Центурион (фильм)

Центурион
Centurion
Жанр	боевик приключенческий фильм драма пеплум
Режиссёр	Нил Маршалл
Продюсер	Кристиан Колсон Роберт Джонс
Автор сценария	Нил Маршалл
В главных ролях	Майкл Фассбендер Доминик Уэст Ольга Куриленко
Оператор	Сэм МакКёрди
Композитор	Илан Эшкери
Кинокомпания	Celador Films
Длительность	94 мин.
Бюджет	12 млн долларов США
Сборы	6 814 789 долларов
Страна	Великобритания Великобритания,Франция Франция
Язык	английский
Год	2010
IMDb	ID 1020558
Выход фильма «Центурион» (оригинальное название — Centurion)

К:Фильмы 2010 года

«Центурио́н» (англ. Centurion) — художественный фильм Нила Маршалла в жанре исторического триллера о легендарном IX Испанском легионе, отправившемся на север, чтобы уничтожить пиктов и их вождя. Главные роли в фильме исполняют Майкл Фассбендер и Ольга Куриленко.

Сюжет

117 год. Римские гарнизоны в Северной Британии пытаются подавить сопротивление местных жителей, пиктов, которые под предводительством короля Горлакона уничтожают форпосты римлян один за одним. Центурион Квинт Дий — единственный выживший после налёта пиктов, был захвачен ими в плен из-за своего знания их языка. В это время, Агрикола, римский наместник Британии, получает подкрепление от правительства Рима, желавшего полного захвата Британии, в виде IX легиона под командованием Тита Флавия Вирила, прибывшего на остров с целью «стереть пиктов и их лидера с лица земли». Наместник даёт ему в помощь немую следопытку пиктов по имени Этайн.

Наступая на север, легион спасает Дия, сбежавшего из плена. Этайн, ненавидящая римлян за убийство её семьи, приводит легион в ловушку.Начинается жестокая битва,в которой гибнет весь IX легион,а затем пикты берут в плен полководца Тита Флавия Вирила. Дий, с шестью выжившими: ветеранами Ботом и «Кирпичом», солдатами Макром, Леонидом, Таксом и Тараком, поваром, узнают, что генерала захватили в плен. Воины решают спасти его, снимают свою броню и отправляются в путь налегке. Они находят лагерь пиктов и проникают в него ночью. Но у них не получается снять с командующего цепи; тогда он возлагает свою должность начальника IX легиона на Дия и приказывает ему отвести оставшихся на римскую территорию. Отступая, один из римлян, Такс, убивает сына Горлакона. На следующее утро, после похорон мальчика, Вирилу дают меч и устраивают его поединок с Этайн, который заканчивается гибелью римлянина.

Семеро легионеров решают возвращаться через север, так как узнают, что пикты ищут их. Этайн с варварами почти настигают их, но они прыгают в водопад, лишь повар Тарак ломает ногу и погибает от выстрелов в спину; остальные выживают и течение выносит их на берег, а Макр с Таксом отделяются от группы и натыкаются на стаю волков.

Ночью Дий со своим отрядом разбивают на берегу лагерь и вскоре узнают, что пикты расположились совсем рядом. Дий и «Кирпич» устраивают рейд на лагерь, убивают нескольких часовых и обнаруживают, что следопытки в лагере нет. Допрашивая умирающего пикта на его родном языке, Дий узнаёт, что пикты гонятся за ними не из-за войны между народами, а только ради мести, так же выясняется, что Этайн атакует лагерь оставшихся на берегу легионеров, убивает Леонида и ранит Бота.

Между тем Макр и Такс всё еще преследуются волками. Внезапно Такс падает и Макр возвращается помочь ему, но Такс ранит Макра в ногу и оставляет того на съедение волкам.

Дий, Бот и «Кирпич» натыкаются на лачугу в лесу, где живёт изгнанница пиктов — Арианна. Она кормит их, лечит Бота и, когда в один день Этайн прибывает в лачугу, прячет римлян в подвале. На следующее утро, когда Бот уже может идти, легионеры уходят, а Ариана, которая чувствует что-то к Дию, даёт им еду в дорогу до римского форта, находящегося неподалёку. Придя туда, легионеры находят его заброшенным. Приказ на стене информирует о том, что римляне отступили к Валу Адриана. Увидев приближающуюся Этайн, они готовятся к бою. В битве Дий убивает Этайн, а героически сражавшийся «Кирпич» погибает от нанесённых ран.

Ночью, Дий и Бот встречают Такса и продолжают путь втроём. Возле Вала Адриана Такс угрожает Дию, который собирается доложить о его преступлении. Завязывается бой, в котором Дий убивает Такса. Тем временем, Бот скачет в лагерь, однако его убивают, приняв за пикта. Прибыв в лагерь, Дий докладывает наместнику о ситуации. Агрикола, считая, что новости о уничтожении IX легиона подорвёт его авторитет перед Римом и вызовет подъём партизанских движений среди местного населения, решает полностью похоронить историю легиона и убить Дия, как последнего выжившего.

Дочь наместника организовывает покушение, но Дий убивает гвардейцев, оказываясь раненным в ходе схватки. Отвращённый предательством римлян, он едет жить к Арианне, так же преданной своим народом, как и он. Дий повторяет слова: «Это ни начало, ни конец моей истории», которые он произносил в самом начале фильма, предполагая возможное продолжение.

Слоганы фильма

• «Сражайся или умри!»
• «Я не сдамся! Я — воин Рима!»

Создатели фильма

Съёмочная команда

• Нил Маршалл — режиссёр
• Кристиан Колсон — продюсер
• Роберт Джонс — продюсер
• Нил Маршалл — автор сценария
• Сэм МакКёрди — оператор
• Родриго Гутиеррес — второй оператор
• Илан Эшкери — композитор
• Саймон Боулс — художник-постановщик
• Джейсон Нокс-Джонстон — художник
• Энди Томсон — художник
• Крис Гилл — монтажёр
• Дебби МакВильямс — подбор актёров
• Кит Мэдден — художник по костюмам

В ролях

• Майкл Фассбендер — Квинт Дий
• Доминик Уэст — Вирил
• Ольга Куриленко — Этайн
• Ноэль Кларк — Макр
• Лиам Каннингем — «Кирпич»
• Дэвид Моррисси — Бот
• Джей Джей Филд — Такс
• Димитри Леонидас — Леонид
• Риз Ахмед — Тарак
• Пол Фримен — Агрикола
• Аксель Каролин — Айрон
• Дейв Леджено — Вортикс
• Ульрих Томсен — Горлакон
• Имоджен Путс — Ариана
• Рэйчел Стирлинг (англ.) — Друзилла
• Оуэн Маккен — Ахивир

Создание фильма

Сценарий фильма был написан режиссёром Нилом Маршаллом под рабочим названием «Девятый легион» (англ. Ninth Legion). По историческим данным, IX Испанский легион численностью свыше 4000 человек отправился от Вала Адриана в Шотландию и исчез. Историки выдвигают различные предположения относительно судьбы легиона: одни полагают, что легион был расформирован, другие считают, что они были перебиты годами позже в Германии. По поводу использования легенды как основы фильма Маршалл сказал: «Предполагается, что фильм не будет исторически точным. Я взял эту легенду и исследую… это — триллер».

Съёмки фильма начались в феврале 2009 года. Среди мест, где проходили съёмки, присутствуют шотландские Баденох, Срафспи и Glenfeshie Estate в Кэйнгромс. Съёмки также проходили в Лондоне, на Ealing Studios, и в окрестностях Суррея,, таких как лес Элис-Холт. На съёмках в Баденохе и Страфспи римских солдат и пиктов изображали группы, занимающиеся историческими реконструкциями.

Выход фильма

Права на распространение фильма были куплены у компании Pathe компанией Constantin из Германии, Aurum из Испании, Hopscotch из Австралии, Scanbox из Скандинавии и Odeon из Греции.

Критика

Фильм был довольно неоднозначно воспринят публикой. Особое недовольство высказывалось в связи с обилием сцен насилия и крови, а также с не соответстсвующими истории деталями и событиями.

См. также

• Орел Девятого легиона

Ссылки

• [centurionmovie.com Официальный сайт]  (англ.)
• [www.michaelfassbender.org/maincent.html Страница фильма «Центурион» — полностью одобренная и получившая высокую оценку Simon Bowles (production designer)]
• [olga-kurylenko.ucoz.ru/photo/125 Фотографии со съёмок фильма «Центурион»] (рус.)
• [www.allmovie.com/movie/v483199 Центурион] (англ.) на сайте allmovie
• [www.rottentomatoes.com/m/centurion/ «Центурион»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• Роджер Эберт. [rogerebert.suntimes.com/apps/pbcs.dll/article?AID=/20100825/REVIEWS/100829993 Обзор и критика фильма] (англ.) (25 August 2010). Проверено 24 ноября 2010.
• Лидия Маслова. [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1480597 Обзор и критика фильма] (рус.). Коммерсантъ (18 октября 2002). Проверено 23 ноября 2010. [www.webcitation.org/66XZJ16Jh Архивировано из первоисточника 30 марта 2012].

Отрывок, характеризующий Центурион (фильм)

Когда самовар весь выпили, Ростов взял карты и предложил играть в короли с Марьей Генриховной. Кинули жребий, кому составлять партию Марьи Генриховны. Правилами игры, по предложению Ростова, было то, чтобы тот, кто будет королем, имел право поцеловать ручку Марьи Генриховны, а чтобы тот, кто останется прохвостом, шел бы ставить новый самовар для доктора, когда он проснется.
– Ну, а ежели Марья Генриховна будет королем? – спросил Ильин.
– Она и так королева! И приказания ее – закон.
Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.


Ростов своим зорким охотничьим глазом один из первых увидал этих синих французских драгун, преследующих наших улан. Ближе, ближе подвигались расстроенными толпами уланы, и французские драгуны, преследующие их. Уже можно было видеть, как эти, казавшиеся под горой маленькими, люди сталкивались, нагоняли друг друга и махали руками или саблями.
Ростов, как на травлю, смотрел на то, что делалось перед ним. Он чутьем чувствовал, что ежели ударить теперь с гусарами на французских драгун, они не устоят; но ежели ударить, то надо было сейчас, сию минуту, иначе будет уже поздно. Он оглянулся вокруг себя. Ротмистр, стоя подле него, точно так же не спускал глаз с кавалерии внизу.
– Андрей Севастьяныч, – сказал Ростов, – ведь мы их сомнем…
– Лихая бы штука, – сказал ротмистр, – а в самом деле…
Ростов, не дослушав его, толкнул лошадь, выскакал вперед эскадрона, и не успел он еще скомандовать движение, как весь эскадрон, испытывавший то же, что и он, тронулся за ним. Ростов сам не знал, как и почему он это сделал. Все это он сделал, как он делал на охоте, не думая, не соображая. Он видел, что драгуны близко, что они скачут, расстроены; он знал, что они не выдержат, он знал, что была только одна минута, которая не воротится, ежели он упустит ее. Пули так возбудительно визжали и свистели вокруг него, лошадь так горячо просилась вперед, что он не мог выдержать. Он тронул лошадь, скомандовал и в то же мгновение, услыхав за собой звук топота своего развернутого эскадрона, на полных рысях, стал спускаться к драгунам под гору. Едва они сошли под гору, как невольно их аллюр рыси перешел в галоп, становившийся все быстрее и быстрее по мере того, как они приближались к своим уланам и скакавшим за ними французским драгунам. Драгуны были близко. Передние, увидав гусар, стали поворачивать назад, задние приостанавливаться. С чувством, с которым он несся наперерез волку, Ростов, выпустив во весь мах своего донца, скакал наперерез расстроенным рядам французских драгун. Один улан остановился, один пеший припал к земле, чтобы его не раздавили, одна лошадь без седока замешалась с гусарами. Почти все французские драгуны скакали назад. Ростов, выбрав себе одного из них на серой лошади, пустился за ним. По дороге он налетел на куст; добрая лошадь перенесла его через него, и, едва справясь на седле, Николай увидал, что он через несколько мгновений догонит того неприятеля, которого он выбрал своей целью. Француз этот, вероятно, офицер – по его мундиру, согнувшись, скакал на своей серой лошади, саблей подгоняя ее. Через мгновенье лошадь Ростова ударила грудью в зад лошади офицера, чуть не сбила ее с ног, и в то же мгновенье Ростов, сам не зная зачем, поднял саблю и ударил ею по французу.