Разомкнутые объятия
Поделись знанием:
К:Фильмы 2009 года
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
| Разомкнутые объятия | |
| Los abrazos rotos | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария | |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
El Deseo S.A., Universal International Pictures (UI) |
| Длительность |
127 мин |
| Бюджет |
18 млн $ |
| Сборы |
31 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«Разомкнутые объятия» (исп. Los abrazos rotos) — кинофильм режиссёра Педро Альмодовара, вышедший на экраны в 2009 году.
Содержание
Сюжет
Матео Бланко (Луис Омар) — известный сценарист, давно живущий под псевдонимом Гарри Кейн. Он слеп, и о нём заботится его давняя подруга и союзница в мире кинематографа Джудит (Бланка Портильо). А когда и она занята, компанию Гарри составляет её сын Диего (Тамар Новас), являющийся ценным помощником и «спарринг-партнёром» слепого автора в нелегком деле сочинения сценариев. Эту размеренную жизнь нарушает известие о смерти знаменитого бизнесмена Эрнесто Мартеля (Хосе Луис Гомес), и вскоре к Гарри инкогнито является наследник бизнес-империи Рэй Экс (Рубен Окандиано) с предложением снять автобиографический фильм. Сценарист быстро раскусывает замысел посетителя и дает ему резкий отказ. Такая болезненная реакция не могла не заинтересовать Диего, и он желает узнать её причины. Наконец, Гарри рассказывает ему свою историю любви.
В ролях
- Пенелопа Крус — Лена
- Луис Омар — Матео Бланко / Гарри Кейн
- Бланка Портильо — Джудит Гарсия
- Хосе Луис Гомес — Эрнесто Мартель
- Тамар Новас — Диего
- Рубен Окандиано — Рэй Икс
- Анхела Молина — мать Лены
- Мариола Фуэнтес — Эдурне
- Чус Лампреаве — консьержка
- Кити Манвер — мадам Милен
- Дани Мартин — Марио
Награды и номинации
Награды
- 2009 — Премия «Феликс»
- Лучший композитор — Альберто Иглесиас
- 2010 — Премия «Гойя»
- Лучшая музыка — Альберто Иглесиас
Номинации
- 2009 — Каннский кинофестиваль
- 2009 — Премия «Феликс»
- Лучшая женская роль — Пенелопа Крус
- Лучший режиссёр — Педро Альмодовар
- Приз зрительских симпатий — Педро Альмодовар
- 2010 — Премия BAFTA
- Лучший фильм не на английском языке — Педро Альмодовар, Агустин Альмодовар
- 2010 — Премия «Золотой глобус»
- Лучший фильм на иностранном языке
- 2010 — Премия «Гойя»
- Лучшая актриса — Пенелопа Крус
- Лучший сценарий — Педро Альмодовар
- Лучшие костюмы — Соня Гранде
- Лучший грим и прически — Массимо Гаттабрузи, Ана Лосано
Кассовые сборы
Мировые кассовые сборы картины составили 30 991 660 долларов США[1]. Среди прочего, в Испании фильм «Разомкнутые объятия» заработал 5 798 555 долларов США, в России — 1 156 366[2].
Дополнительная информация
Напишите отзыв о статье "Разомкнутые объятия"
Примечания
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?id=brokenembraces.htm Broken Embraces (2009)]. Box Office Mojo. Проверено 6 июня 2011. [www.webcitation.org/66l9cg68f Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
- ↑ [www.boxofficemojo.com/movies/?page=intl&id=brokenembraces.htm Broken Embraces (2009) - International Box Office Results]. Box Office Mojo. Проверено 6 июня 2011. [www.webcitation.org/66l9dAvZJ Архивировано из первоисточника 8 апреля 2012].
Ссылки
- «Разомкнутые объятия» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v426993 Разомкнутые объятия] (англ.) на сайте allmovie
|
||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Разомкнутые объятия
В июне месяце произошло Фридландское сражение, в котором не участвовали павлоградцы, и вслед за ним объявлено было перемирие. Ростов, тяжело чувствовавший отсутствие своего друга, не имея со времени его отъезда никаких известий о нем и беспокоясь о ходе его дела и раны, воспользовался перемирием и отпросился в госпиталь проведать Денисова.
Госпиталь находился в маленьком прусском местечке, два раза разоренном русскими и французскими войсками. Именно потому, что это было летом, когда в поле было так хорошо, местечко это с своими разломанными крышами и заборами и своими загаженными улицами, оборванными жителями и пьяными и больными солдатами, бродившими по нем, представляло особенно мрачное зрелище.
В каменном доме, на дворе с остатками разобранного забора, выбитыми частью рамами и стеклами, помещался госпиталь. Несколько перевязанных, бледных и опухших солдат ходили и сидели на дворе на солнушке.
Как только Ростов вошел в двери дома, его обхватил запах гниющего тела и больницы. На лестнице он встретил военного русского доктора с сигарою во рту. За доктором шел русский фельдшер.
– Не могу же я разорваться, – говорил доктор; – приходи вечерком к Макару Алексеевичу, я там буду. – Фельдшер что то еще спросил у него.
– Э! делай как знаешь! Разве не всё равно? – Доктор увидал подымающегося на лестницу Ростова.
– Вы зачем, ваше благородие? – сказал доктор. – Вы зачем? Или пуля вас не брала, так вы тифу набраться хотите? Тут, батюшка, дом прокаженных.
– Отчего? – спросил Ростов.
– Тиф, батюшка. Кто ни взойдет – смерть. Только мы двое с Макеевым (он указал на фельдшера) тут трепемся. Тут уж нашего брата докторов человек пять перемерло. Как поступит новенький, через недельку готов, – с видимым удовольствием сказал доктор. – Прусских докторов вызывали, так не любят союзники то наши.
Ростов объяснил ему, что он желал видеть здесь лежащего гусарского майора Денисова.
– Не знаю, не ведаю, батюшка. Ведь вы подумайте, у меня на одного три госпиталя, 400 больных слишком! Еще хорошо, прусские дамы благодетельницы нам кофе и корпию присылают по два фунта в месяц, а то бы пропали. – Он засмеялся. – 400, батюшка; а мне всё новеньких присылают. Ведь 400 есть? А? – обратился он к фельдшеру.
Фельдшер имел измученный вид. Он, видимо, с досадой дожидался, скоро ли уйдет заболтавшийся доктор.
– Майор Денисов, – повторил Ростов; – он под Молитеном ранен был.
– Кажется, умер. А, Макеев? – равнодушно спросил доктор у фельдшера.
Фельдшер однако не подтвердил слов доктора.
– Что он такой длинный, рыжеватый? – спросил доктор.
Ростов описал наружность Денисова.
– Был, был такой, – как бы радостно проговорил доктор, – этот должно быть умер, а впрочем я справлюсь, у меня списки были. Есть у тебя, Макеев?
– Списки у Макара Алексеича, – сказал фельдшер. – А пожалуйте в офицерские палаты, там сами увидите, – прибавил он, обращаясь к Ростову.
– Эх, лучше не ходить, батюшка, – сказал доктор: – а то как бы сами тут не остались. – Но Ростов откланялся доктору и попросил фельдшера проводить его.
– Не пенять же чур на меня, – прокричал доктор из под лестницы.
Ростов с фельдшером вошли в коридор. Больничный запах был так силен в этом темном коридоре, что Ростов схватился зa нос и должен был остановиться, чтобы собраться с силами и итти дальше. Направо отворилась дверь, и оттуда высунулся на костылях худой, желтый человек, босой и в одном белье.
Он, опершись о притолку, блестящими, завистливыми глазами поглядел на проходящих. Заглянув в дверь, Ростов увидал, что больные и раненые лежали там на полу, на соломе и шинелях.
– А можно войти посмотреть? – спросил Ростов.
– Что же смотреть? – сказал фельдшер. Но именно потому что фельдшер очевидно не желал впустить туда, Ростов вошел в солдатские палаты. Запах, к которому он уже успел придышаться в коридоре, здесь был еще сильнее. Запах этот здесь несколько изменился; он был резче, и чувствительно было, что отсюда то именно он и происходил.
