Воспитание чувств (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2009 года
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
| Воспитание чувств | |
| An Education | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Ник Хорнби |
| В главных ролях | |
| Оператор | |
| Композитор | |
| Кинокомпания |
BBC Films |
| Длительность |
95 мин |
| Бюджет | |
| Сборы | |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Воспитание чувств» (англ. An Education — «Образование») — художественный мелодраматический фильм режиссёра Лоне Шерфиг, основанный на одноименных автобиографических мемуарах, написанных британской журналисткой Линн Барбер. Главные роли исполняют Кэри Маллиган и Питер Сарсгаард.
Премьера фильма состоялась в 2009 году на кинофестивале «Санденс», где картина получила широкое признание критиков и несколько наград. Премьера в США состоялась 16 октября 2009 года. Три номинации на премию «Оскар» как лучшему фильму года, за лучшую женскую роль (Маллиган) и лучший адаптированный сценарий Ника Хорнби.
Содержание
Сюжет
Действие фильма разворачивается в 1960-х годах, в Англии. Главной героине — Дженни — 16 лет, она способная ученица, талантливая виолончелистка, мечтающая о поступлении в Оксфорд. Но после знакомства с обаятельным красавцем Дэвидом, который вдвое её старше, но зато водит спортивную машину, носит модную одежду, знает о джазе и Равеле, арт-аукционах и закрытых клубах, уикендах в Париже и прочих шикарных вещах, Оксфорд перестает казаться Дженни обязательным пунктом программы.
В ролях
- Кэри Маллиган — Дженни Меллор
- Питер Сарсгаард — Дэвид Голдман
- Альфред Молина — Джек Меллор
- Кара Сеймур — Марджори Меллор
- Оливия Уильямс — мисс Стаббс
- Доминик Купер — Дэнни
- Розамунд Пайк — Хелен
- Эмма Томпсон — мисс Уолтерс
- Мэттью Бэрд — Грэм
- Салли Хоукинс — Сара Голдман
Создание
Режиссёром ленты могла стать Бибан Кидрон, но пре-продакшн «Воспитания чувств» растянулся на полтора года. За это время Кидрон успела подписаться на съёмки «Хиппи Хиппи Шейк» и была вынуждена покинуть проект. За неделю до начала съёмок из проекта выбыл Орландо Блум, его заменил Доминик Купер.
Награды и номинации
Номинации
- 2010 — Премия «Оскар»
- Лучший фильм — Филона Двайер, Аманда Поузи
- Лучшая женская роль — Кэри Маллиган
- Лучший адаптированный сценарий — Ник Хорнби
- 2010 — «Золотой глобус»
- Лучшая женская роль (драма) — Кэри Маллиган
- 2010 — BAFTA
- Лучший фильм — Филона Двайер, Аманда Поузи
- Лучшая мужская роль второго плана — Альфред Молина
- Лучший режиссёр — Лоне Шерфиг
- Лучший адаптированный сценарий — Ник Хорнби
- Лучшие костюмы — Одиль Дикс-Миро
- Лучший грим — Элизабет Янни-Георгиу
- Лучший британский фильм — Филона Двайер, Аманда Поузи, Лоне Шерфиг, Ник Хорнби
- 2009 — Кинофестиваль Сандэнс
- Гран-при в категории «Драматический фильм» (Программа «Мировое кино») — Лоне Шерфиг
- 2010 — премия Гильдии киноактеров США
- Лучшая женская роль — Кэри Маллиган
- Лучший актерский состав
- 2010 — Кинопремия «Империя»
- Лучший британский фильм
- Лучшая актриса — Кэри Маллиган
- Лучший дебют — Кэри Маллиган
Награды
- 2010 — BAFTA
- Лучшая женская роль — Кэри Маллиган
- 2009 — Кинофестиваль Сандэнс
- Приз за операторскую работу в категории «Драматический фильм» (Программа «Мировое кино») — Джон де Борман
- Приз зрительских симпатий в категории «Драматический фильм» (Программа «Мировое кино») — Лоне Шерфиг
- 2010 — премия «Независимый дух»
- Лучший зарубежный фильм — Лоне Шерфиг
- 2009 — премия Национального совета кинокритиков США
- Лучшая актриса — Кэри Маллиган
Напишите отзыв о статье "Воспитание чувств (фильм)"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.boxofficemojo.com/movies/?id=aneducation.htm An Education (2009)]. Box Office Mojo. Проверено 22 февраля 2010. [www.webcitation.org/6731uZFM8 Архивировано из первоисточника 19 апреля 2012].
Ссылки
- [www.sonyclassics.com/aneducation/ Официальный сайт фильма]
- «Воспитание чувств» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.rottentomatoes.com/m/an_education/ «Воспитание чувств»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.allmovie.com/movie/v435314 Воспитание чувств] (англ.) на сайте allmovie
Отрывок, характеризующий Воспитание чувств (фильм)
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
