Остров проклятых

Остров проклятых
Shutter Island
Жанр	психологический триллер детектив драма
Режиссёр	Мартин Скорсезе
Продюсер	Майк Медавой Арнольд Мессер Брэд Фишер Мартин Скорсезе
Автор сценария	Лаэта Калогридис
Оператор	Роберт Ричардсон
Композитор	Робби Робертсон (музыкальный редактор)
Кинокомпания	Paramount Pictures
Длительность	138 мин
Бюджет	80 млн $
Сборы	294,8 млн $
Страна	США США
Год	2010
Выход фильма «Остров проклятых» (оригинальное название — Shutter Island)

К:Фильмы 2010 года

«Остров проклятых» (англ. Shutter Island) — детективный триллер Мартина Скорсезе по одноимённому роману Денниса Лихэйна, вышедший 19 февраля 2010 года в США. Это четвёртый случай совместной работы режиссёра Мартина Скорсезе и актёра Леонардо Ди Каприо. Сценарная адаптация романа была произведена Лаэтой Калогридис.

Сюжет

Осенью 1954 года маршал США Эдвард «Тедди» Дениелс (Ди Каприо) и его напарник Чак Оул направляются расследовать исчезновение детоубийцы Рэйчел Соландо, сбежавшей из Эшклиффской лечебницы для душевнобольных преступников на острове Шаттер, в море неподалёку от Бостона. Лечебница строго охраняется, 42 её пациента находятся в обычных корпусах, а ещё 24 особо опасных — внутри бывшего военного форта, переоборудованного в третий корпус лечебницы. Лечащий врач Рэйчел — доктор Лестер Шин уехал с острова за 2 часа до её исчезновения.

У Тедди непрекращающиеся головные боли, его тяготит не только загадка исчезновения Рэйчел Соландо из запертой палаты, но и собственные сны и воспоминания: о погибшей в пожаре жене Долорес и о немецком концентрационном лагере Дахау, в освобождении которого в 1945 году он принимал участие. Неприятные ассоциации мрачной лечебницы с лагерем смерти усугубляются, когда приставы встречаются с пожилым доктором-немцем Нерингом.

Главный врач лечебницы доктор Коули объясняет маршалам, что Рэйчел, осужденная после убийства — утопления в пруду троих своих детей, — была убеждена, что находится не в лечебнице, а у себя дома. К тому же ей кажется, что сотрудники лечебницы — молочники, почтальоны и т. д. В палате исчезнувшей пациентки обнаруживается бумажка с надписью «Правило четырёх; кто 67-й?». Допросы пациентов и санитаров мало что дают, хотя одна из пациенток украдкой записывает в блокнот Тедди послание: «Беги!».

Пока двое маршалов пытаются отделить правду от лжи, на острове начинается ураган, который становится причиной бунта психиатрических пациентов и отрезает все пути доступа к материку. Тедди, пользуясь бурей, выводит напарника в укромное место на кладбище и объясняет ему, что ищет в Эшклиффской лечебнице конкретного человека — пироманьяка Эндрю Леддиса, виновника смерти Долорес. О том, что Леддис в лечебнице, ему сообщил бывший узник острова — психически больной преступник по имени Джордж Нойз.

Охранники находят маршалов и возвращают их в лечебницу. Рэйчел Соландо была обнаружена около маяка; женщина принимает Тедди за своего погибшего на войне мужа. В кабинете доктора Коули Тедди становится дурно, и он проводит полную кошмаров ночь в корпусе для санитаров. На следующее утро, пользуясь отключением запасного генератора электричества, которое держало психов под замками, маршалы пробираются в третий корпус строгого режима. В этом зловещем месте Тедди находит, к своему потрясению, Нойза, вроде бы оставшегося на материке. Искалеченный Нойз сообщает ему, что в лечебнице проводятся эксперименты над людьми.

Тедди пробирается по скалам к маяку, проникаясь подозрениями к своему напарнику Чаку. Они расстаются; затем Тедди видит труп Чака в воде под утесом, спускается туда, но не находит ничего. Тем не менее, в пещерке на утесах он встречает настоящую Рэйчел Соландо, никогда не возвращавшуюся в руки врачей. Рэйчел сама была одним из психиатров лечебницы, однако её попытка выдать миру правду об экспериментах по контролю за поведением людей обратила её из врача в узницу острова Шаттер. Она объясняет Тедди, что в самой лечебнице пациентов пичкают нейролептиками, а на маяке проводят операции по изменению сознания, стирающие, опустошающие память и превращающие пациентов в обезличенных призраков, способных выполнять закодированные команды. Нейролептики давали и Тедди.

Чак исчезает. Коули убеждает Тедди, что тот приехал один на остров, без напарника. Тедди считает, что если Чак умер для всего мира, значит, он идеальный подопытный кролик. Маршал собирается пробраться в маяк. К своему удивлению, Тедди не находит на маяке никаких ужасных лабораторий — башня пуста. Лишь на последнем этаже он находит доктора Коули, который объясняет Тедди ситуацию. Тедди был маршалом федеральных служб лишь до 1952 года; на самом деле он — Эндрю Леддис, тот самый 67-й пациент клиники, находящийся в клинике уже 2 года после убийства собственной жены. «Напарник Чак Оул» был лечащим врачом Эндрю — доктором Лестером Шином; пациентка Рэйчел Соландо была на самом деле убитой женой Эндрю — Долорес. (анаграммы Edward Daniels = Andrew Laeddis и Rachel Solando = Dolores Chanal и были загадочным «правилом четырёх»); все происходящие на острове события были инсценировкой, призванной вырвать Эндрю из его выдуманного мира в настоящий. В итоге Эндрю снова переживает забытую трагедию — смерть троих детей и жены.

В конце, в присутствии обоих докторов и медсестры, игравшей «роль» Рэйчел Соландо, — герой соглашается со всем, что говорит врач. Коули сообщает ему, что это прозрение было уже не первым. Утром Эндрю, беседуя с Шином, снова обещает «напарнику» бежать с острова. Когда Шин покачиванием головы сообщает доктору Коули, что состояние пациента не улучшилось, Эндрю замечает: «Что лучше: жить монстром или умереть человеком?» Затем уходит с санитарами и Нерингом для проведения лоботомии. Последние кадры фильма снова показывают зловещий маяк.

В ролях

Актёр	Роль	Обозначение
Леонардо Ди Каприо	Эдвард «Тедди» Дэниелс / настоящий Эндрю Леддис	Маршал США / пациент психиатрической больницы
Марк Руффало	Чак Ауле / доктор Лестер Шин	Маршал США / лечащий врач-психиатр Эндрю Леддиса
Бен Кингсли	Доктор Джон Коули	Главврач психиатрической больницы
Эмили Мортимер	Рэйчел Соландо / Эмили медсестра	Сбежавшая пациентка / медсестра в психиатрической больнице
Элиас Котеас	мнимый Эндрю Лэддис	Заключённый/поджигатель/убийца
Мишель Уильямс	Долорес Ченел	Жена Тедди Дениелса
Патриша Кларксон	Этель Бартон
Джеки Эрл Хейли	Джордж Нойс	Сумасшедший содержащийся в корпусе С
Макс фон Сюдов	Доктор Джеремайя Нэринг	Коллега Доктора Джона Коули
Тед Левайн	Уорден
Джон Кэрролл Линч	Макферсон	Помощник смотрителя
Джилл Ларсон

Производство

В США фильм выпустила компания Paramount Pictures, а международной дистрибьюцией фильма занялась компания Columbia Pictures. Фильм продюсировали компании Phoenix Pictures, Scorsese’s Sikelia и DiCaprio’s Appian Way Productions. Продюсеры фильма «Зодиак», Майк Медавой и Брэд Фишер (англ. Brad Fischer), спродюсировали фильм вместе с Арнольдом Мессером и Мартином Скорсезе. Деннис Лихейн, Лаэта Калогридис и Луи Филиппс выступили в качестве исполнительных продюсеров.

Сюжет в книге заканчивается немного раньше чем в фильме: главный герой сидит на ступеньке, а санитары идут в его сторону. На что напарник его спрашивает, не кажется ли ему, что их с напарником вычислили. Маршал ему отрицательно отвечает и говорит, что у них кишка тонка. Напарник соглашается.

Ссылки

• [www.shutterisland.com Официальный сайт] (англ.)
• «Остров проклятых» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.allmovie.com/movie/v422205 Остров проклятых] (англ.) на сайте allmovie
• [www.metacritic.com/movie/shutter-island «Остров проклятых»] (англ.) на сайте Metacritic
• [www.rottentomatoes.com/m/1198124-shutter_island/ «Остров проклятых»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Остров проклятых

Пьер, чувствуя себя не на своем месте и без дела, боясь опять помешать кому нибудь, поскакал за адъютантом.
– Это здесь, что же? Можно мне с вами? – спрашивал он.
– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.
Одно ядро взрыло землю в двух шагах от Пьера. Он, обчищая взбрызнутую ядром землю с платья, с улыбкой оглянулся вокруг себя.
– И как это вы не боитесь, барин, право! – обратился к Пьеру краснорожий широкий солдат, оскаливая крепкие белые зубы.
– А ты разве боишься? – спросил Пьер.
– А то как же? – отвечал солдат. – Ведь она не помилует. Она шмякнет, так кишки вон. Нельзя не бояться, – сказал он, смеясь.
Несколько солдат с веселыми и ласковыми лицами остановились подле Пьера. Они как будто не ожидали того, чтобы он говорил, как все, и это открытие обрадовало их.
– Наше дело солдатское. А вот барин, так удивительно. Вот так барин!
– По местам! – крикнул молоденький офицер на собравшихся вокруг Пьера солдат. Молоденький офицер этот, видимо, исполнял свою должность в первый или во второй раз и потому с особенной отчетливостью и форменностью обращался и с солдатами и с начальником.
Перекатная пальба пушек и ружей усиливалась по всему полю, в особенности влево, там, где были флеши Багратиона, но из за дыма выстрелов с того места, где был Пьер, нельзя было почти ничего видеть. Притом, наблюдения за тем, как бы семейным (отделенным от всех других) кружком людей, находившихся на батарее, поглощали все внимание Пьера. Первое его бессознательно радостное возбуждение, произведенное видом и звуками поля сражения, заменилось теперь, в особенности после вида этого одиноко лежащего солдата на лугу, другим чувством. Сидя теперь на откосе канавы, он наблюдал окружавшие его лица.
К десяти часам уже человек двадцать унесли с батареи; два орудия были разбиты, чаще и чаще на батарею попадали снаряды и залетали, жужжа и свистя, дальние пули. Но люди, бывшие на батарее, как будто не замечали этого; со всех сторон слышался веселый говор и шутки.
– Чиненка! – кричал солдат на приближающуюся, летевшую со свистом гранату. – Не сюда! К пехотным! – с хохотом прибавлял другой, заметив, что граната перелетела и попала в ряды прикрытия.
– Что, знакомая? – смеялся другой солдат на присевшего мужика под пролетевшим ядром.
Несколько солдат собрались у вала, разглядывая то, что делалось впереди.
– И цепь сняли, видишь, назад прошли, – говорили они, указывая через вал.
– Свое дело гляди, – крикнул на них старый унтер офицер. – Назад прошли, значит, назади дело есть. – И унтер офицер, взяв за плечо одного из солдат, толкнул его коленкой. Послышался хохот.
– К пятому орудию накатывай! – кричали с одной стороны.
– Разом, дружнее, по бурлацки, – слышались веселые крики переменявших пушку.
– Ай, нашему барину чуть шляпку не сбила, – показывая зубы, смеялся на Пьера краснорожий шутник. – Эх, нескладная, – укоризненно прибавил он на ядро, попавшее в колесо и ногу человека.
– Ну вы, лисицы! – смеялся другой на изгибающихся ополченцев, входивших на батарею за раненым.
– Аль не вкусна каша? Ах, вороны, заколянились! – кричали на ополченцев, замявшихся перед солдатом с оторванной ногой.