему? Потому что я люблю его общество? Ежели бы вы были умнее и приятнее, то я бы предпочитала ваше.
– Не говорите со мной… умоляю, – хрипло прошептал Пьер.
– Отчего мне не говорить! Я могу говорить и смело скажу, что редкая та жена, которая с таким мужем, как вы, не взяла бы себе любовников (des аmants), а я этого не сделала, – сказала она. Пьер хотел что то сказать, взглянул на нее странными глазами, которых выражения она не поняла, и опять лег. Он физически страдал в эту минуту: грудь его стесняло, и он не мог дышать. Он знал, что ему надо что то сделать, чтобы прекратить это страдание, но то, что он хотел сделать, было слишком страшно.
– Нам лучше расстаться, – проговорил он прерывисто.
– Расстаться, извольте, только ежели вы дадите мне состояние, – сказала Элен… Расстаться, вот чем испугали!
Пьер вскочил с дивана и шатаясь бросился к ней.
– Я тебя убью! – закричал он, и схватив со стола мраморную доску, с неизвестной еще ему силой, сделал шаг к ней и замахнулся на нее.
Лицо Элен сделалось страшно: она взвизгнула и отскочила от него. Порода отца сказалась в нем. Пьер почувствовал увлечение и прелесть бешенства. Он бросил доску, разбил ее и, с раскрытыми руками подступая к Элен, закричал: «Вон!!» таким страшным голосом, что во всем доме с ужасом услыхали этот крик. Бог знает, что бы сделал Пьер в эту минуту, ежели бы
Элен не выбежала из комнаты.
Через неделю Пьер выдал жене доверенность на управление всеми великорусскими имениями, что составляло большую половину его состояния, и один уехал в Петербург.
Прошло два месяца после получения известий в Лысых Горах об Аустерлицком сражении и о погибели князя Андрея, и несмотря на все письма через посольство и на все розыски, тело его не было найдено, и его не было в числе пленных. Хуже всего для его родных было то, что оставалась всё таки надежда на то, что он был поднят жителями на поле сражения, и может быть лежал выздоравливающий или умирающий где нибудь один, среди чужих, и не в силах дать о себе вести. В газетах, из которых впервые узнал старый князь об Аустерлицком поражении, было написано, как и всегда, весьма кратко и неопределенно, о том, что русские после блестящих баталий должны были отретироваться и ретираду произвели в совершенном порядке. Старый князь понял из этого официального известия, что наши были разбиты. Через неделю после газеты, принесшей известие об Аустерлицкой битве, пришло письмо Кутузова, который извещал князя об участи, постигшей его сына.
«Ваш сын, в моих глазах, писал Кутузов, с знаменем в руках, впереди полка, пал героем, достойным своего отца и своего отечества. К общему сожалению моему и всей армии, до сих пор неизвестно – жив ли он, или нет. Себя и вас надеждой льщу, что сын ваш жив, ибо в противном случае в числе найденных на поле сражения офицеров, о коих список мне подан через парламентеров, и он бы поименован был».
Получив это известие поздно вечером, когда он был один в. своем кабинете, старый князь, как и обыкновенно, на другой день пошел на свою утреннюю прогулку; но был молчалив с приказчиком, садовником и архитектором и, хотя и был гневен на вид, ничего никому не сказал.
Когда, в обычное время, княжна Марья вошла к нему, он стоял за станком и точил, но, как обыкновенно, не оглянулся на нее.
– А! Княжна Марья! – вдруг сказал он неестественно и бросил стамеску. (Колесо еще вертелось от размаха. Княжна Марья долго помнила этот замирающий скрип колеса, который слился для нее с тем,что последовало.)
Княжна Марья подвинулась к нему, увидала его лицо, и что то вдруг опустилось в ней. Глаза ее перестали видеть ясно. Она по лицу отца, не грустному, не убитому, но злому и неестественно над собой работающему лицу, увидала, что вот, вот над ней повисло и задавит ее страшное несчастие, худшее в жизни, несчастие, еще не испытанное ею, несчастие непоправимое, непостижимое, смерть того, кого любишь.
– Mon pere! Andre? [Отец! Андрей?] – Сказала неграциозная, неловкая княжна с такой невыразимой прелестью печали и самозабвения, что отец не выдержал ее взгляда, и всхлипнув отвернулся.
– Получил известие. В числе пленных нет, в числе убитых нет. Кутузов пишет, – крикнул он пронзительно, как будто желая прогнать княжну этим криком, – убит!
Княжна не упала, с ней не сделалось дурноты. Она была уже бледна, но когда она услыхала эти слова, лицо ее изменилось, и что то просияло в ее лучистых, прекрасных глазах. Как будто радость, высшая радость, независимая от печалей и радостей этого мира, разлилась сверх той сильной печали, которая была в ней. Она забыла весь страх к отцу, подошла к нему, взяла его за руку, потянула к себе и обняла за сухую, жилистую шею.
– Mon pere, – сказала она. – Не отвертывайтесь от меня, будемте плакать вместе.
– Мерзавцы, подлецы! – закричал старик, отстраняя от нее лицо. – Губить армию, губить людей! За что? Поди, поди, скажи Лизе. – Княжна бессильно опустилась в кресло подле отца и заплакала. Она видела теперь брата в ту минуту, как он прощался с ней и с Лизой, с своим нежным и вместе высокомерным видом. Она видела его в ту минуту, как он нежно и насмешливо надевал образок на себя. «Верил ли он? Раскаялся ли он в своем неверии? Там ли он теперь? Там ли, в обители вечного спокойствия и блаженства?» думала она.
– Mon pere, [Отец,] скажите мне, как это было? – спросила она сквозь слезы.
– Иди, иди, убит в сражении, в котором повели убивать русских лучших людей и русскую славу. Идите, княжна Марья. Иди и скажи Лизе. Я приду.
Когда княжна Марья вернулась от отца, маленькая княгиня сидела за работой, и с тем особенным выражением внутреннего и счастливо спокойного взгляда, свойственного только беременным женщинам, посмотрела на княжну Марью. Видно было, что глаза ее не видали княжну Марью, а смотрели вглубь – в себя – во что то счастливое и таинственное, совершающееся в ней.
– Marie, – сказала она, отстраняясь от пялец и переваливаясь назад, – дай сюда твою руку. – Она взяла руку княжны и наложила ее себе на живот.
Глаза ее улыбались ожидая, губка с усиками поднялась, и детски счастливо осталась поднятой.
Княжна Марья стала на колени перед ней, и спрятала лицо в складках платья невестки.
– Вот, вот – слышишь? Мне так странно. И знаешь, Мари, я очень буду любить его, – сказала Лиза, блестящими, счастливыми глазами глядя на золовку. Княжна Марья не могла поднять головы: она плакала.
– Что с тобой, Маша?
– Ничего… так мне грустно стало… грустно об Андрее, – сказала она, отирая слезы о колени невестки. Несколько раз, в продолжение утра, княжна Марья начинала приготавливать невестку, и всякий раз начинала плакать. Слезы эти, которых причину не понимала маленькая княгиня, встревожили ее, как ни мало она была наблюдательна. Она ничего не говорила, но беспокойно оглядывалась, отыскивая чего то. Перед обедом в ее комнату вошел старый князь, которого она всегда боялась, теперь с особенно неспокойным, злым лицом и, ни слова не сказав, вышел. Она посмотрела на княжну Марью, потом задумалась с тем выражением глаз устремленного внутрь себя внимания, которое бывает у беременных женщин, и вдруг заплакала.
– Получили от Андрея что нибудь? – сказала она.
– Нет, ты знаешь, что еще не могло притти известие, но mon реrе беспокоится, и мне страшно.
– Так ничего?
– Ничего, – сказала княжна Марья, лучистыми глазами твердо глядя на невестку. Она решилась не говорить ей и уговорила отца скрыть получение страшного известия от невестки до ее разрешения, которое должно было быть на днях. Княжна Марья и старый князь, каждый по своему, носили и скрывали свое горе. Старый князь не хотел надеяться: он решил, что князь Андрей убит, и не смотря на то, что он послал чиновника в Австрию розыскивать след сына, он заказал ему в Москве памятник, который намерен был поставить в своем саду, и всем говорил, что сын его убит. Он старался не изменяя вести прежний образ жизни, но силы изменяли ему: он меньше ходил, меньше ел, меньше спал, и с каждым днем делался слабее. Княжна Марья надеялась. Она молилась за брата, как за живого и каждую минуту ждала известия о его возвращении.
– Ma bonne amie, [Мой добрый друг,] – сказала маленькая княгиня утром 19 го марта после завтрака, и губка ее с усиками поднялась по старой привычке; но как и во всех не только улыбках, но звуках речей, даже походках в этом доме со дня получения страшного известия была печаль, то и теперь улыбка маленькой княгини, поддавшейся общему настроению, хотя и не знавшей его причины, – была такая, что она еще более напоминала об общей печали.
– Ma bonne amie, je crains que le fruschtique (comme dit Фока – повар) de ce matin ne m'aie pas fait du mal. [Дружочек, боюсь, чтоб от нынешнего фриштика (как называет его повар Фока) мне не было дурно.]
– А что с тобой, моя душа? Ты бледна. Ах, ты очень бледна, – испуганно сказала княжна Марья, своими тяжелыми, мягкими шагами подбегая к невестке.
– Ваше сиятельство, не послать ли за Марьей Богдановной? – сказала одна из бывших тут горничных. (Марья Богдановна была акушерка из уездного города, жившая в Лысых Горах уже другую неделю.)
– И в самом деле, – подхватила княжна Марья, – может быть, точно. Я пойду. Courage, mon ange! [Не бойся, мой ангел.] Она поцеловала Лизу и хотела выйти из комнаты.
– Ах, нет, нет! – И кроме бледности, на лице маленькой княгини выразился детский страх неотвратимого физического страдания.
– Non, c'est l'estomac… dites que c'est l'estomac, dites, Marie, dites…, [Нет это желудок… скажи, Маша, что это желудок…] – и княгиня заплакала детски страдальчески, капризно и даже несколько притворно, ломая свои маленькие ручки. Княжна выбежала из комнаты за Марьей Богдановной.
– Mon Dieu! Mon Dieu! [Боже мой! Боже мой!] Oh! – слышала она сзади себя.
Потирая полные, небольшие, белые руки, ей навстречу, с значительно спокойным лицом, уже шла акушерка.
– Марья Богдановна! Кажется началось, – сказала княжна Марья, испуганно раскрытыми глазами глядя на бабушку.
– Ну и слава Богу, княжна, – не прибавляя шага, сказала Марья Богдановна. – Вам девицам про это знать не следует.
– Но как же из Москвы доктор еще не приехал? – сказала княжна. (По желанию Лизы и князя Андрея к сроку было послано в Москву за акушером, и его ждали каждую минуту.)
– Ничего, княжна, не беспокойтесь, – сказала Марья Богдановна, – и без доктора всё хорошо будет.
Через пять минут княжна из своей комнаты услыхала, что несут что то тяжелое. Она выглянула – официанты несли для чего то в спальню кожаный диван, стоявший в кабинете князя Андрея. На лицах несших людей было что то торжественное и тихое.
Княжна Марья сидела одна в своей комнате, прислушиваясь к звукам дома, изредка отворяя дверь, когда проходили мимо, и приглядываясь к тому, что происходило в коридоре. Несколько женщин тихими шагами проходили туда и оттуда, оглядывались на княжну и отворачивались от нее. Она не смела спрашивать, затворяла дверь, возвращалась к себе, и то садилась в свое кресло, то бралась за молитвенник, то становилась на колена пред киотом. К несчастию и удивлению своему, она чувствовала, что молитва не утишала ее волнения. Вдруг дверь ее комнаты тихо отворилась и на пороге ее показалась повязанная платком ее старая няня Прасковья Савишна, почти никогда, вследствие запрещения князя,не входившая к ней в комнату.
– С тобой, Машенька, пришла посидеть, – сказала няня, – да вот княжовы свечи венчальные перед угодником зажечь принесла, мой ангел, – сказала она вздохнув.
– Ах как я рада, няня.
– Бог милостив, голубка. – Няня зажгла перед киотом обвитые золотом свечи и с чулком села у двери. Княжна Марья взяла книгу и стала читать. Только когда слышались шаги или голоса, княжна испуганно, вопросительно, а няня успокоительно смотрели друг на друга. Во всех концах дома было разлито и владело всеми то же чувство, которое испытывала княжна Марья, сидя в своей комнате. По поверью, что чем меньше людей знает о страданиях родильницы, тем меньше она страдает, все старались притвориться незнающими; никто не говорил об этом, но во всех людях, кроме обычной степенности и почтительности хороших манер, царствовавших в доме князя, видна была одна какая то общая забота, смягченность сердца и сознание чего то великого, непостижимого, совершающегося в эту минуту.
В большой девичьей не слышно было смеха. В официантской все люди сидели и молчали, на готове чего то. На дворне жгли лучины и свечи и не спали. Старый князь, ступая на пятку, ходил по кабинету и послал Тихона к Марье Богдановне спросить: что? – Только скажи: князь приказал спросить что? и приди скажи, что она скажет.
– Доложи князю, что роды начались, – сказала Марья Богдановна, значительно посмотрев на посланного. Тихон пошел и доложил князю.
– Хорошо, – сказал князь, затворяя за собою дверь, и Тихон не слыхал более ни малейшего звука в кабинете. Немного погодя, Тихон вошел в кабинет, как будто для того, чтобы поправить свечи. Увидав, что князь лежал на диване, Тихон посмотрел на князя, на его расстроенное лицо, покачал головой, молча приблизился к нему и, поцеловав его в плечо, вышел, не поправив свечей и не сказав, зачем он приходил. Таинство торжественнейшее в мире продолжало совершаться. Прошел вечер, наступила ночь. И чувство ожидания и смягчения сердечного перед непостижимым не падало, а возвышалось. Никто не спал.
Была одна из тех мартовских ночей, когда зима как будто хочет взять свое и высыпает с отчаянной злобой свои последние снега и бураны. Навстречу немца доктора из Москвы, которого ждали каждую минуту и за которым была выслана подстава на большую дорогу, к повороту на проселок, были высланы верховые с фонарями, чтобы проводить его по ухабам и зажорам.
Княжна Марья уже давно оставила книгу: она сидела молча, устремив лучистые глаза на сморщенное, до малейших подробностей знакомое, лицо няни: на прядку седых волос, выбившуюся из под платка, на висящий мешочек кожи под подбородком.
Няня Савишна, с чулком в руках, тихим голосом рассказывала, сама не слыша и не понимая своих слов, сотни раз рассказанное о том, как покойница княгиня в Кишиневе рожала княжну Марью, с крестьянской бабой молдаванкой, вместо бабушки.
– Бог помилует, никогда дохтура не нужны, – говорила она. Вдруг порыв ветра налег на одну из выставленных рам комнаты (по воле князя всегда с жаворонками выставлялось по одной раме в каждой комнате) и, отбив плохо задвинутую задвижку, затрепал штофной гардиной, и пахнув холодом, снегом, задул свечу. Княжна Марья вздрогнула; няня, положив чулок, подошла к окну и высунувшись стала ловить откинутую раму. Холодный ветер трепал концами ее платка и седыми, выбившимися прядями волос.
– Княжна, матушка, едут по прешпекту кто то! – сказала она, держа раму и не затворяя ее. – С фонарями, должно, дохтур…
– Ах Боже мой! Слава Богу! – сказала княжна Марья, – надо пойти встретить его: он не знает по русски.
Княжна Марья накинула шаль и побежала навстречу ехавшим. Когда она проходила переднюю, она в окно видела, что какой то экипаж и фонари стояли у подъезда. Она вышла на лестницу. На столбике перил стояла сальная свеча и текла от ветра. Официант Филипп, с испуганным лицом и с другой свечей в руке, стоял ниже, на первой площадке лестницы. Еще пониже, за поворотом, по лестнице, слышны были подвигавшиеся шаги в теплых сапогах. И какой то знакомый, как показалось княжне Марье, голос, говорил что то.
– Слава Богу! – сказал голос. – А батюшка?
– Почивать легли, – отвечал голос дворецкого Демьяна, бывшего уже внизу.
Потом еще что то сказал голос, что то ответил Демьян, и шаги в теплых сапогах стали быстрее приближаться по невидному повороту лестницы. «Это Андрей! – подумала княжна Марья. Нет, это не может быть, это было бы слишком необыкновенно», подумала она, и в ту же минуту, как она думала это, на площадке, на которой стоял официант со свечой, показались лицо и фигура князя Андрея в шубе с воротником, обсыпанным снегом. Да, это был он, но бледный и худой, и с измененным, странно смягченным, но тревожным выражением лица. Он вошел на лестницу и обнял сестру.
– Вы не получили моего письма? – спросил он, и не дожидаясь ответа, которого бы он и не получил, потому что княжна не могла говорить, он вернулся, и с акушером, который вошел вслед за ним (он съехался с ним на последней станции), быстрыми шагами опять вошел на лестницу и опять обнял сестру. – Какая судьба! – проговорил он, – Маша милая – и, скинув шубу и сапоги, пошел на половину княгини.
Маленькая княгиня лежала на подушках, в белом чепчике. (Страдания только что отпустили ее.) Черные волосы прядями вились у ее воспаленных, вспотевших щек; румяный, прелестный ротик с губкой, покрытой черными волосиками, был раскрыт, и она радостно улыбалась. Князь Андрей вошел в комнату и остановился перед ней, у изножья дивана, на котором она лежала. Блестящие глаза, смотревшие детски, испуганно и взволнованно, остановились на нем, не изменяя выражения. «Я вас всех люблю, я никому зла не делала, за что я страдаю? помогите мне», говорило ее выражение. Она видела мужа, но не понимала значения его появления теперь перед нею. Князь Андрей обошел диван и в лоб поцеловал ее.
– Душенька моя, – сказал он: слово, которое никогда не говорил ей. – Бог милостив. – Она вопросительно, детски укоризненно посмотрела на него.
– Я от тебя ждала помощи, и ничего, ничего, и ты тоже! – сказали ее глаза. Она не удивилась, что он приехал; она не поняла того, что он приехал. Его приезд не имел никакого отношения до ее страданий и облегчения их. Муки вновь начались, и Марья Богдановна посоветовала князю Андрею выйти из комнаты.
Акушер вошел в комнату. Князь Андрей вышел и, встретив княжну Марью, опять подошел к ней. Они шопотом заговорили, но всякую минуту разговор замолкал. Они ждали и прислушивались.
– Allez, mon ami, [Иди, мой друг,] – сказала княжна Марья. Князь Андрей опять пошел к жене, и в соседней комнате сел дожидаясь. Какая то женщина вышла из ее комнаты с испуганным лицом и смутилась, увидав князя Андрея. Он закрыл лицо руками и просидел так несколько минут. Жалкие, беспомощно животные стоны слышались из за двери. Князь Андрей встал, подошел к двери и хотел отворить ее. Дверь держал кто то.
– Нельзя, нельзя! – проговорил оттуда испуганный голос. – Он стал ходить по комнате. Крики замолкли, еще прошло несколько секунд. Вдруг страшный крик – не ее крик, она не могла так кричать, – раздался в соседней комнате. Князь Андрей подбежал к двери; крик замолк, послышался крик ребенка.
«Зачем принесли туда ребенка? подумал в первую секунду князь Андрей. Ребенок? Какой?… Зачем там ребенок? Или это родился ребенок?» Когда он вдруг понял всё радостное значение этого крика, слезы задушили его, и он, облокотившись обеими руками на подоконник, всхлипывая, заплакал, как плачут дети. Дверь отворилась. Доктор, с засученными рукавами рубашки, без сюртука, бледный и с трясущейся челюстью, вышел из комнаты. Князь Андрей обратился к нему, но доктор растерянно взглянул на него и, ни слова не сказав, прошел мимо. Женщина выбежала и, увидав князя Андрея, замялась на пороге. Он вошел в комнату жены. Она мертвая лежала в том же положении, в котором он видел ее пять минут тому назад, и то же выражение, несмотря на остановившиеся глаза и на бледность щек, было на этом прелестном, детском личике с губкой, покрытой черными волосиками.
«Я вас всех люблю и никому дурного не делала, и что вы со мной сделали?» говорило ее прелестное, жалкое, мертвое лицо. В углу комнаты хрюкнуло и пискнуло что то маленькое, красное в белых трясущихся руках Марьи Богдановны.
Через два часа после этого князь Андрей тихими шагами вошел в кабинет к отцу. Старик всё уже знал. Он стоял у самой двери, и, как только она отворилась, старик молча старческими, жесткими руками, как тисками, обхватил шею сына и зарыдал как ребенок.
Через три дня отпевали маленькую княгиню, и, прощаясь с нею, князь Андрей взошел на ступени гроба. И в гробу было то же лицо, хотя и с закрытыми глазами. «Ах, что вы со мной сделали?» всё говорило оно, и князь Андрей почувствовал, что в душе его оторвалось что то, что он виноват в вине, которую ему не поправить и не забыть. Он не мог плакать. Старик тоже вошел и поцеловал ее восковую ручку, спокойно и высоко лежащую на другой, и ему ее лицо сказало: «Ах, что и за что вы это со мной сделали?» И старик сердито отвернулся, увидав это лицо.
Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.
Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.
Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.
ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.
– Сколько ее ни просила мама, она отказала, и я знаю, она не переменит, если что сказала…
– А мама просила ее! – с упреком сказал Николай.
– Да, – сказала Наташа. – Знаешь, Николенька, не сердись; но я знаю, что ты на ней не женишься. Я знаю, Бог знает отчего, я знаю верно, ты не женишься.
– Ну, этого ты никак не знаешь, – сказал Николай; – но мне надо поговорить с ней. Что за прелесть, эта Соня! – прибавил он улыбаясь.
– Это такая прелесть! Я тебе пришлю ее. – И Наташа, поцеловав брата, убежала.
Через минуту вошла Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
– Sophie, – сказал он сначала робко, и потом всё смелее и смелее, – ежели вы хотите отказаться не только от блестящей, от выгодной партии; но он прекрасный, благородный человек… он мой друг…
Соня перебила его.
– Я уж отказалась, – сказала она поспешно.
– Ежели вы отказываетесь для меня, то я боюсь, что на мне…
Соня опять перебила его. Она умоляющим, испуганным взглядом посмотрела на него.
– Nicolas, не говорите мне этого, – сказала она.
– Нет, я должен. Может быть это suffisance [самонадеянность] с моей стороны, но всё лучше сказать. Ежели вы откажетесь для меня, то я должен вам сказать всю правду. Я вас люблю, я думаю, больше всех…
– Мне и довольно, – вспыхнув, сказала Соня.
– Нет, но я тысячу раз влюблялся и буду влюбляться, хотя такого чувства дружбы, доверия, любви, я ни к кому не имею, как к вам. Потом я молод. Мaman не хочет этого. Ну, просто, я ничего не обещаю. И я прошу вас подумать о предложении Долохова, – сказал он, с трудом выговаривая фамилию своего друга.
